Возвращение под небеса (СИ) - "Зетт Катэсса" - Страница 17

Андрей резко развернул меня к себе лицом, затем оттолкнул и с размахом ударил по щеке.

-- Дрянь! -- рявкнул он. -- Какая же ты дрянь! Как можно было вообще всё так испортить?!

На какой-то момент я совершенно потерялась в пространстве, и упала бы, едва помня себя от резкой боли, если бы Спольников снова не поймал меня, крепко хватая за предплечья. Я уже не сопротивлялась. В конце концов, сейчас это в любом случае бесполезно. Теперь Андрей крепко держал меня, пронзая гневным взглядом. Едва-едва я пришла в себя и, когда заметила, как близко от меня был Спольников, мгновенно почувствовала долю острой неприязни. В комнате было темно, но я видела блеск его очков в синей полутьме.

Я смотрела ему прямо в глаза. В эти так хорошо знакомые мне серо-голубые глаза. Мне вспомнилось лицо Андрея в тот момент, когда он успокаивал меня после какой-то неудачной контрольной работы в школе. Тогда в этих глазах я видела только доброту и тепло. Тогда Андрей с мягкой улыбкой повторял мне, что ничего страшного в моей неудаче нет, что я обязательно со всем справлюсь.

Господи, неужели всё происходящее возможно?

Я закрыла глаза. Боль была такой ядовитой, такой страшной. Это невозможно было терпеть.

-- Какая же ты идиотка, Маша, -- гневно прошептал Спольников, с силой сжимая мои предплечья. -- Поверить в это не могу! Ты же сама всё себе испортила. Теперь тебе придется до конца опыта торчать в лазарете. Я и так ведь сделал всё, чтобы ты не умирала в четырех белых стенах, как подопытный кролик и хоть немного нормально пожила!...

Меня захватила негодование -- такое горячее и необузданное, что меня даже затрясло. Мои слова мгновенно наполнил едкий сарказм.

-- Ах, спасибо за Вашу доброту и участие! -- язвительно воскликнула я, всматриваясь в искаженное гневом лицо Спольникова. Я все ещё обращалась к Андрею на "Вы", больше по привычке, нежели из вежливости. -- Вы так добры, так внимательно заботитесь о том, чтобы моё убийство было выполнено с максимальным комфортом! Да как Вы вообще смеете говорить со мной в таком тоне?! -- кричала я. -- Вы -- предатель и убийца! Мой отец считал Вас своим другом, он доверял Вам! И я тоже доверяла, а Вы... Вы....

Я снова попыталась начать вырываться, но Спольников с силой встряхнул меня, и я обмякла. У меня совсем не было сил. Теперь даже на то, чтобы продолжать свою гневную тираду. Всё кончено, чего теперь мне со всех этих слов?...

-- Как ты узнала обо всём? -- тихо спросил Андрей. Он чуть сощурил глаза, вглядываясь в моё лицо.

-- Сегодня вечером я относила Сухонину справочники, -- дежурно ответила я, прикрывая глаза и устало глядя куда-то в темноту. -- Его не было в кабинете. Я положила эти справочники к нему на стол и совершенно случайно увидела свое имя в Вашем письме, адресованному Сухонину. Оно лежало у клавиатуры. Не сложно догадаться, что я забрала это письмо и, прочитав его, узнала обо всём.

Андрей помолчал некоторое время. Он все смотрел на меня, испепеляя злым взглядом, и, судя по всему, упорно боролся с быстро нарастающей яростью. Было видно, что Спольников с трудом держит себя в руках, поэтому я вполне обоснованно боялась, что он может попытаться избить меня.

-- Ты похожа на своего отца, -- неожиданно спокойно сказал Андрей. У меня в животе что-то перевернулось, и я почувствовала тошнотворную неприязнь -- мне не хотелось слышать от Спольникова подобные слова. Мне не хотелось, чтобы он вообще упоминал о моем отце. -- Ты очень на него похожа, ты ведь это знаешь, Маша? -- Я отвернулась, но Андрей схватил меня за лицо и снова повернул мою голову так, чтобы я смотрела на него. -- Но твои глаза... Твои глаза -- это глаза твоей матери. -- Андрей наклонился и прошептал мне на ухо ядовитым, словно олеандр, голосом: -- И твой взгляд, донельзя наполненный страхом, тоже мне знаком. У неё был такой же взгляд, когда она умирала на руках твоего отца. И знаешь, Маша, это был я.... Я их всех сдал. Я помог им убить её...

Я почувствовала, как земля уходит из-под моих ног. В груди всё так сильно сдавило, что я уже, кажется, не могла дышать. В эти секунды весь мир вокруг меня вдруг уменьшился до одной точки, затем треснул и вдребезги разлетелся в стороны горящими обломками. Вся моя жизнь вдруг превратилась в пепел.

Я бы хотела оттолкнуть Спольникова, хотела бы вцепиться в него и трясти до тех пор, пока его черная душонка не испугается меня... Я бы хотела кричать, плакать, лежать на полу, умирая от горя!.. Но я была слишком слаба. Бессилие, одолевшее меня, крепко переплелось с горькой скорбью, и ударило в самое сердце. Теперь я уже даже не могла удержаться на ногах.

Поддерживая меня, Спольников вместе со мной опустился на пол. Циничная, мстительная усмешка играла на его самодовольством лице, наглое веселье блестело в глазах, и весь его вид выражал довольство. Я закрыла лицо руками, пытаясь начать нормально дышать. Боже мой, Боже мой... Папа, как хорошо, что ты не видишь и не слышишь всего этого...

-- Андрей, зачем тебе всё это? -- с надрывом прошептала я, прикрывая глаза.

Взяв мое лицо в свою руку, Андрей чуть склонил голову и провел большим пальцем по моей щеке.

-- Справедливость, Маша, -- прошептал он. -- Справедливость. Понимаешь ли, над НетРаденом должен был работать я, не Орлов. Это был мой проект, именно я посвящал ему всё своё время. Да, Орлов был его автором, но за разработку отвечал именно я. Орлов же просто забрал себе мою работу. Он даже не дал мне выполнять ту часть из неё, которую я всегда выполнял лучше него. И всё, потому что я якобы был ещё не слишком опытным, потому что я был всего лишь его учеником, хотя он сам всегда признавал то, что я гений. -- Спольников зло сплюнул, его лицо было перекошено от гнева, взгляд метал искры. Я ещё никогда не видела его в таком страшном состоянии. -- А потом я принял решение начать свой проект по созданию ПВ-307, сыворотки вырабатывающей в живом организме иммунитет к ионизирующему излучению. Это даже не НетРаден, мгновенно выводящий частицы радиации из живых организмов. Моя разработка действительно бы спасла мир -- она бы просто обесценила любую "грязь" от атомного оружия... Впрочем, неважно. Тебе это будет сложно понять. -- Спольников усмехнулся, глядя на меня. -- Когда я связался с Сухониным, собираясь сотрудничать с ним, мы практически сразу обо всём договорились. По моему сообщению он присылает налётчиков куда надо и когда надо и, если я всё делаю правильно, то он оказывает мне свое доверие и принимает меня в Адвегу, где будет поддерживать мой проект и помогать мне ресурсами. Вот и всё. Передо мной стояли две задачи: забрать самые ценные из документов Орлова по работе над НетРаденом и организовать убийство Натальи Орловой, твоей матери. -- Я вздрогнула, жмурясь от болезненного судорога, скользнувшего по моим рукам от локтей до запястий. Спольников сильнее сжал пальцы на моем лице, и я снова замерла. -- Да-да, Маша, всё просто. Когда они явились, я дал им наводку и дальше всё пошло, как по маслу. Знаешь, Сухонин ненавидит твоего отца. Самой лютой ненавистью. Он до сих пор не может простить ему смерть жены. На самом деле, Орлов был не виноват в её смерти, я знаю, потому что был там, с ним, когда он пытался спасти её. Однако когда я связался с Сухониным, я рассказал ему совсем другую историю. Попросту я солгал ему о том, что твой отец полностью виновен в смерти Анны Сухониной. -- Спольников пожал плечами, и я с трудом удержалась, чтобы не попытаться плюнуть ему в лицо. -- И вот, Маша, по моей наводке, Орлов лишается всего. Точно так же, как он когда-то лишил меня самой главной в моей жизни работы, моих исследований, моей цели, и, конечно же, жизни в Куполе, я решил лишить его всего того, чем он так сильно дорожил -- его жены, его проекта... А теперь и его дочери.