Танкист №1. Бей фашистов! - Большаков Валерий Петрович - Страница 5

Да и не рвался Геша особо в командиры. Напротив, ему нравилось его место в боевом отделении танка, справа от пушки[2].

Еще бы пострелять из нее, поглядеть, как хохляцкую бронетехнику рвут выпущенные снаряды. Он-то приехал на Донбасс фашистов бить, а не танк обихаживать.

После нового, 2015 года его цель приблизилась вплотную – ВСУ перешли в наступление.

Сводка политотдела МО ДНР:

«По словам Э. Басурина, подразделения ополчения уже утром в среду, 28 января, смогли закрепиться на северо-восточной окраине Дебальцево и весь день вели боевые действия по вытеснению украинских военных из города. Замглавы штаба армии ДНР также сообщил, что ополченцы полностью контролируют автодорогу Артемовск – Дебальцево.

«Там порядка 10 тысяч военнослужащих Украины, но котел еще не захлопнулся. Мы заметили вывод подразделений. Хотелось бы побыстрее захлопнуть котел, чтобы избежать жертв», – заявил журналистам начальник политуправления Минобороны ДНР Эдуард Басурин. Он также пояснил, что пока трудно прогнозировать сроки закрытия котла, но ополченцы пытаются форсировать этот процесс. «С Дебальцево уже обстрелов меньше, но с Артемовска еще идут», – сказал он.

Басурин также привел данные штаба ДНР о потерях украинской стороны за сутки: шесть танков, две бронемашины пехоты (БМП), пять автомобилей, 12 орудий и минометов, а также 89 человек личного состава. По его словам, в общем и целом с момента возобновления активных боевых действий в Донбассе (за последние 12 дней) «противник потерял 106 танков, 81 БМП, 47 орудий и минометов, 36 автомобилей и 1194 человека убитыми».

Армия Новороссии продолжает наступление на Дебальцево. Сегодня передовые отряды ополчения ворвались в город и ведут уличные бои с оккупантами.

Напомним, ранее стало известно, что бригада А. Мозгового «Призрак» закрепилась на северо-восточной границе Дебальцево».

Глава 4. Дебальцевская дуга

ЛНР, Чернухино, 28 января 2015 года

Клокоча мотором, танк пересекал поле, черно-белое из-за снега и проталин. Лесополоса слева не вызывала особых подозрений – голые деревья сквозили, не задерживая взгляд. Укрыть технику они точно не могли, разве что снайпера.

Левее и правее взрыкивала еще пара танков батальона «Сомали», пехота поспешала следом, прячась за броней.

Держась за крышку люка, Репнин еще раз огляделся и вернулся в башню, откуда несло теплом. Над головой лязгнула сталь, отсекая легкий морозец.

– Михалыч! Держи на эту… что там… водокачку, короче!

– Вижу, командир!

– За ней дорога, – вступил наводчик. – О-па! Друзья показались!

– Конкретней!

– Две бээмпэшки и танк! Шестьдесят четвертый!

– Точно не наши?

– Да у них флаги на антеннах задраны!

– Ну, мало ли… – отозвался механик-водитель. – Может, это они трусы на просушку вывесили…

– Ссут, с-суки!

Автомат заряжания затолкал в камеру бронебойный снаряд, затем гильзу-картуз.

– По танку? – азартно уточнил Сегаль.

– По нему, Ромуальд! В задницу ему, в задницу!

Роман навел перекрестие прицела, плавно вращая маховички, и пушка, стабилизированная в двух плоскостях, «запомнила» цель.

– Огонь!

Танк сильно вздрогнул, грохот и дым заполнил башню.

– Есть!

Снаряд угодил «Т-64» в корму, и тот встал колом. Вспыхнул, загорелся движок, чадя копотным дымом. Из люков полезли «укропы», попадая под перекрестный огонь пехотинцев.

Пара БМП тормознула, бронемашины развернулись, задолбили пулеметы.

– Ромка! Бери ту, что правее! Левую уделает пехота!

– Есть!

Наводчик нажал кнопку, и автомат заряжания загудел, залязгал. Репнин улыбнулся, вспоминая, как гордился своим танком, узнав, что снаряды в пушку хваленого «Абрамса» пихает танкист-заряжающий. Отстой!

Правда, инфракрасные прицелы у штатовцев хороши – ночью они приметят наш танк за три тысячи метров, а мы их только с полукилометра разглядим. Ну, это временно. Отдельные недостатки…

– Огонь!

Танк качнулся на гусеницах, посылая бронебойный, и Геша довольно осклабился. Молодец, наводчик!

Снаряд вошел БМП-1 в борт, огнем вскрывая люки. Готов!

Фигурки ополченцев, спешившие вдоль лесополосы, попадали в снег, уберегаясь от пулеметных очередей, и лишь один безбашенный картинно встал на колено, направляя трубу гранатомета. Выстрел! Попал!

БМП газанул, распуская перебитую гусеницу, развернулся и перекособочился. Вторая граната, выпущенная чуть ли не в упор, пробила борт.

– Молодец! – крикнул Сегаль. – Так их!

– Сто второй, я Первый! – послышалось в наушниках.

– Сто второй на связи, – отозвался Репнин.

– Подсобить надо. Силосную башню видите?

– А, так это силосная? Такая, с полукруглым верхом?

– Она. Там, рядом, засели пулеметчики, не дают нам выйти к дороге. Шуганите их!

– Вас понял, Первый. Шуганем. Осколочно-фугасным, по башне!

– Есть!

– Огонь!

Гром толкнулся в уши, танк сотрясся, взвыли вентиляторы, отсасывая клубы вонючего дыма. Снаряд пробил тонкую стенку силосной башни и рванул внутри, вышибая листы оцинковки и детали каркаса.

Перебитое сооружение накренилось и рухнуло, погребая под собой пулеметную точку.

– Командир! Там еще один засел, с другой стороны! Что-то типа дзота!

– Вижу. Михалыч, давай на пригорок!

– Понял!

Взревев двигателем, «Т-72» одолел пологий подъем, выбираясь наверх насыпи или природного вала, поросшего кустарником да молодыми деревцами. Отсюда дзот был виден куда лучше – укрепленный парой бетонных блоков-«ФЭСок» и мешками с песком, он держал под обстрелом большую площадь, не пуская ополченцев к дороге. Саму гладь асфальта было не видно, но два ряда тополей, которыми обсадили трассу Знаменка – Луганск – Изварино, выдавали ее местонахождение.

– Сто первый! Сто третий! Я – Сто второй! У дороги – дзот. Шваркнем залпом?

– А чего ж не шваркнуть? – бодро отозвался командир 103-го.

– Тогда огонь!

Первым рванул снаряд, выпущенный Репниным, затем дуплетом ударили фугасы «соседей». От дзота только одинокий блок железобетона остался, все прочее разворотило взрывами, раскидало, разбросало, расхреначило…

– Вперед, Михалыч, к дороге!

– Чует мое сердце, – проворчал мехвод, – сейчас хохлы зашевелятся…

И хохлы «зашевелились» – тут и там стали вспухать разрывы 122-миллиметровых снарядов, вздымая грязный снег и комья мерзлой земли. Один из снарядов поднял на воздух остатки силосной башни, и целый ворох оцинкованных листов, рваных и крученых, разлетелся кругом, как стая вспугнутых инопланетных птиц.

– Арта[3] бьет! – крикнул Сегаль.

– А то мы не видим… – проворчал Рудак, выворачивая на дорогу.

По асфальту танк сразу ускорился. Впереди завиднелись окраины Дебальцево – от Чернухино до этого городишки километров восемь. Над домами тянулись столбы дыма, по косой восходившие к серому небу.

Украинские артиллеристы не отличались умением, поэтому снаряды падали куда попало. Случилось попадание и по шоссе – 122-миллиметровая болванка разворотила асфальт, вскидывая веер из щебенки и пыли. По броне танка дробно простучали камешки, изображая осколки.

Репнин покривился. Чертова война!

Самое поганое, что ее можно было задавить в любой момент. Стоило президенту России дать отмашку, и «сушки» с «мигарями» быстренько бы навели тут порядок, раскатав ВСУ. Ополченцам бы осталось тогда малость перенести границы, охватив властью народа Донбасса всю территорию Луганской и Донецкой областей.

Но российское руководство все медлило, осторожничало, то ли опасаясь пущего гнева Вашингтона, то ли играя в поддавки с Киевом. «Не понимаю, – с раздражением подумал Геша, – какая им разница? Все равно на Западе нас дерьмом измажут с ног до головы! Так пусть хоть повод будет…»