Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1 - Судоплатов Андрей Павлович - Страница 107

Анализ документов центральных и местных архивов ФСБ, МВД, ФПС России подтверждает существование таких «неформальных» чекистских групп, сложившихся в конце 20 — начале 30-х гг. в периферийных (республиканских, краевых) органах ОГПУ — НКВД[9]. Самой многочисленной и сплоченной из них была т. н. «северокавказская группа» Е. Г. Евдокимова — Μ. П. Фриновского[10]. Ее ядро обозначилось в 1919–1920 годах в среде ближайших сотрудников Евдокимова в Особом отделе Московской ЧК и Особых отделов Южного и ЮгоЗападного фронтов — Μ. П. Фриновского, Л. М. Заковско-го, Э. Я. Грундмана, Ф. Т. Фомина. В бытность Евдокимова полпредом ГПУ по Правобережной Украине, «ядро» пополнилось за счет местных чекистов — Н. Г. Николаева-Жу-рида, В. М. Курского, Я. М. Вейнштока, М. С. Алехина, А. М. Минаева-Цикановского, А. Г. Абуляна.

«Северокавказская группа» окончательно сформировалась в 1923–1933 гг. в период работы Евдокимова полномочным представителем ОГПУ по Северо-Кавказскому округу. Здесь в состав «группы» были рекрутированы вошедшие в «орбиту влияния» Евдокимова И. Я. Дагин, П. Г. Рудь, Я. А. Дейч, С. Н. Миронов-Король, И. П. Попашенко, А. И. Михельсон, М. А. Листенгурт, Р. А. Листенгурт, В. В. Хворостян, К. А. Павлов, И. Я. Лаврушин, Г. Ф. Горбач, Π. Ф. Булах и другие.

В 1929 году после фальсификации Евдокимовым «шах-тинского дела» Сталин ввел его в руководство ОГПУ Союза в качестве «противовеса» Ягоде и Менжинскому. Лишь в 1931 году тем удалось удалить Евдокимова в Среднюю Азию, а затем обратно на Северный Кавказ.

В 1934 г. Евдокимов перешел на партийную работу — секретарем Северо-Кавказского (Орджоникидзевского) крайкома, а на XVII съезде партии был избран членом ЦК ВКП(б). Негласное «лидерство» в «северо-кавказской группе» чекистов перешло к его ближайшему соратнику — Μ. П. Фриновско-му, ставшему к тому времени начальником Главного управления пограничной и внутренней охраны НКВД Союза.

Столь же многочисленной была «украинская группа» чекистов, оформившаяся в период 1923–1933 годов в аппарате ГПУ — НКВД Украины вокруг председателя ГПУ УССР и полпреда ОГПУ по Украине (затем наркома НКВД УССР) В. А. Балицкого[11].

В нее вошли такие видные украинские чекисты, как К. М. Карлсон, С. С. Мазо, И. М. Блат, М. К. Александровский, Б. В. Козельский, Я. В. Письменный, Г. С. Люш-ков, А. Б. Розанов, В. М. Горожанин и другие.

В 1931 году, после судебного процесса по «делу» «Союза визволення Украины», Балицкий был назначен третьим зампредом ОГПУ Союза, и часть его украинских чекистов попала на работу в центральный аппарат ОГПУ. В 1933 году Ягоде удалось вытеснить Балицкого и его людей обратно на Украину, после чего в «группе» произошел раскол между Балицким и его заместителем Леплевским. «Ренегат» Леплевский и его личные приверженцы (Д. И. Джирин, Э. А. Инсаров-Поляк, В. П. Карелин, 3. М. Ушаков-Кшимирский) были удалены из органов ГПУ Украины[12].

На XVII съезде ВКП(б) Балицкий, пользовавшийся поддержкой 2-го секретаря ЦК КП(б)У Π. П. Постышева, был избран членом ЦК ВКП(б).

Во главе так называемой «сибирско-белорусской» (или «ленинградской») «группы» чекистов стоял Л. М. Заковский (Г. Э. Штубис)[13]. Он начинал свою служебную карьеру вместе с Евдокимовым в Москве и на Правобережной Украине, но вместо Северного Кавказа в 1926 году был направлен полпредом ОГПУ по Сибирскому краю. С 1923 года был председателем ГПУ Белоруссии, а в декабре 1934 года стал начальником УНКВД по Ленинградской области. Среди наиболее заметных фигур его аппарата, сформировавшегося в Сибири и Белоруссии, были А. К. Залпетер, Г. А. Лупекин, М. А. Волков-Вайнер, В Н. Гарин, К. Я. Тенисон, Η. Е. Шапиро-Дайховский. За годы работы Заковского в Ленинграде в круг его доверенных работников-чекистов вошли С. Г. Жупахин, В. Ф. Рогов, П. А. Коркин, П. В. Карамышев, Я. Е. Пе-рельмутр, С. Ф. Монаков, К. Е. Денисов и другие.

«Московская группа» чекистов сложилась относительно поздно, в 1933–1936 годах в руководимом С. Ф. Реденсом УНКВД по Московской области[14]. Начав свою службу в ВЧК личным секретарем Ф. Э. Дзержинского, Реденс в 1924–1928 годах (когда Ягода вел «дележ власти» в ОГПУ) служил в ВСНХ в аппарате Наркомата РКП. Назначенный полпредом ОГПУ по Закавказью, в 1931 году он был там чужаком, и вскоре его вытеснил кавказец Л. П. Берия.

Несмотря на поддержку, оказанную первым секретарем ЦК КП(б)У С. В. Коссиором, работа Реденса на Украине в 1931–1933 годах не принесла ему особых успехов. Весь чекистский аппарат Украины был уже «ангажирован» Белецким и «ориентировался» только на него. Только став в 1933 году полпредом ОГПУ (с 1934-го — начальником УНКВД) по Московской области, Реденс наконец получил возможность подбора людей в «свой» аппарат. Кроме наиболее близких (знакомых по работе в ГПУ Крыма сотрудников — А. П. Радзивиловского, А. С. Журбенко, А. А. Арнольдова-Кесельмана), в Москве Реденс выдвигает на ответственную работу молодых чекистов: А. И. Успенского, А. А. Наседкина, П. Ш. Симановского, В. Я. Зазулина, Н> С. Зайцева, В. И. Юревича и других.

Осенью 1936 года первым шагом нового наркома Ежова стало увеличение плата своих заместителей (помимо Я. С. Агранова) из числа начальников Главных управлений НКВД, не имевших отношения к собственно чекистскому главку — Главному управлению государственной безопасности (ГУГБ) и бывших «не в ладах» с прежним наркомом Ягодой, — М. Д. Бермана, Μ. П. Фриновского и Л. Н. Бельского.

На руководство неоперативными подразделениями НКВД были выдвинуты работники Ежова из аппарата КПК и Секретариата ЦК — С. Б. Жуковский (Административно-хозяйственное управление), М. И. Литвин (Отдел кадров), В. Е. Цесарский (особоуполномоченный при наркоме), И. И. Шапиро (Секретариат НКВД).

Уже первые назначения руководства оперативных отделов ГУГБ — Н. Г. Николаев-Журид (Оперод) и В. М. Курской (СПО) — знаменуют основную тенденцию кадровой политики Ежова — «упор» на чекистов-оперативников «северокавказской группы».

Тогда же Особый отдел возглавил «ренегат» «украинской группы» Балицкого И. М. Леплевский. Ему и его украинским чекистам (Ушаков-Ушмирский, Карелин, Агас) была доверена вся «техническая» сторона фабрикации дела «о военно-фашистском заговоре в РККА».

На февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) Ежов выступил с осуждением «порочных методов» руководства НКВД Ягодой и разоблачением «измены» в ГУГБ — связи чекиста Г. А. Молчанова с «троцкистами» и «группы польских шпионов» с И. И. Сосновским во главе[15]. Одновременно Ежов отметил «помощь» в борьбе с безобразиями в НКВД, оказанную ему чекистами С. Ф. Реденсом, А. Р. Строминым-Строевым и другими. Примечательно, что на Пленуме с особо яростными нападками на Ягоду выступили Евдокимов и За-ковский, выражавшие объективное стремление чекистов своих «групп» в чистке НКВД от «людей Ягоды»[16].

В марте-апреле 1937 года вслед за Ягодой аресты коснулись в основном его личных сторонников (выдвигавшихся им в ОГПУ с 1924 г.) — Π. П. Буланова, Г. Е. Прокофьева, М. Я. Гая, И. И. Островского и других. Решающую роль в выдвижении чекистов «северо-кавказской группы» в ликвидации «руководящего ядра антисоветского заговора в системе НКВД» сыграло назначение в апреле 1937 года первым заместителем Ежова и начальником ГУГБ Μ. П. Фриновско-го. С этого момента сеть арестов становится значительно шире. В апреле — мае 1937 года были арестованы оставшиеся работники центрального аппарата: К. В. Паукер, А. М. Ща-нин, Г. И. Бокий, Л. Г. Миронов, А X. Артузов, Г. И. Благонравов.

Одновременно весной — летом 1937 года за «шпионаж» и «участие» в «Польской организации войсковой» были репрессированы чекисты-поляки и сотрудники подразделений, занимавшихся работой по Польше: начальник УНКВД по Саратовской области Р. А. Пилляр, чекисты С. В. Пузицкий, Ф. Д. Медведь, С. Г. Фирин-Пупко, Э. И. Сейкевич, Г. И. Бржозов-ский, Ю. И. Маковский, С. И. Чацкий, бывшие чекисты — С. А. Формайстер, И. И. Гродис, Я. К. Ольский-Куликовский, С. А. Мессинг.