Убить Рудольфа - Черепах Олег - Страница 11

На двуспальном диване лежал раскрытый чемодан, на полу валялось несколько банок из-под пива. Это бардак неустроенности. Наши пожитки. В чемодане, если порыться, можно отыскать всё от газового револьвера до клубничных презервативов. Карта Москвы, надорванная с краёв: все эти станции метро, все эти улицы, пройдённые и забытые, красивые и грязные, опасные и загазованные... За стенкой слышались охи-вздохи. Похоже, там, за нашими чёрными розами шёл «трах». В моем взбудораженном сознании мне представилось, как я обламываю их кайф, прорвавшись через стену с отбойным молотком, продырявливая их обоих насквозь.

– Черепах, ты как?

Внезапный бой барабанов и знакомый хрипловатый вокал. Светка прибавила громкости в колонках. «The Еxploited»! Ништяк! Я встал со стула, оцепенение куда-то делось. Мы были молоды, страстны, опрометчивы, драчливы и не хотели ничего, кроме секса и панк-рока, путешествий автостопом и проклёпанных курток. Жить здесь и сейчас!

 И только одно оставалось нетленным и родным – Розы. Пожалуй, единственное воспоминание, за которое я мог зацепиться и отогреться в любую холодную погоду – розы того августовского дня из сада моей мамы.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Женский голос, едва видимые в застилающей глаза пелене контуры лица, прикосновения чьих-то рук.

– Черепах, Олег, ты в порядке? – размытое лицо молодой женщины, её голос, витающий в пустоте. Её руки обхватили мои плечи и встряхнули. – Приходи в себя!

Спасительные руки, вытягивающие меня из забытия.

– Ты посмотри, как его придавило.

В комнате двое. Он и Она. По частицам собираю информацию. Моргаю глазами. Комната, вытянутая вагоном. Стол, на нём ваза с цветами, гитарный кофр в углу, дверь, ведущая на балкон. Я всё ещё лежу на диване. Не отпускает. Это случилось в тот момент, когда я кончил в презерватив из латекса. Кто мог знать, что разовьётся удушающая аллергия. На тот момент Тигра уже приняла дозу, и ей было «ништяк». Самоса ждал своей очереди, чтобы засадить нашей общей подруге, но вышло по-идиотски нелепо. «Духи со скорой» вбадяжили мне этот Антиаллергический укол, после чего всё завертелось колесом: врачи со скорой, Тигра, Самоса, она и он. Всё возвращалось на круги своя.

– Офигеть, я это...

– Не дёргайся резко...

– Кто вы?

– Друзья Самосы. Он успел передать сообщение на «пейджер», и мы поспели вовремя. Меня зовут Сергей, а это Юля, – отрапортовал бодрым голосом он.

Я снова попытался подняться с дивана, но вновь и вновь с неизменным успехом падал вниз, а Тигра смеялась надо мной.

– Аккуратнее, – сказал Сергей, – она ещё там.

Но Тигра уже надавливала мне на грудь своими внушительными «сиськами», её лицо приближалось, я чувствовал её всю. Мой член подрос буквально за несколько секунд. Её стоны, расширившиеся зрачки, рука спешно скользнула в мои джинсы. Такая вся своя, понятная, как-то вдруг слишком доступная, и когда я рванул на ней майку «Ramones», она закричала нечеловеческим голосом прямо мне в ухо. Сергей схватил Тигру за шиворот, пытаясь оттянуть её от меня. «Панкуха» извивалась, била нас кулаками куда попало. Я услышал передёргивание затвора – Самоса держал в руке пистолет. Створ уткнулся в лоб Тигре, у нее перехватило дыхание, и она сразу обмякла как мешок. Сергей оттянул её от меня в угол комнаты, где она так и осталась сидеть.

– Вы, блин..., – Тигра взмахнула обеими руками, – Мать всех Святых, какие же вы после этого друзья?

Вот это помещение. «Одиночество в подъезде драным котом, на этом самом месте – дурдом» (альбом «Собаки луны»). Одиночество всех в этой комнате: чувства, и страх, и безысходность 90-х, что свели нас в это время. Я это понял, никто не отдавал себе отчёт в том, что наше опустошение началось много раньше, у баррикад Белого Дома. С амбиций, с обмана, с безнаказанности правящей элиты. Потерянное поколение, но какое по счёту в нашей стране.

Я думал, что тема закрыта, что все всё поняли, но тут Тигра встала во весь рост.

– Самоса, откуда у тебя пушка?

Наивный вопрос. Откуда ей было знать, что её мы отняли у подвыпившего бизнесмена, когда тот в подворотне нацелил пистолет в наши головы. Самоса, бывший погранец, без труда уложил тучного лысого фраера. Тигра смотрела на нас невменяемыми глазами: на погранца с пистолетом, на его друга и его подругу, на меня, нелепо сидящего на диване, а потом она громко рассмеялась.

– Вы... вы панки, падла, раздолбаи, – она потёрла рукой подбородок, – Господи, дай нам сил пережить это время.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Вчерашний концерт был сорван, но чтобы так обломно, такого давно не случалось. Они все были в зале, вся «тусня» при полном «прикиде». Все как один – панки. Пришлось уходить через черный ход, барабанщик получил «в репу», он «аццки» разозлился и во всём обвиняет меня. Не мешало бы прийти в себя, и мы вписались у моей знакомой в «спальном районе». Место явное гопническое: какие-то пьяные отморозки пили и орали возле подъезда; подъезжали машины, из них вылезали дружки этих отморозков. Заснуть под такой гоп-оркестр бесполезно. К тому же гитарист сорвал слив унитаза. Но здесь было бесплатно и по-домашнему хорошо. Нас никто не мучил вопросами, даже когда мы попросили хозяев зависнуть тут на все выходные. В понедельник всем на работу и ехать в разные концы города, а впереди нас ждал большой тур.

Время слетело с катушек, наш гастрольный автобус на легендарной трассе Е-95. Всё шло как по маслу, пока мы не угодили в пробку. Прерывистые вспышки ментовских мигалок в ночном небе ранней осени. Чья-то смерть уже с отлетевшими напрочь душами, или рулетка жизни спасла счастливчика? ГАИшник показывает: «Проезжайте!» Наш шофер по кличке Шпрот тихонько жмет на газ. Я смотрю на сержанта из окна: парень никакой, таких можно поставить 100 человек на трассе, и все будут с виду на одно «рыло». Тема простая: нужно освободить место для «неотложки», но, нифига себе, пафос такой, словно тут исполняется ритуал жрецов культа Вуду. Подъехали ближе к месту аварии. Рефрижератор лежал на боку как распластанный бизон, видимо, его вынесло со встречной полосы. На месте аварии было полно людей в форме и в штатском. В Европе стали бы устанавливать большие прожектора на месте аварии, а тут как всегда «на отшибись» временные переносные лампы. Раздался треск, полетели искры. Это кто-то из МЧС пытался орудовать автогеном, чтобы пробиться к кабине шофера. С той точки, где мы притормозили, даже в темноте было видно, что при падении зад прицепа оказался разорван, и часть каких-то кусков тел вывалилась наружу. Асфальт поблёскивал битым стеклом. Слишком насыщенные подробности для одного вечера.

– Эй, парни?

Это тур-менеджер обернулся к нам с переднего сидения. Его лицо в свете мигающих ламп казалось типично вампирским, в духе кинофильмов 80-х. Полный автобус обкуренных чуваков, и только 2 человека, кажется, в норме – я и шофёр Шпрот. Почему-то мне «не в удобняк». Нельзя так, чтобы все остальные ощущали твою несопричастность с общим приходом. Дозы чётко были поделены на всех, но ввиду моего отвращения к наркоте барабанщик забрал мою и теперь оттопыривался по полной.

Давно я не видел столько людей в форме в одном месте.

– Ни хрена себе, – сказал гитарист, – вы сечёте?

Санитары со скорой грузили куски туш на носилки и забивали ими всю внутренность машины скорой помощи. Я такого никогда раньше не видел. Мы медленно проезжали дальше. Милиция зорко охраняла опрокинутую машину, видимо приказ, поступивший сверху, обязывал поступать именно таким образом. Мы уже катились с приличной скоростью, а мне хотелось вернуться туда, выйти из нашего автобуса, продырявить эти туши длинной острой палкой. Только потом по многочисленным слухам мы узнали, что всё было не просто. В рефрижераторе везли якобы не просто туши... Это были разделанные женские тела для ресторанов и фастфудов.