Императрица снежной страны (ЛП) - Роулэнд Лора Джо - Страница 3

— Я обеспокоен этой, ах, ситуацией, что вы описали. В последнее время он начал проявлять интерес к государственным делам, а не оставлять их на своих подчиненных. Возможно, он почувствовал, сколько контроля он потерял, и хотел вырвать его обратно, в последний момент:

— Что случилось на острове Эдзо?

Эдзо был самый дальний северный остров Японии, иногда его называли Хоккайдо, — Северная морская территория. Огромный, малонаселенный остров был покрыт лесами, горами и реками, он состояла из двух частей. Крупнейшая из них была Эцочи, — варварское место, населенная эдзо — примитивными племенами, рассеянные по острову и жившими в крошечных деревнях. Другая — Вадзинчи, — Японское место, размещалась в юго-западной части и представляла собой удаленный форпост режима Токугава, закрепившийся на чужой территории.

— Вы говорите, что есть проблема с кланом Мацумаэ, — сказал сегун.

Этот клан управлял островом Эдзо, который являлся их древним наследственных леном и находился в вассальной зависимости от сегуна. В жестко регламентированном мире Японии статус этого клана не был однозначным. Они не были традиционными землевладельцами, как остальные князья-дайме, которые управляли провинциями. Сельское хозяйство на острове Эдзо не было развито, и никаких доходов от него клан не получал. Большей частью, Мацумаэ получили свои богатства и политическую власть от своей монополии на торговлю с местными племенами эдзо. Они получали часть денег от продаваемых на юге мехов, золота, дичи, рыбы и других товаров. Традиционное самурайское общество смотрело на них свысока, потому что их образ жизни стирал грань между воином и купцом.

Щурясь на написанные иероглифы, которые начали бегать у него перед глазами, сегун сказал:

— Напомните мне, в чем проблема, Еритомо-сан.

— Правитель Мацумаэ не явился в этом году в столицу, — сказал молодой человек тихим, почтительным тоном.

— Он должен был прибыть летом, — уточнил Сано.

Мацумаэ приезжал в Эдо, чтобы посетить сегуна примерно раз в три года, реже, чем другие дайме, которые приезжали каждый год. Это допускалось не только из-за большого расстояния до Эдзо но и по политическим мотивам. Правитель Мацумаэ отвечал за защиту северных границ Японии и он был настолько удален от Эдо, что считался не столь опасным для клана Токугавы, который, следовательно, держал его на более свободном поводке. Ему даже не приходилось оставлять в Эдо жену и детей в качестве заложников, чтобы гарантировать собственную лояльность. Однако, он был обязан являться по требованию сегуна. Его неявка была серьезным нарушением протокола.

— Еще более тревожным является тот факт, что из Эдзо два месяца вообще не было никаких вестей, — сказал правитель Мацудайра, очевидно, знакомый с ситуацией. У него на лице заиграла хитрая улыбка, что Сано не понравилось.

— Что вы сделали по этому поводу, ах, делу? — спросил Сегун у Сано.

Сано сделал паузу, чтобы подумать. После исчезновения Масахиро ему трудно сосредоточиться на чем-то другом:

— Я отправил послов, чтобы узнать, что происходит. Они так и не вернулись.

— Все хуже и хуже, — пробормотал правитель Мацудайра, но по какой-то неизвестной причине в его голосе звучало удовлетворение.

— Что могло стать причиной этого? — спросил сегун.

— Возможно, восстание в Эдзо помешало правителю Мацумаэ покинуть свои владения и отправить известие, — сказал Сано.

Время от времени варвары восставали против японцев, недовольные решением торговых споров или вторжением японцев для охоты и рыбалки на их территории. Последняя война произошла около тридцати лет назад, когда вожди эдзо, объединившись, напали на клан Мацумаэ и попытались выгнать его с острова Эдзо. Более двухсот японских воинов были убиты перед тем, как Мацумаэ, наконец, покорил варваров. Но еще одна война с эдзо не представляла большой опасности.

— Может быть, напали маньчжуры, — сказал правитель Мацудайра.

Режим опасался вторжения на остров Эдзо маньчжуров из материковой части Китая. Клан Мацумаэ был буфером, отделяя от них остальную Японию. Сано представил, что в Эдзо уже бушует война и, если Мацумаэ побежден, то легионы врагов смогут завоевывать провинции Японии одну за другой, прежде чем кто-либо узнает об этом в Эдо. Примерно то же самое представил сегун, открыв от страха рот. Он потянулся к Еритомо, который держал его за руку.

— Что-то должно быть сделано, сказал сегун Сано.

Сано знал, что произойдет. Даже если инстинкт не предупредил его, лукавая улыбка правителя Мацудайры сделала это. Он поспешил опередить его:

— Я сегодня же пошлю в Эдзо войска.

— Этого недостаточно. — Отчеканил сегун, указав пальцем на Сано. — Я хочу, чтобы ты взял это на себя.

Чувство несправедливости вспыхнуло в Сано. Сегун все еще относился к нему, как к мальчику на побегушках, посылая его туда-сюда из своей прихоти, даже теперь, когда он был вторым человеком в команде! И все же он знал, что он не имеет права злиться, хотя поездка в Эдзо было последним, что ему было нужно. Он был так же в распоряжении своего господина, как самый последний солдат; его долг обязывает служить сегуну, не ожидая вознаграждения. Этого требовало Бусидо, Путь воина, кодекс чести, которым он жил. И он знал, что отправить его в Эдзо не было идеей сегуна. Сано посмотрел на правителя Мацудайра.

Князь Мацудайра встретила его взгляд с мягким безразличием, после чего сказал:

— Это замечательная идея, ваше превосходительство. Я уверен, что канцлер Сано все уладит лучшим образом.

В отсутствии Сано, правитель Мацудайра имел возможность переманить к себе его союзников и укрепит свою собственную власть. Тогда у Сано не осталось бы поддержки при дворе. Если он отправится на Эдзо, он никогда, возможно, оттуда не возвратится.

— Я стремлюсь быть полезным, но если я покину Эдо, кто же будет помогать вам управлять государством, ваше превосходительство? — сказал Сано, апеллируя к собственным интересам сегуна.

Это уловка обычно срабатывала, но на этот раз сегун сказал:

— Мой дорогой кузен заверил меня, что он сможет, ах, выполнять ваши обязанности в ваше отсутствие. Он улыбнулся с благодарностью правителю Мацудайра, который ухмыльнулся.

Но у Сано кроме политики были и другие, более важные причины для того, чтобы увильнуть от этой поездки. Отчаяние заставило его просить особого внимания, чего он никогда прежде не делал. — Ваше превосходительство, это плохое время для меня оставить Эдо. Мой сын пропал.

— Ах, да, я помню, — сказал сегун, отвлекшись. — Бедный маленький мальчик. Как это ужасно для вас и госпожи Рейко.

Сано поспешил нажать на него:

— Я должен быть здесь, чтобы проводить его поиски.

Сегун колебался, но потом повернулся к правителю Мацудайра:

— Что вы думаете?

— Я думаю, что, возможно, желание найти своего сына дает канцлеру Сано еще больший мотив отправиться в Эдзо, — сказал правитель Мацудайра важным тоном. — Прежде чем дальше спорить, канцлер Сано, я должен тебе кое-что показать.

Он встал, сунул руку под пояс, вытащил оттуда небольшой предмет и вручил его Сано. Это была миниатюрная рукоять деревянного меча со сломанным клинком. Когда Сано разглядел на латунной гарде собственный герб с летящим журавлем, его ошеломило недоумение. Это была рукоять от игрушечного меча, который он дал Масахиро. Этот малый меч был парой к тому, что Рейко нашла в храме. В ту ночь Масахиро носил их оба.

— Откуда вы это взяли? — потребовал ответа Сано.

Пожав плечами, правитель Мацудайра улыбнулся с невинным выражением лица:

— Я думаю, вы можете догадаться.

Перед Сано открылась картина: солдаты правителя Мацудайры выскакивают из леса возле храма и хватают Масахиро. Он увидел, как Масахиро борется, чтобы защитить себя, его деревянный клинок сломан. Солдаты тайно, под покровом темноты, не оставляя следов, вывозят Масахиро из города. Откровение подтвердило то, что Сано подозревал с самого начала, несмотря на отсутствие доказательств.