Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ) - Мостовский Евгений - Страница 37

Требование Генштаба о срочной глубокой разведке, пришедшее в 17.00 16 марта, полноценно выполнить не удалось, почти все машины только что вернулись с полетов и по новой их подготовить быстро не получилось. Стартовали восемь СБ разных полков, через два часа вернулись только пять, так ни чего путнего не доложив. Ночью поступило сообщение о «массовом отступлении финских войск», Смушкевич почувствовал себя уязвленным, получается это он прохлопал отход. Информация от немногочисленных «ночников» конечно поступала, ее передавали в штаб фронта, но все, в том числе и Яков Владимирович, настолько были увлечены идеей прорыва линии Маннергейма, что все эти «многочисленные огни фар» принимали за подтягивание резервов и колонны снабжения. Теперь стало понятно, все придется делать снова, перебазироваться вперед, проводить разведку, давить ПВО и добиваться господства в воздухе. Нет, ну какие сволочи эти финны!

Комкор Павлов, стоя на башне КВ с биноклем в руках, фальшиво насвистывал «Марш Авиаторов», — «Мы рождены, что б сказку сделать былью…». Прямо на его глазах сказка действительно становилась былью, уже четвертый полк вываливал свой груз на форт «Хеинйёки». Правда финны огрызались, было видно как то один бомбардировщик, то другой внезапно начинал дымиться и либо падал, либо со снижением уходил на восток. Не особо помогала целая стая И-15-х с ракетами, они жужжали, с шипением запускали куда-то свои «шутихи», но зенитный огонь не прекращался. Хорошо, что истребителей пока нет. Тем не менее авиаторы слово держали, сказали «забомбим» и действительно вот уже второй час бомбят, да как здорово!

После того как позавчера танковый корпус вырвался на оперативный простор, им была поставлена задача, — выйти на главную линию обороны противника и не пытаясь штурмовать, попробовать обнаружить слабое место. Они дошли до станции Хоканиели, уткнулись в очередные надолбы с проволокой и свернули на право, картина была везде надоедливо-однообразна, врытые в землю рельсы, колючка, леса-перелески, а на возвышенностях с редколесьем угадывались странные сооружения. Пленные говорили — заглубленные в землю бетонные форты, «как у французов». Пошли еще правей, взяли деревушку, тоже Кямаря, вчера продолжили движение, после небольшого боя заняли еще один поселок теперь Хеинйёки, захватили перекресток шоссейки и железной дороги, слева поле с холмами и надоевшими заграждениями, прямо — городок какой-то, по карте глянули — что за притча — опять Хеинйёки, тряхнули пленных, «Хеинйёки» — говорят, тьфу чухна, названий у них других нету, что ли? Если продолжать движение прямо в Вуоксу упремся. Получается на самый фланг позиции вышли, атаковать надо. 214-я десантная бригада и танкисты из 35-й городок заняли, пустой, даже кошек нету. Шоссе через него проходит, но пока решили вперед не лезть. Решение напрашивается само — собой, вдоль железки, мимо этого городка, который еще один Хеинйёки, как раз в обход Выборга и получится. Только холмики эти уж больно подозрительно выглядят. Всю ночь утрясали планы с штабом фронта, сейчас корпус находится в полосе 13-й армии, Мерецков как обычно ели ползет, но к завтрашнему обеду дивизию обещает (об артиллерии никто вообще не заикнулся), зато авиаторы крылья расправили. Штаб твердо пообещал, что вместо артиллерии сработает авиация, да так что все ахнут, «забомбим» говорят. Ну ни чего не скажешь, бомбят классно! По плану у них сейчас будет перерыв на два часа, а корпус первую разведку боем готовит, правей железнодорожной насыпи.

Разведка боем показала, что у финнов тут все очень серьезно, форт похоже не один, а целых три. Когда танки и пехота преодолев заграждения, продвинулись в дефиле между железкой и шоссе, на них обрушился огонь с разных сторон. Залпы корпусного артполка на противника особого впечатления не произвели, потеряв почти десяток машин атакующие откатились назад. Удалось засечь основные узлы обороны, повторять атаку смысла не было, пока не подавлен их огонь. Новые данные передали в штаб фронта и вечерний налет почти сотни бомбардировщиков прошел по обнаруженным целям. Ночью опять пришли изменения планов, Тимошенко предложил сместить удар чуть правее, по оси шоссе ведущему к Сайменскому каналу. Потом вышли на связь авиаторы и вывалили на голову комкора целую груду новостей. Самая главная из которых была о том, что завтра до обеда, по новым целям будет совершено тысяча самолето-вылетов, следующие оказались не менее приятными. За корпусом закрепляется целый истребительный полк, подполковника Сюсюкалова(?), над ними постоянно будет «висеть» эскадрилья «Ишаков», с утра в расположении сядет звено корректировщиков на У-2 и будет работать до темноты, они же привезут фотографии позиций финнов. Дмитрий Григорьевич от такого подхода аж заколдыбился и подумал: — «Да-а, с «Дугласом» (испанский псевдоним Смушкевича) приятно иметь дело. Если так и дальше пойдет, то после войны утоплю Яшу в коньяке!»

Бомбардировщики шли нескончаемым потоком. Девятки СБ и ДБ становились на боевой курс прямо над головами танкистов и залпами сбрасывали свой груз туда, где судя по фотографиям должны были быть ДОТы противника. На той стороне давно ни чего видно не было, сплошное черное облако и все ходит ходуном, как во во время землетрясения. Правда и финны времени зря не теряли, зенитный огонь стал явно плотнее, среди самолетов постоянно возникали темные клубки разрывов, сбитых было заметно больше, чем вчера. Счет уже шел на десятки. Время от времени в небе вспыхивали ожесточенные схватки, группы истребителей прорывались к бомберам, а «Ишачки» и «Чайки» пытались их перехватить. Судя по всему с переменным успехом, во всяком случае сбитых и идущих на вынужденную посадку советских самолетов в расположении корпуса было много, финские с голубой свастикой среди них тоже попадались. Купола парашютов висели в небе постоянно. Десантники наблюдая их последний полет, со знанием дела обсуждали, ранен летчик или цел и куда сядет — на поляну или повиснет на соснах. За успех будущего наступления «Красные соколы» платили высокую цену — своими жизнями. Более наглядной картины боевого братства пожалуй и придумать было нельзя. Комиссары трезвонили об этом все утро, но их особо не слушали, все и так было понятно, скоро самим идти в атаку, там и поквитаемся. О пролетарском интернационализме ни кто не заикался больше, впереди был враг, беспощадный и умелый, вопросов «кто-кого» уже не возникало, если хочешь выжить — убей! К двум часам дня «воздушный конвейер» стал заканчивать свою работу, дымное облако постепенно оседало, земля перестала трястись. Будущее поле боя все изрыто воронками, «лунный пейзаж» — как высказался кто-то из бывших студентов. Взвинченные зрелищем воздушного побоища, танкисты и десантники были готовы зубами рвать «охреневших белофиннов» и что б «до третьего поколения помнили». Из репродукторов агит машин нестройно грянул «Марш Авиаторов», взревели танковые моторы, корпус пошел вперед.

Штаб ВВС Северо-западного фронта работал в круглосуточном режиме, обеспечивать управление такой огромной группировки было невероятно сложно. Сейчас основной задачей было обеспечить поддержку фланговых ударов по оборонительной линии белофиннов, на правом фланге танкового корпуса, а на левом частей 7-й армии готовящихся к форсированию Выборгского залива. В интересах танкистов уже второй день работали почти все бомбардировщики фронта — двадцать полков. Почти полтысячи тонн бомб на сравнительно небольшие по площади — всего — то семь на восемь километров, оборонительные позиции противника, кажется еще ни кто в мире не сбрасывал, а результатов особых нет. Что б обеспечить приемлемые условия для прицеливания полки пришлось выпускать последовательно, один за другим, вытянуть в кишку от Ленинграда до Выборга. Конечно полевую оборону разметали в пыль. Павлов практически без потерь захватил предполье, но дальше продвинуться не смог, ДОТы оказались целыми и огнем своей артиллерии остановили танки. Массовые бомбардировки по площадям сотками и двухсотпятидесятками не давали нужного количества попаданий по бетонным сводам и бронеколпакам. Нужно бить пятисотками и тонными бомбами, причем прицельно. Для этого нужны пикировщики, хотя б такие же как у финнов, но их нет. 85-й полк имеет эскадрилью на СБ и ДБ, которые могут полого пикировать, завтра их задействуют первый раз, но результат вряд ли будет очень хороший. Точность у них конечно повыше, чем у обычных, но все равно недостаточная. Смушкевич тяжело вздохнул и поморщился, нога сильно болела. В 38-м, во время подготовки к Первомайскому параду он разбился на именном Р-10-м, хорошо что жив остался, нечеловеческим усилием воли вернулся в авиацию и даже снова стал летать, но изломанная нога так никогда полностью не срасталась. Вот теперь командует с дивана, хотя лучше уж так, чем с госпитальной койки. Мысли снова вернулись к невеселой действительности. Своим внезапным отступлением финны резко увеличили расстояние от Ленинградского аэроузла до передовых позиций и если бомбардировщики без особых проблем могли действовать на больших расстояниях, то истребителям и штурмовикам катастрофически не хватало радиуса. Финны ходили на высотах свыше пяти тысяч, выжидали удобный момент и с пикирования атаковали длинную колонну советских самолетов. Обеспечить надежное прикрытие бомберам не получалось. «Ишаки» и «Чайки», после долгого полета выходили в зону, крутились, если была возможность, вступали в короткий бой и разворачивались назад. Конечно если б их не было, потери наверное были б как в декабре. Все равно, за два дня финны сбили почти четыре десятка бомбардировщиков, конечно не все истребителями, а часть зенитками, но от этого не легче. Зенитки могут неплохо давить штурмовики, но И-15-м тоже лететь далеко, над целью не успевают осмотреться, не могут полноценно выстроить атаку. Второпях пустят ракеты, сбросят бомбы и домой, а зенитки продолжают стрелять. Нужно выносить вперед аэродромы, делать площадки подскока, забрасывать туда бензин и механиков, тогда сразу станет легче. Лучшее решение это лед озер, готовая полоса, в эту войну почти половина авиации с таких ледовых аэродромов летает, но уже март заканчивается, лед не держит, машины начинают проваливаться на посадке, уже было несколько катастроф. Нужно вмораживать доски или бревна, потом засыпать снегом и выравнивать, ничего сложного, но время, время. Пока эти полосы подготовят, нам все бомбардировщики выбьют. Другой выход это подвесные баки, но такой системой оборудовали всего четыре полка, в том числе и «Особую группу», больше не успели. Вчера прилетело звено новейших И-180-х под командованием майора Шестакова, на фронтовые испытания, но выпускать их в бой боязно, дальность и у них не очень. При том, что машина хорошая, не хуже финских «Мирски», может даже лучше. Нет, пока аэродромы вперед не вынесем, в бой их пускать нельзя, после гибели Чкалова и так к этой машине отношение осторожное, если побьются то все, самолет в серию точно не пойдет, а ведь пока это единственный по настоящему современный истребитель, готовый к массовому выпуску.