Немеренные версты (записки комдива) - Джанджгава Владимир Николаевич - Страница 47

Героический подвиг совершил кандидат в члены партии рядовой Иван Васильевич Маслаков. Став фронтовиком в феврале 1942 года, он неоднократно отличался и в обороне и в наступлении, имел за плечами богатый боевой опыт, был награжден медалью «За отвагу». В бою он проявлял смелость и особенно находчивость. Так было и 3 сентября. После артподготовки Маслаков в числе первых выскочил из своего окопа и побежал через лес. В лесу он и не заметил, как отклонился от общего направления и оказался один на один с девятью гитлеровцами. Но, к счастью, он увидел вражескую засаду первым. Меткой очередью из автомата сразу уничтожил трех солдат. Шестеро залегли и открыли ответный огонь. Толстые стволы деревьев прикрывали Маслакова, но обстановка складывалась не в его пользу. Фашисты поняли, что перед ними один человек. В завязавшейся перестрелке Маслаков уложил еще двух. И вдруг его автомат замолк. Кончились патроны. Прячась за деревьями, воин быстро вышел из-под обстрела, сквозь кустарник подобрался к продолжавшим автоматную стрельбу гитлеровцам с тыла и, захватив автомат у одного из убитых, снова вступил в схватку. На помощь Маслакову подбежали товарищи.

Стрелковые и саперные подразделения дивизии взаимодействовали с передовыми танковыми группами. Танки и самоходки с десантниками часто внезапно атаковали скопления вражеских войск с таких направлений, с которых они, казалось, не могли были появиться. Их успеху способствовали глубокие овраги, холмы, лес… Саперы-десантники, когда это требовалось, быстро прокладывали путь через препятствия.

Такие быстрые налеты танковых групп и десантников нередко дезориентировали фашистов.

Наревский вал

Ранним утром 5 сентября передовые отряды 15-й и 16-й танковых бригад 1-го Донского танкового корпуса и корпусной танко-самоходный полк с десантом воинов 1203-го полка ворвались к Нареву. Одновременно к переправе — единственному на этом участке мосту через реку — в панике бежали значительные силы противника. Они спешили переправиться через реку, чтобы укрыться там за широко разрекламированным фашистской пропагандой Наревским валом.

Мотопехота советских танковых бригад высадилась на восточном берегу Нарева северо-восточнее Корневека, а пехота 1203-го полка вместе с десантом танко-самоходного полка — северо-восточнее местечка Погожелец.

На левом берегу реки развернулся ожесточенный бой за переправу. В него по мере подхода к Нареву вступали все новые подразделения стрелков и автоматчиков нашей дивизии. По оборонявшим переправу вражеским войскам с ходу открыли огонь артиллеристы и минометчики.

Перед вырвавшимися к Нареву пехотными и танковыми подразделениями стояла единая задача: как можно быстрее очистить от скопившихся здесь гитлеровских войск восточный берег реки и, воспользовавшись мостом, с ходу занять укрепления на западном берегу.

Но тут произошло то, чего в общем-то следовало ожидать и чего опасались. Едва подразделения достигли моста, — а длина его была метров триста, — прогремело два мощных взрыва. Немцы подорвали мост с обеих сторон, не ожидая, пока закончат переправу их же собственные войска. На середине моста, оставшейся неповрежденной, в панике метались вражеские солдаты и офицеры, не успевшие переправиться. Некоторые из них, обезумев от страха, бросались с десятиметровой высоты в реку, но мало кому удавалось доплыть до правого берега.

Итак, мост захватить не удалось. Как теперь быть?

Вместе с начальником разведки майором В. Д. Антипенко мы пробрались к прибрежной траншее, где обосновался подполковник М. Н. Павлов. В это время севернее Корневека мотопехота танковых бригад уже вела бой за плацдарм на западном берегу реки.

Михаил Никитич Павлов и комбат его полка майор Магомет Усманович Гамзатов, сидя на коротком обрубке бревна, о чем-то громко разговаривали между собой. Аварец Гамзатов с присущей южанину нетерпеливостью громко выкрикивал слова, энергично размахивая руками.

— О чем спор, Михаил Никитич? — спросил я. — Что собираетесь предпринять?

— Да вот переправа… Мост… Может, саперы что-либо сделают?

Командир полка Павлов был старше меня года на три-четыре. Службу в рядах Красной Армии начал рядовым-добровольцем еще в середине двадцатых годов. Много учился, приобрел богатый опыт армейского политработника, занимал ответственные должности, а в сорок четвертом году, пройдя переподготовку, был назначен командиром полка.

— Будем форсировать Нарев на подручных средствах, и немедленно, пока противник не опомнился.

— Ну что ж, — вздохнул Павлов, — форсировать так форсировать!

Майор Гамзатов озорно сверкнул черными глазами. Именно такого приказания он и ждал. Круто повернулся, побежал к своему батальону. Его подчиненные, как оказалось, уже начали готовиться к форсированию Нарева на подручных средствах сразу же после взрыва моста. Они стянули к реке рыбачьи лодки, соорудили несколько небольших плотов. В ход пошли пустые бочки, доски от кузовов автомашин. Некоторые бойцы набили сухой травой плащ-накидки…

Первой приступил к форсированию Нарева ударная группа, сформированная из добровольцев — коммунистов и комсомольцев батальона майора Гамзатова. Ее возглавили парторг полка капитан Т. Д. Климовцев и командир третьей роты старший лейтенант И. И. Соколов. Ниже по течению реки в одно и то же время начала переправляться тоже на подручных средствах группа 1199-го стрелкового полка во главе с заместителем командира батальона по политчасти капитаном М. С. Саркисяном.

За этими группами последовали другие, в том числе пулеметчики и минометчики. А капитан Грязнов сумел даже переправить на плоту противотанковую пушку.

Поддерживающие дивизию самоходки пока только готовились к переправе. Танкисты спешно промеряли брод. И не было еще полной уверенности в том, что они смогут быстро переправиться. В ту пору танки еще не умели плавать. Чтобы решиться форсировать на них довольно глубокую и широкую — метров в двести — реку, требовалось огромное мужество.

Противник еще не успел подтянуть свои войска из тыла, а отходившие части не успели как следует занять позиции. Поэтому следовало торопиться.

За рекой разгорался бой. Начали его группы капитана Т. Д. Климовцева и капитана М. С. Саркисяна. С восточного берега десантников активно поддерживала полковая и дивизионная артиллерия. Посланные за реку артиллерийские разведчики корректировали артстрельбу с большой точностью.

Вслед за группами Климовцева и Саркисяна быстро переправились через Нарев основные силы 1203-го стрелкового полка. На соседнем участке столь же организованно форсировал реку батальон майора И. Т. Ищенко. Командир полка Павлов сразу же перенес свой НП за реку. Главные силы 1199-го и 1203-го полков продолжали вести бой с остатками вражеских войск в лесах, в полутора километрах западнее местечек Вилька и Заторск.

В беде оказались тыловые подразделения дивизии. Бродячие группы противника уже успели разгромить медсанбат и, как сообщил подполковник Г. Г. Слуцкий, штаб дивизии остался без охраны. Положение на восточном берегу реки к середине дня в некоторых местах сложилось так, что порой было трудно разобраться, где находятся свои подразделения, а где — противник.

Несмотря на это, переправа войск продолжалась. Главным оставалось наращивание сил на плацдарме.

Когда 1203-й полк продвинулся примерно на километр вперед, я доложил командиру корпуса Алексееву о захвате небольшого плацдарма за Наревом и одновременно попросил оказать помощь в уничтожении действовавших в тылу дивизии больших групп противника.

Дмитрий Федорович с нескрываемым недоверием спросил:

— Плацдарм?.. Так быстро?.. А не выдаешь ли ты желаемое за действительность?

Пришлось назвать по карте точные координаты местонахождения подразделений дивизии, и в частности 1203-го полка.

— В таком случае поздравляю! — сказал комкор. — Плацдарм не оставлять! Держись! Я приеду к вам.

Части соседней 44-й гвардейской были на подходе, и батальоны дивизии, занявшие небольшой плацдарм, пока одни отбивали контратаки врага лишь при поддержке дивизионной артиллерии.