Немеренные версты (записки комдива) - Джанджгава Владимир Николаевич - Страница 31

— Странные какие-то бомбы, — сказал начальник связи подполковник Бочаров.

Бомбы и в самом деле были необычными. Не достигая земли, они раскрывались, и из них разлетались гранаты.

До КП оперативную группу дивизии сопровождали разведчики. Часть из них шла впереди, остальные — в прикрытии. Во ржи разведчики столкнулись с пробиравшимися на КП гитлеровцами. Пять вражеских солдат в перестрелке были убиты. Шестого захватил в плен старший сержант Антон Перадзе. Снова налетели немецкие самолеты. Осколком бомбы Перадзе был ранен в ногу.

Переждав во ржи бомбежку, оперативная группа наконец-то добралась до командного пункта. Начальник штаба доложил обстановку.

— Полк Оноприенко продолжает успешно обороняться в первом эшелоне, — сообщил Вениамин Петрович.

Это обрадовало. Значит, дивизия держится. Значит, крепко закапывались в землю не напрасно. А как же дела у соседей?

— Положение у нас трудное, — сказал начальник штаба полка Г. В. Малюга, — полк ведет бой на участке Бобрик — Степь. Нас атакуют до ста танков. Авиация бесперебойно бомбит. Но батальоны держатся.

Командир полка Оноприенко проявил в этих боях качества отличного организатора, смелого и решительного тактика. Первые четыре атаки противника, направленные в обход, полк отразил успешно. Но атаки врага продолжались, обстановка быстро менялась. Вскоре после отхода в район Соборовки 47-го полка стали отходить на свой оборонительный рубеж и части правого соседа — 31-й стрелковой дивизии генерал-майора А. Б. Баринова. В район Александровки пришлось бросить дивизионный противотанковый резерв и подвижной противотанковый заградительный отряд, чтобы обеспечить фланги полка Оноприенко. По моей просьбе командующий армией направил в район Соборовки два армейских противотанковых отряда с задачей преградить путь врага минновзрывными средствами. Армейским артиллерийским частям, в том числе и зенитным, было приказано вести огонь по танкам врага прямой наводкой.

Отлично сражались не только стрелки и артиллеристы, но и минометчики 321-го полка. В трудный момент, когда на их позиции двинулись танки, политрук роты старший лейтенант Владимир Николаевич Ботковели метко угодил противотанковой гранатой в «тигр», и тот запылал. К сожалению, погиб от вражеской пули и Ботковели.

В 11.30 противник ввел в бой крупные силы танков и пехоты на бронетранспортерах против 676-го полка. При отражении этой атаки особо отличилась полковая батарея ПТО, которой командовал младший лейтенант Иван Борисюк. Уже в первые минуты боя орудийные расчеты старших сержантов Денисенко и Борилина подбили четыре танка и два бронетранспортера. Вместе с артиллеристами мужественно бились бронебойщики-петеэровцы.

Газета «Правда» об этом писала: «Наша артиллерия била по „тиграм“. В этот час советские воины, дравшиеся в окопах, увидели, как воспламеняются тяжелые немецкие танки. Но уже новая мощная колонна приближалась к нашим позициям. И опять в голове шли „тигры“. Два сержанта — Усамбеков и. Фалалеев выдвинулись вперед со своими противотанковыми ружьями. Это был короткий и жестокий поединок. „Тигры“ шли, на ходу стреляя из пушек. Они вздымали землю и давили трупы солдат, лежавших перед окопами. Усамбеков и Фалалеев ждали. Танки уже приближались. Усамбеков крикнул:

— Давай, вот они! Давай, я — в первый!

Фалалеев ничего не ответил. Он продолжал выжидать. Это был опытный бронебойщик. Но теперь он держал самое серьезное испытание перед полком, который любил его, и перед народом, который доверил ему этот рубеж. Может быть, через полминуты его уже не будет в живых — молодого старшего сержанта Фалалеева, но он должен сделать все, чтобы тот крайний „тигр“ больше не двигался. Там, в окопах, товарищи. Они впервые видят этот танк, но они спокойны, они знают, что Фалалеев сделает свое дело. Так думал он в эти короткие минуты, напряженные мгновения и ждал, целясь в смотровую щель тяжелого танка. Он знал все уязвимые места этих „тигров“.

Пора! Фалалеев крепче припал к своему ружью и выстрелил. В ту же минуту он услышал выстрел Усамбекова, „тигры“ направились прямо к ним, очевидно боясь подставить под удар свои бока. Бронебойщики снова прицелились. Два выстрела слились в один, и два танка запылали. Усамбекоь улыбнулся и прошептал:

— Это „тигры“, да?

— Они самые. Ага, эти уже разворачиваются!

Немецкая бронированная колонна начала было обходить свои подожженные танки, но ее уже расстреливали, поджигали бронебойщики. К Фалалееву подполз старший лейтенант Сердий и крепко обнял его. Еще одна танковая атака была отбита»[7].

Непрерывно атакуя позиции полков, фашисты, вероятно, рассчитывали, что в конце концов наступит предел человеческому напряжению, что яростные атаки танков и пехоты, сопровождаемые мощнейшими бомбардировками с земли и с воздуха, приведут наконец к душевному надлому людей, к тому состоянию усталости, которое заставит их отступить. Враг, однако, просчитался. Никто из воинов полка не проявил малодушия. «Уставала» сталь, докрасна накалялись стволы пушек и пулеметов, но люди, казалось, не знали усталости. Они защищали Родину до последней возможности.

К полудню осложнилась обстановка на участке обороны 321-го стрелкового полка. Вражеские войска, вклинившиеся в оборону соседней 132-й стрелковой дивизии, крупными силами стали обходить полк Г. С. Волощенко с фланга. Это ставило его в исключительно трудное положение.

Чтобы не допустить окружения полка противником, я приказал Волощенко немедленно отводить батальоны в район Соборовки. Отход прошел благополучно.

В этом бою был тяжело ранен и вскоре скончался любимец личного состава комсорг полка Пантелей Айбабин из Сыктывкара. Часы его жизни были сочтены, но он говорил не о себе, а о том, как остановить фашистов.

На вновь занятом рубеже полк отразил до десятка вражеских атак. Однако часам к шестнадцати противнику ценой больших потерь все же удалось захватить западную окраину Соборовки. Видя такое критическое положение, я принял решение контратаковать противника прибывшим от командарма резервом и силами 321-го полка.

После непродолжительного артналета, в котором участвовали гвардейские минометы, танки и самоходки, первыми ринулись в контратаку воины второго и третьего стрелковых батальонов полка и навязали гитлеровцам ближний бой, переходивший в рукопашные схватки. Гитлеровцы не выдержали натиска и вынуждены были отойти, оставив на поле боя больше сотни своих убитых солдат и офицеров.

676-й стрелковый полк по-прежнему оставался на первом оборонительном рубеже. Стойкость воинов полка и частей его усиления бесили гитлеровцев. Они спешили отрезать полку пути отхода, окружить и уничтожить его вместе со всеми приданными подразделениями.

В конце концов отрезали, окружили. День уже клонился к вечеру, когда подполковник Н. Н. Оноприенко доложил по рации:

— Восемнадцать танков противника с автоматчиками на броне оседлали дорогу Бутырки — Дружковецкий. С противоположной стороны к дороге вышли до сорока танков с пехотой, замкнули кольцо окружения.

— Ищите в кольце слабое место. С наступлением темноты выводите полк из окружения. Помощь артогнем будет. Сообщите время начала выхода.

Старший лейтенант В. Н. Ботковели.

Обстановку доложили командарму. Несмотря на то, что противнику удалось несколько потеснить 47-й и 321-й полки, действиями дивизии командарм был доволен. Она отвлекла на себя крупные силы гитлеровцев, сдержала их натиск и вместе с соседями сорвала замысел глубокого вклинения. Задуманный фашистскими генералами танковый таран, рассчитанный на молниеносный прорыв, не достиг цели.

Командарм приказал продолжать удерживать занимаемые рубежи и быстрее вывести 676-й полк из окружения. Одновременно поинтересовался, прибыл ли армейский резерв.

— Да, резерв прибыл. Он совместно с триста двадцать первым полком выбил противника с западной окраины Соборовки.