Тайна Эрлики (СИ) - Никин Сим - Страница 16

       На Эрлику Мария и Владимир попали в рамках имперского проекта по изучению уникальных заповедных планет земного типа. К тому времени у Вересовых уже было несколько крупных совместных экспедиций, но этот проект обещал растянуться на несколько лет, а то и вовсе стать делом всей жизни. По крайней мере, для Марии, уже имеющей несколько известных научных работ по использованию морских биоресурсов в фармакологии, в прикладном плане позволивших приступить к созданию новых видов эффективных регенерирующих кремов и гелей, а так же новой линейки косметических средств.

       На Эрлике Вересовой Марии предложили возглавить сектор фармакологических исследований в Международном Океанологическом Научно-Исследовательском Комплексе, располагающемся непосредственно в океане. Масштабы и возможности впечатляли. Это уже были не полевые исследования в сжатые экспедиционные сроки, а возможность солидных научных изысканий в условиях стационара на мощной материальной базе при неисчерпаемых ресурсах местных глубин. Эрликанская океаническая флора и фауна оказалась интересна не только по своей микробиологической составляющей, но и по набору микроэлементов. Первые же опыты показали хороший результат по восстановлению и омолаживанию клеток человеческого организма.

       Владимиру на Эрлике так же предстояла большая работа по своему профилю. Он назначался главой координационного геолого-разведывательного центра планеты, с перспективой преобразования его в будущем в Горный НИИ. А на первых порах необходимо было наладить системное многостороннее исследование прибрежных территорий в плане геодезии и сейсмологии. В организации всех этих дел Владимиру помогал все тот же заместитель и по совместительству наставник Матюшин Степан Матвеевич.

       Геолого-разведывательный центр находился вблизи Океанограда, и его сотрудники, как и персонал МОН?ИК, имели возможность комфортного проживания. Но главное, для четы Вересовых была возможность иметь собственное жилье и видеться ежедневно после трудового дня. Впрочем, не так уж и ежедневно, ибо Марии нередко приходилось проводить по несколько суток в удаленном от берега исследовательском комплексе, проводя особо ответственные эксперименты, требующие постоянного внимания. Владимир ворчал по этому поводу, но понимал жену. Ведь он и сам был фанатом собственного дела и при необходимости так же точно мог дневать и ночевать на работе.

       Впрочем, у Марии, как и у каждого научного сотрудника МОНИК, имелись собственные апартаменты в жилом комплексе, а так же на плавучей платформе имелись комфортабельные гостинничные номера. При желании Владимир мог бы и сам наведываться к супруге. Однако в этом не было смысла, коль все равно она была занята работой.

       Говоря по совести, был и еще один фактор нежелания Марии приглашать мужа в МОНИК - глава сектора Звездной Конфедерации Мэтью Ривс, проявляющий к ней нездоровое внимание и утомляющий назойливым ухаживанием, граничащим с банальным приставанием. Кое-кто из коллег Марии даже предлагал посодействовать в урезонивании наглеца-конфедерата, но девушка старалась до последнего избежать конфликта, тем более с иностранными гражданами. Понятно, что узнай о назойливом прилипале Владимир, громкий скандал с членовредительством был бы обеспечен.

       Зато когда выдавались два-три свободных дня, Мария с удовольствием отправлялась с мужем в горы, вспоминая былые совместные экспедиции. Особенно ей нравилось бродить по местным пещерам, ближайшие из которых уже были оборудованы под центр подготовки спелеологов. А самым удивительным созданием природы была огромная пещера-грот с озером, частично открытая сверху. В центре озера высился каменный цветок, созданный невесть какими силами природы. Когда проникающие сверху солнечные лучи попадали на цветок, тот словно искрился в их свете, а после захода солнца сам озарял пещеру мягким теплым свечением.

       В планах Марии было организовать экскурсию для семей своих сотрудников в удивительный грот, и она уже не раз обсуждала это с Владимиром. В конце концов, для всех желающих было сделано объявление и назначена дата.

Глава - 8. Мраморный кот

       - Проголодался? - глянул через плечо Игорь.

       - Есть немного, - признался я, думая, что он спрашивает у меня.

       - Вон зоркий глаз ползет, - парень указал на толстый ствол. - Чебурашки их любят.

       Пока до меня доходило, о чем речь, чешуйчатый жеребец лег на землю, давая нам возможность покинуть седло. Сообразив наконец-то, что Игорь имел в виду моего пушистого питомца, я увидел ползущего по коре большого жука, окраска которого действительно напоминала прищуренный глаз - красная головка, голубое тело с коричневым, напоминающим зрачок, пятном посередине.

       Не решившись взять жука рукой, я повернулся к нему плечом, на котором сидел пушистик. Практически молниеносно мелькнул длинный язычок, и жук исчез со ствола. У моего уха раздались хруст и довольное урчание.

       -Игорь, у тебя какая-нибудь еда с собой есть? - я все-таки решился позаботиться о собственном желудке. - А то я со вчерашнего дня ничего не ел. И пить хочется.

       - Конечно есть, - с готовностью отозвался тот. - Только есть будешь в седле. Надо до сумерек убраться подальше от реки. А то и твой чебурашка не поможет.

       Почему он так спешил, я выяснил, уже покачиваясь на спине жеребца и жуя натуральное вяленое мясо, хрустя сухарями и каким-то сочным продолговатым зеленым плодом, который рыжебородый назвал огурцом. Оказывается, в спокойных заводях Агидели плодятся ядовитые мухи анахи. Серые самки стремятся напиться крови крупных животных, при этом впрыскивая парализующий яд. Напившись крови, анахи спариваются с самцами, отличающимися ярко-оранжевой окраской. После спаривания самцы пожирают самок, оставляя лишь брюшко с оплодотворенными яйцами, которое сбрасывают в воду. Не оплодотворенные в течение ночи самки погибают под жаркими лучами местного солнца. Самцы спокойно переносят дневной зной и живут несколько недель. Для человека укус анахи смертелен.

       - Потому в этих местах можно спокойно находиться днем, ибо опасных самок уже нет, а никто из крупных зверей сюда заходить не рискует, - пояснил Игорь. - И потому, честно признаться, мне с трудом верится, что ты провел ночь на берегу. Вероятно, ты выбрался на берег уже на рассвете. Да и то удивительно, что тебя не сожрал ни один речной хищник. Агидель кишит разными опасными тварями.

       М-да... Ну что я мог ему ответить? Оставалось лишь пожать плечами.

       Как же все-таки мне повезло повстречаться с этим рыжебородым парнем. Вряд ли мое везение бесконечно, и, скорее всего, уже следующей ночью из моего поджаренного солнечными лучами трупа высасывали бы кровь крылатые подружки тех оранжевых анахов, которыми закусил у заводи пушистик. Хотя, как знать. Комбез наверняка им не по зубам. А воздушное пространство вокруг головы надежно охраняет Пик. Или надежность его охраны зависит от нужного ему для насыщения количества насекомых? Кисти рук вот тоже незащищенные остаются...

       - Кстати, по поводу крупных животных. Одно точно бродило по берегу этой ночью, - и я рассказал про огромные трехпалые следы на песке.

       - Что-о?! - Игорь остановил чешуйчатого жеребца и повернулся ко мне так резко, что даже напугал пушистика, который тревожно пискнул и прижался к моему уху мягким теплым тельцем. - Почему ты сразу не сказал, что видел следы рохты?

       - Чьи следы? - я удивленно воззрился на рыжебородого. - Рохты?

       Рохта... Я определенно слышал когда-то это слово... И не просто так мне показались знакомыми следы... Рохта... Только раньше отпечатки огромных трехпалых лап я видел не на песке, а на снегу. И отпечатки маленьких лап там тоже были на краю невысокого обрыва...