Союз нерушимый... - Силоч Юрий Витальевич - Страница 14

Я вытащил из кармана пальто наручники и ловко схватил Валентину за предплечье, но та вцепилась в мою ладонь своими красными когтями, крича, что я ей завтра принесу своё удостоверение вместе с извинениями за причинённые неудобства. Я, собственно, не слушал, что она там лопочет, потому как боялся выйти из себя и размазать этих сраных родственниц по асфальту тонким слоем.

Шокер, спрятанный в костяшках пальцев, был включен заранее, поэтому удар в солнечное сплетение отбросил блондинку назад и отправил в глубокий нокаут. С неправильным и гадким чувством удовлетворения я заметил, как она проехалась ярко накрашенным лицом по асфальту и затихла.

На миг мне показалось, что разговор окончен и такой демонстрации силы достаточно, но подруга-брюнетка накинулась на меня и впилась ледяными пальцами в шею. В нос ударил запах перегара, уши заложило от визга.

Ещё один удар, треск разряда ласкает слух — и на асфальте уже два тела. Я обернулся, услышав крики и подумав, что народ собирается порвать женщин голыми руками, но причина была в другом: пролетарии просто ликовали от свершённого правосудия. Сейчас я был их героем и слушал одобрительные возгласы, словно осыпаемый лепестками роз гладиатор на арене.

Теперь настала очередь милиционеров.

— Вождение в пьяном виде, попытка скрыться с места ДТП, сопротивление аресту и нападение на сотрудника при исполнении! — прорычал я им. — Проверю — чтобы сегодня же их привлекли по этим статьям! И этого… Рашмана чтоб не боялись: он завтра же у меня поедет осваивать Крайний Север!

Я подошёл к «Чайке», чувствуя, что злость ещё не ушла. Ухватившись за бампер обеими руками, я потянул тяжеленную стальную тушу на себя, вытаскивая её из «Копейки», и за половину минуты столкнул под откос, чтобы не мешала движению. Дорогая машина, недоступная простым смертным, скатилась по высокой насыпи и врезалась в бетонный забор внизу.

— По машинам! — зычно скомандовал я пролетариату, как командир танковой роты в каком-нибудь кино. Пролетариат подчинился своему герою, а я, вернувшись в «волгу», всю оставшуюся дорогу думал, как сказать разбуженному Палычу о Разуме и не загреметь после этого в психушку.

7

Честно говоря, я думал, что шеф меня пошлёт подальше. Или вызовет санитаров с приказом связать сбрендившего сотрудника и поместить в помещение, где стены мягкие, а еда жидкая.

Но он в очередной раз повёл себя совершенно не так, как я ожидал.

Не стал орать по своему обыкновению. Выслушал внимательно, временами кивал. Весь он был какой-то помятый и серый — даже лысина словно сморщилась и выцвела. Глаза глубоко запали, обычно мясистый нос странно заострился. В кабинете можно было вешать топор из-за сизого табачного дыма, а на столе громоздились пустые кружки из-под кофе.

— Принял, — просто сказал он, когда я закончил доклад. — Иди, кстати, и от моего имени тряхни спецов. Они должны были уже составить список хакеров, способных на такое. И подготовить предварительный отчёт о проверке возможности удалённой активации имплантатов.

Кивнув, я отправился на выход из кабинета, но остановился на полпути.

— Значит, это точно не разборки между ведомствами?

— Похоже на то.

«Ясно», — подумал я. — «Плохой знак. Начальство не слезет с нас до тех пор, пока не найдём гадёныша».

— А у остальных есть что?

— Ни хрена у них нет. Винтовка, пуля, связи, деятельность, семья — везде глухо. По второму трупу тоже. Поэтому пока сосредоточимся на твоей зацепке и будем искать компьютерщика… Молодец, товарищ майор, — Палыч поднял глаза. — Родина вас не забудет.

— Но и не вспомнит, — растянул я губы в усмешке и вышел прочь.

Эксперты сидели в подземелье: их вотчина занимала почти весь минус третий этаж. Ярко освещённые белыми химическими лампами коридоры и кабинеты были выложены стерильно белой же плиткой. Вместо стен — перегородки из толстого стекла, иногда замутнённого для пущей секретности. И никаких табличек: человек без специального приложения для дополненной реальности тут потерялся бы в два счёта.

Мне нужен был один из крайних кабинетов, в дальнем крыле, к которому вёл изгибавшийся в дугу коридор, тянущийся на добрую сотню метров. На этаже царила гулкая, пещерная тишина, и лишь мои шаги отдавались эхом, которое ударялось о стёкла, за которыми работали люди в белых халатах. Или уже не совсем люди.

Вытяжка в небольшой, но жутко прокуренной комнате давно не справлялась ни с табачным дымом, ни с пылью, ни с запахом немытых мужских тел. Провода здесь были повсюду — змеились по полу, покрывая его сплошным ковром, тянулись по воздуху от одного громадного серверного шкафа к другому, свисали с потолка, как лианы, и оплетали три огромных кресла, в которых утопали три заросших волосами и отвратительно тощих голых мужика.

Эксперты всё меньше времени проводили в реальном мире и пользовались физическим телом лишь для того, чтобы закурить, но, по слухам, они работали над автоматизацией и этого процесса. Их бренные тушки были усеяны гнёздами для подключения, к которым и тянулись все эти кабели — разных цветов и размеров, начиная от простой витой пары и оптики и заканчивая квантовыми, работавшими по неизвестному мне принципу. Провода скрывались под густыми зарослями волос, и создавалось полное впечатление, что одно плавно переходит в другое, словно я находился в храме каких-то современных технобожеств. Впрочем, это было недалеко от истины. Боги-не Боги, но на всевидящих Оракулов они вполне тянули.

— Ребят, у меня принтер не печатает и делает так: пик-пик-пик, — сказал я, войдя внутрь и стараясь дышать ртом. — Вы ж программисты, почините, а?

Перед глазами всплыло окно чата: ответом вслух меня не удостоили.

«В.СмирнOFF: Это ты что, подколоть решил?

УмЧестьИСовесть@^: Ага. Но мясо как всегда не может в юмор».

— Зато я могу срать не под себя, — улыбнулся я. — И с женщинами спать. Ну, теоретически.

«УмЧестьИСовесть@^: Женщины — для слабаков, не познавших прелести порно в жанре соцреализм.

Главнюк: Ты за результатами?»

Начальник, как всегда, не поддержал нашу пикировку. И он, честно говоря, меня пугал: если остальные ребята сохраняли хоть какую-то человечность, то в Главнюке, бывшем Григории Мелешко, этого практически не осталось. Один холодный разум. Я удивлён, почему он ещё не сбежал в сеть окончательно, оставив материальное тело умирать. Мотивация существа, которое ни в чём принципиально не нуждается, оставалась для меня загадкой.

— Да, за ними, — кивнул я. — Список готов?

«Главнюк: Да. Оперативники на местах проверили — они там».

Всего несколько имён и фамилий. В разных точках Союза — Ленинград, Томск, Берлин, Гданьск, Пловдив, Исламшехр… И целых два в Москве.

Я поискал информацию: этих людей ещё не поймали потому, что каждый из них находился под колпаком и на свободе был полезнее. Понадобится, например, каким-нибудь Иранским басмачам взломать какой-нибудь сервер, обратятся они к скромному пареньку в Исламшехре — и готово: становятся звёздами круглосуточного реалити-шоу. Только зрителей обычно всего четверо, и сидят они не дома у телевизора, а в неприметном грузовичке на соседней улице.

— Спасибо, — поблагодарил я Главнюка.

Позади что-то зажужжало, и я увидел хромированный манипулятор, который приставлял к губам УмЧестьИСовесть@^ зажжённую сигарету.

— Перед тем, как уйти, есть ещё одно дельце. У меня есть план и мне нужна будет ваша помощь…

Палыч снова пил кофе, вперившись невидящим взглядом в столешницу.

— Есть информация, — я переслал ему список. — Надо брать. Всех разом.

— Хорошо, я свяжусь с регионами и дам команду на проведение операции. Но это несколько часов, не меньше.

— Да, я понимаю. И ещё нужно приказать, чтобы спецы отключили доступ к сети «из головы».

Палыч поморщился.

— Да знаю я, знаю! — раздражённо сказал я. — Да, половина всех взаимодействий в отряде на этом завязана, но что остаётся делать? Не умрут, покричат друг другу голосом.