Август 1937-го с Возвращения Короля (СИ) - Белов Михаил - Страница 10

На вершине этой дуги оказался сам Командир. По его команде высокая, худая и жилистая Щепка стала осторожно, пригнувшись к самой земле, выдвигаться вперед, за ней на удалении крался Молчун, и уже следом другие... Ножи они не вытаскивали, даже матовые вороненые клинки могли отбросить от лунного света хорошо различимый блик. Но в любую секунду были готовы не только выхватить их, но и погрузить в плоть противника на одном замахе. Каждый из них уже проделывал это не раз.

В это время с группой стали сближаться дозорные, по нарушению порядка и темпа передвижения безошибочно понявшие не только причину, но и примерное расположение "затруднения"... Таким образом, как и замышлял Командир, неизвестный оказывался как бы в кольце, и должен был находиться там до тех пор, пока не проявит себя... Судьба его была, по сути, решена. Командир уже знал, что кто бы это ни был, он был один - а в данном случае, у одинокого "чужого" шансов не было, даже если тот тертый профессионал с пулеметом наперевес...

Щепка уже различала чуть слышный шорох под ногами идущего ей навстречу дозорного, значит, до того было меньше десяти ярдов, когда услышала звук раздвигаемых чьим-то сильным телом ветвей впереди. Страшный удар сбил её с ног, прежде чем она успела криком предупредить товарищей позади, но её нож уже покинул ножны и вонзился по самую гарду в мягкое, живое.

В следующий момент позвонки Щепки с хрустом разомкнулись, из порванных артерий хлынула темная горячая кровь - но всего этого она уже не почувствовала.

Щепки просто уже не было.

Молчун был следующим. Он тут же отпрыгнул в сторону, а его нож ударил точно в цель - короткий укол, затем уход в сторону, пока этот ночной кошмар еще не отпустил тело Щепки...

Одновременно в тело зверя вонзились ножи обоих, будто вынырнувших из темноты, дозорных - раз, другой...

Зверь метнулся к Молчуну, целя когтями в лицо, но тот уклонился в немыслимом пируэте, зато его клинок достал шею уходящего на излете массивного тела...

Дозорные и подоспевший Командир уже вновь атаковали, - без лишнего риска, только когда зверь был отвлечен. Подобная "травля" была для них не в новинку, - их учили этому, как и многому другому...

Теперь зверь и труп Щепки были в плотном кольце - со всех сторон его встречали острые клинки, которые безжалостно жалили при каждой возможности...

Зверю все еще казалось, что его сильное, тяжелое, но быстрое тело и на этот раз не подведет, как не подводило уже множество раз - в схватках с другими, бывало, еще более сильными, зверями. Он не считал двуногих серьезными противниками, но их ружья несли смерть, так что раньше он сторонился их, а в последнее время и вовсе игнорировал...

Тут дело было совсем в ином - эти пахли совсем не как прочие двуногие, которых он раньше встречал, они шли по его собственной территории ночью, и, главное, без сомнения, были хищниками. Он почувствовал это отработанным годами внутренним чутьем. Охотиться в своих владениях Зверь никому не дозволял, но если бы эти были с ружьями, он бы наверняка пропустил их. Но двуногие ружей не имели - он не чувствовал характерного запаха металла, смазки, пороховой гари... Убить одного, и они убегут. Преследовать их Зверь бы не стал, он не был мелочно мстителен... Другое дело, что он встретил отпор, отпор решительный и жестокий. Следовало убивать, и убивать много - рано или поздно страх смерти заставит напрошенных гостей уйти...

Но он слабел, на теле уже было множество ран, а эти бесхвостые обезьяны, эти двуногие падальщики ловко уклонялись от его бросков, не давали даже вырваться, не бежали, подставив уязвимую спину его когтям и шею, - зубам...

Он бросался, получал новые раны, бросался вновь - но натыкался только на их жутковатые, такие острые "клыки"...

Наконец, у Зверя появилась надежда - он понял, что среди людей есть вожак. Тот был крупнее и сильнее прочих, нападал редко, но нанес самые существенные ранения... Убить его! И вся их стая распадется! Тогда останется переловить их в темноте, и в награду за раны он от души полакомиться их мясом, у которого, оказывается, такой чудесный сладковатый вкус...

Как жаль, что он раньше им пренебрегал.

Теперь он решил, что убьет всех до единого.

...Когда зверь прыгнул, Командир подметил его движение раньше других, и знал, что пришел его черед.... Перед этим Зверь молниеносно метнулся к Молчуну, ударом лапы заставив его отскочить, а затем, разом собравшись, с места прыгнул ярдов на десять.

К нему. Командиру.

Поэтому когда зубы Зверя уже готовы были сомкнуться на плече двуногого, когда лапы были готовы обхватить его и распахать все тело когтями, в том месте, где чертов вожак только что был, никого не оказалось...

Прыжок прошел впустую, когти вспороли только воздух, а челюсти со стуком лязгнули...

Зато все брюхо Зверя разом обожгло жуткой, еще невиданной болью. Он со всей силой ударил лапой туда, где был её источник - но и там уже никого не было. Зато когти предательски зацепились за ворох скользких кишок, которые сразу же полезли из вспоротой брюшины...

Старый Зверь издал испуганный, растерянный рык. Он еще не верил в неизбежную смерть, но чувствовал её приближение и боялся, как будто был беспомощным детенышем...

И увидел врага - тот был близко, на этот раз сбоку, и его "клык" уже вонзался ему под лопатку...

Другие двуногие тоже будто вырастали из-под земли, совсем рядом, и остро отточенные клинки кромсали шкуру, сухожилия, с противным хрустом вонзались между ребрами...

Угасающим сознанием Зверь успел с досадой отметить, что за долгую жизнь так и не узнал ничего об этой страшной породе двуногих - легких на ногу, быстрых, как серны, бесстрашных, как лесные кошки, защищающие потомство, и холоднокровных, как резники-волки...

Иначе держался бы от них подальше.

Командир отошел от поверженного зверя. Другие немедленно последовали его примеру - если отошел Командир, значит, делать больше нечего...

Зверь был мертв. Командир не отдавал приказов - эти молодые бойцы, почти дети, только что победившие свирепого хищника одними ножами, в них совершенно не нуждались...

Дозорные немедленно вновь рассыпались по сторонам, другие сноровисто резали дерн и копали яму, где предстояло упокоиться в самое ближайшее время безымянному зверю и девушке, которую они знали, как Щепку... Кто-то на плащах принес кучку старой хвои, которой следовало засыпать кровавые следы недавнего боя, до тех пор, пока Лес благосклонно не примет очередные жертвы, и следы не исчезнут сами собой, как и многие, многие другие...

Один Командир стоял неподвижно. Никто не выражал восхищения его героизмом - все видели, как он расправлялся голыми руками с более грозными противниками. Он думал о Звере. На его родине водились похожие, там они звались "simbo"... Правда, те были мельче и считались трусоватыми, редко нападали на людей и не гнушались падалью... Редкий молодой парень, даже еще не попробовавший на вкус сердце убитого врага, не насаживал на широкое лезвие ассегая хоть одного "simbo".

Этот был не таков. Не пустился бежать, хотя вначале и мог, зато бился до конца. "Недаром нордлинги зовут его царем зверей...", - подумал Командир, глядя, как первые комья серой лесной земли упали с малых пехотных лопаток его бойцов на косматую седую гриву старого пещерного льва. Щепка лежала в яме рядом со львом, будто обнимая зверя безвольно раскинутыми руками, запустив скрюченные пальцы в гриву, её лицо, ставшее после гибели каким-то детским, побледневшим даже сквозь камуфляж, было ярко освещено луной. Щепке не было еще и семнадцати, Командир был единственным из группы, кто об этом знал. Но она уже была опытным бойцом - от её руки приняли смерть не менее восьми врагов, больше только на счету Молчуна...

Командир почувствовал сожаление - там, куда они шли, каждый будет на счету, уж это точно...

Оружие Щепки некому было нести, и оно тоже исчезло в яме. Только её продовольствие, медикаменты и часть боеприпасов распределили по рюкзакам всей группы...