Рискованное приключение (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 47

— Найлс ему позвонил.

— Ради всего святого, зачем он это сделал?

Голос мамы звучал ошарашенно, и не без оснований.

— Не знаю. Потому что это Найлс?

Мой голос звучал взбешенно, и тоже не без оснований.

— Это... это... я даже не знаю, что это такое, — запинаясь, пробормотала мама.

— Дальше — лучше.

— О нет.

Теперь она казалась встревоженной.

— Отец сказал, что остановился в городе. Он сказал: «Это не конец».

— О нет.

Теперь она была в панике.

— О да.

— Что ты будешь делать?

Мама была на грани истерики.

— Ну, здание гостиницы довольно красивое, так что я предпочла бы его не взрывать.

Макс снова хохотнул, и я снова зыркнула на него, пока он включал кофеварку.

— Если такой вариант не подходит, то что ты станешь делать? — спросила мама.

— Игнорировать его.

— Его трудно игнорировать.

— Да, но по жестокой шутке судьбы, я его дочь. В упрямство можно играть вдвоем.

Мама помолчала и тихо сказала:

— Солнышко, я волнуюсь.

— Почему?

— Потому что я получила фото.

— Какое?

— Которое ты отправила по электронной почте, — сказала она. — Ты выглядишь счастливой, а он, Макс... он... красивый. — Без сомнений, тут она права. — И, солнышко, он тоже выглядит счастливым.

Мой гнев отступил, а по телу разлилось тепло.

— Мам...

— Я не видела тебя такой... — Она запнулась. — Черт, не думаю, что когда-нибудь видела тебя такой.

— Мам...

— Я не хочу, чтобы твой отец все испортил.

— Но...

— А он испортит. Если сможет, он это сделает.

— Все будет хорошо.

— Ты уверена? Потому что я нет.

— Мам, думаю, сегодня утром я выразилась достаточно ясно.

— Как? Потому что, если этот человек вбил что-то себе в голову...

Я наблюдала за Максом, который достал кружки и только что обнаружил новую сахарницу. Он усмехнулся и подвинул ее к себе. Я смотрела на это и не видела. Потому что внутри у меня застыло что-то уродливое и неприятное.

— Я его ударила, — прошептала я. Услышав мой тон, Макс поднял голову и посмотрел на меня.

— Что, прости? — спросила мама мне в ухо, но я продолжала смотреть Максу в глаза.

— Я его ударила, — сказала я больше Максу, чем маме.

— Ты дарила Лоуренса? — спросила мама, но я уставилась на Макса, который в два шага оказался рядом, когда я опустила руку с телефоном.

— Я ударила его, Макс, — прошептала я.

Он положил ладони мне на бедра, обнял меня, притянул к себе и прошептал:

— Милая.

— Я не такая, — сказала я. — Я не... Я никогда...

— У тебя были чрезвычайные обстоятельства, — мягко перебил меня Макс.

— Это не извиняет...

Одной рукой он по-прежнему обнимал меня, а вторую ладонь положил мне на шею.

— Герцогиня, мне не нравится это говорить, но твой отец — мудак.

— Но...

— Мне было трудно удержаться и не ударить его.

— Но...

— Он был у меня в доме, вел себя так, хотя никогда меня не встречал, и не выказал тебе ни капли уважения.

— Но это не значит...

— А потом приплел твоего брата.

— Знаю, и все же...

Макс крепче обнял меня, наклонился и сказал:

— Ты не причинила ему вреда, малышка, и честно говоря, он получил по заслугам.

— Ты не считаешь меня... — начала я, и он снова сжал меня.

— Нет, я считаю, что ты — это ты, и большая часть мне нравится.

Я почувствовала, что напряжение внутри отпустило, сменившись теплом, но все же прищурила глаза и спросила:

— Большая часть?

— Герцогиня, напомни мне никогда не выводить тебя до такой степени. Ты — нечто, когда сердишься, но сущий дьявол, когда злишься всерьез.

Я начинала понемногу «злиться», когда услышала далекий смех, раздающийся из телефона. Мои глаза расширились, и я прижала телефон к уху.

— Мама, Боже, прости меня, я забыла...

Все еще смеясь, она перебила меня и спросила:

— Он зовет тебя Герцогиней?

Макс наблюдал за моим разговором, и неожиданно я смутилась.

— Он называет меня так, потому что считает, что у меня акцент.

— Солнышко, потому что он у тебя есть.

— Нет у меня акцента! — рявкнула я на маму, а Макс откинул голову и громко расхохотался.

Я сердито уставилась на него. Он просто поцеловал меня в лоб, а потом, продолжая смеяться, отпустил меня и направился к холодильнику.

— О Боже, — выдохнула мама мне в ухо, — у него потрясающий смех.

Тут она тоже права.

— Мам...

— Он мне нравится.

Я почувствовала, как мои глаза снова расширились, и громко напомнила ей:

— Ты же его не знаешь!

Макс держал в руке молочник. Он повернулся ко мне и показал молочник, качая головой с таким видом, будто снова собирался засмеяться. Над молочником, моим разговором или чем-то еще, что посчитал смешным, — я не знала, и в тот момент мне было все равно.

— Он все равно мне нравится, — сказала мама мне в ухо.

— Мам...

— Мне нравится, как он разговаривает с тобой.

Мне тоже нравится. И все-таки я сказала:

— Мам...

— И, как я поняла, он был с тобой, когда приходил Лоуренс.

— Был.

— Все время?

Я подумала и поняла, что так и было. Все время. За исключением первых нескольких секунд, пока быстро одевался, Макс был со мной. Он поддерживал меня все время, какую-то часть даже в буквальном смысле.

— Все время, — сказала я тише.

— И он назвал Лоуренса на букву «м», — сказала мама, и я не удержалась от смешка, как и мама.

— Да, назвал, — сказала я.

— Мне не может не понравиться мужчина, который считает, что Лоуренс на букву «м».

И тут она права.

— Мам...

— Что он делает сейчас?

Я посмотрела, как Макс наливает кофе.

— Делает кофе.

— Стив тоже делает для меня кофе, — удовлетворенно сказала она. — Почти каждое утро приносит мне кофе в постель.

Глядя в пол, я сказала:

— Это мило, мама, и я очень рада, что у тебя это есть. Ладно, хватит о грустном. Как Стив? У него все хорошо?

— Это же Стив, у него не бывает плохих дней, Господь его любит.

— И ты тоже, — мягко сказала я.

— Да, солнышко, мне повезло, что я проснулась и увидела, что у жизни еще есть что мне предложить.

— Мам...

— Надеюсь, сегодня ты тоже проснулась.

— Мам...

— Иди пей кофе со своим Мистером Колорадо, — поторопила она. — Отпускаю тебя.

Я вздохнула и, увидев на полу рядом с собой босые ступни Макса, подняла глаза. Он поставил на столешницу возле меня кружку с кофе, встретился со мной взглядом и сделал глоток из своей кружки.

Я посмотрела на свой кофе — именно такой, как я люблю — и снова вздохнула.

— Спасибо, что выслушала, мама.

— Все будет хорошо, — заверила она меня тверже, чем я ожидала, учитывая, что всего несколько минут назад она почти впала в истерику, узнав о приезде отца.

— Я знаю, — заверила я ее в ответ.

— Скажи ему, что я влюбилась в его дом. Он прекрасен.

Я посмотрела в сторону и пробормотала:

— Я ему передам.

— Я люблю тебя, солнышко.

— И я тебя, мама. Пока.

— Пока.

Я коснулась экрана и завершила звонок.

— Что ты мне передашь? — обратился ко мне глубокий, хриплый голос Макса, и я посмотрела на него.

Я положила телефон, взяла кофе, сделала глоток и ответила, все еще смущаясь:

— Ей понравился твой дом.

— Что?

— Она считает, что он прекрасен.

— Откуда она знает, как выглядит мой дом?

— Я дала ей адрес сайта.

Макс усмехнулся, поднял руку и заправил мне волосы за ухо. Жест был таким нежным, что вызвал во мне еще больше тепла, одновременно заставив задрожать. Такие противоречивые ощущения на мгновение лишили меня здравого смысла, и я выпалила:

— Ты ей понравился.

Макс опустил руку и нахмурился:

— Что?

— Ничего, — пробормотала я и двинулась было в сторону. — Если ты хочешь расторгнуть...

Но Макс обвил мою талию рукой и притянул обратно.