"Зэ" в кубе (СИ) - Валерина Ирина - Страница 49

Окружающие виды мало отличались от тех, что были вчера. Разве что вонять стало меньше, на дорогах периодически появлялись многофункциональные инмобы, и встреченные люди не выглядели такими измождёнными, как в начале. Да и туман, кажется, начал расходиться. Видимо, приближался второй круг. Что там будет? Некстати подумалось, что путешествие по кольцам трущоб напоминает сошествие в преисподнюю. У кого это было о кругах ада… А-а, у Данте!

Киру (не без помощи и советов Шав) долгое время удавалось читать книги из запрещённого списка, пока отец не обнаружил, что коды контроля подменены. Как водится, разразился скандал, и порочную литературу из памяти «Эцадата» изъяли. Но не из памяти Кира – правда, делиться этим наблюдением с отцом он, конечно же, не стал.

Само собой всплыло в памяти: «Я увожу к отверженным селеньям, я увожу сквозь вековечный стон, я увожу к погибшим поколеньям».[1] «Ухожу, – отстранённо подумал он. – Всё верно, только я – ухожу».

Ближе к вечеру третьего дня очередной ведущий по имени Арс – парень немногим старше Кира, худой и злой – после перекуса в достаточно чистой и уже поэтому внушающей доверие забегаловке протянул ему коммуникационный браслет. Кир никогда не видел старые модели и принялся с любопытством разглядывать, потом выразительно посмотрел на провожатого. Тот, уловив вопрос, ответил сухо:

– Что смотришь, надевай. Дальше сам пойдёшь. Привыкай, тебе теперь здесь жить, как я понимаю. – Арс скривил гримасу и уставился в давно не мытое окно – видно, вспомнил о чём-то личном, но уже через секунду перевёл взгляд на Кира. – В навигатор заложен маршрут, ходу до места назначения тебе всего-ничего, к ночи будешь. Там как раз самый отрыв начнётся.

Кир недоумённо вскинул брови:

– Что за отрыв?

Провожатый усмехнулся:

– Скоро сам увидишь. Если дойдёшь, конечно.

Выждав ещё несколько минут для надёжности, Кир выглянул из своего укрытия. Толкучка закрылась, неудавшиеся покупатели разбрелись по домам либо по притонам, в изобилии предлагающим свои услуги. Редкие прохожие быстро проходили по опустевшей площади. Праздных зевак здесь не жаловали, и бредущий без цели чужак мог запросто получить заточку в бок только за то, что был недостаточно целеустремлён. Кир благоразумно принял устоявшуюся модель и скорым шагом пересёк площадь, устремляясь в очередной заполненный темнотой проулок.

«Мимикрия – великая вещь», – подумал он немногим позже, когда без приключений пройдя три условных квартала, вышел к магистральному перекрёстку. Трасса выглядела пустынной и неухоженной, но уже само наличие большой транспортной развязки говорило о многом. С приближением ко второму кольцу Кир наблюдал всё больше признаков цивилизации. Объяснить это он пока не мог, поскольку поначалу предполагал, что в глубине трущоб может быть только хуже.

Через несколько минут он услышал приближающий шум, потом перед ним остановился странный механизм – уродливый гибрид на четырёх колёсах. Подобные анахронизмы Кир прежде видел разве что в исторических файлах. Отсутствие водителя позволяло предположить, что под дребезжащей жестяной оболочкой скрываются электронные мозги. Дверь с пассажирской стороны со скрипом открылась, и механический, лишённый модуляций голос произнёс:

– Такси по спецзаказу. Добро пожаловать на борт, пассажир.

Кир, предупреждённый о таком развитии дела, раздумывал недолго. С одной стороны, аппарат доверия не внушал. Но с другой – перспектива топать пешком как минимум до утра не радовала. Он решительно нырнул в полутёмное нутро машины и уселся в неудобное кресло. Продавленные пружины незамедлительно впились в бока, но на такие мелкие неудобства уже не стоило обращать внимания, тем более что появилась возможность вытянуть гудящие от усталости ноги.

Дверь захлопнулась, мягко клацнул электронный замок зажигания, сам собой провернулся руль, и машина неожиданно плавно стартовала в ночь.

Кир поначалу смотрел в окно – сам факт передвижения по пустынной трассе на колёсном аппарате дарил новые ощущения. Когда машина набрала скорость, и в свете фар замелькало чёрное, покорно стелящееся под колеса полотно дороги, Киру подумалось, что в увлечении стритрейсеров что-то есть. Тем более что они берут управление на себя, рискуют, конечно, но в том и кайф… Мысли начали путаться. Усталость уже брала своё, и он задремал, неловко съёжившись на жёстком сиденье.

Разбудил его всё тот же механический голос, предупреждающий о скором прибытии. Кир потёр лицо и взъерошил волосы, пытаясь стряхнуть с себя тяжёлую сонливость. Машина сбросила скорость, въезжая в густонаселённый район. Он с изумлением уставился в окно: освещённые улицы и вполне цивильные – не картонные коробки и даже не лачуги, а настоящие, пусть и небольшие дома выглядели нереально. Пока он осматривался, пытаясь уложить в голове неожиданную метаморфозу, такси подъехало к большому двухэтажному зданию, на фасаде которого горели огромные, постоянно меняющие цвет буквы:

БАР «Сваргань на троих!»

И ниже – бегущей строкой:

Добстеры и девочки работают до последнего клиента!

Машина замерла напротив входа. Киру не оставалось ничего иного, кроме как выйти наружу.

Толкнув отчаянно заскрипевшую дверь, он вошёл в заведение. Громадный вышибала, сидевший на скамье слева от входа, нахмурился, глянув на него, но ничего не сказал и сразу же вернулся к своей игровой приставке. Первой бросалась в глаза длинная барная стойка, подсвеченная ярким синим светом. К ней Кир и направился. Голограмма едва одетой танцовщицы, призывно извивавшаяся на стойке, послала ему воздушный поцелуй, который полагался каждому новоприбывшему. Пожилой добстер, протирающий высокий стакан, дежурно спросил:

– Что желает элок?

Ограничившись стаканом ледяного ситрона, Кир присел и осмотрелся. В большом затемнённом помещении народу было немного, только дальний столик в углу занимала шумная компания, да возле панчера – автомата для измерения силы удара – толкались трое элоков чуть старше Кира. Едва он успел оглядеться, как к нему подсела галма. Красивая, видимо, начинавшая своё существование в доме какого-то богатого элоима, но теперь уже начавшая стареть, она провела кончиками пальцев по щеке Кира:

– Элок желает развлечься?

Улыбнулась, показывая хорошие зубы, но глаза остались безучастны. Слегка отстранившись, Кир отрицательно покачал головой.

– Если надумаете, я всегда здесь. Меня зовут Эрин. Эрин. Всё, что пожелает юный господин.

И ушла, покачивая бёдрами. Когда она открыла дверь шагах в двадцати от бара, стала видна другая комната, в которой было куда более многолюдно. Пронзительный аккорд вырвался на свободу, перекрывая фоновую музыку. Кир навострил уши. Нет, на послышалось – «Полуночный метеор», проигрыш именно из этой композиции. Вспомнился ясный безмятежный день, когда они с Шав слушали запрещённый и от этого невероятно притягательный игленд. Как давно это было? Кажется, прошли века с тех пор, когда они, сидя в беседке совсем рядом, подпевали вот этому: «Когда спящее море и спящий город смотрят свой нескончаемый сон, ты летишь, сжигающий небо ворон, опаляя моё лицо...».

Кир встал, прихватив стакан, и неспешным шагом подошёл к другой двери. Войти не удалось: кодовый механизм недвусмысленно намекал на непринадлежность к избранному кругу. Пришлось вернуться к барной стойке.

– Эмм… Могу я войти? – указывая на дверь, обратился он к добстеру.

Тот прищурился, оглядывая клиента. За несколько дней скитаний по трущобам костюм Кира пришёл в довольно плачевное состояние, но не особенно отличался от одежды прочей публики в заведении.

– Кто вас знает, что вы можете… Для всех входящих условие есть, – растягивая гласные, медленно проговорил добстер. Потом поднял глаза и глянул в упор. – Знает ли элок заветное слово?

– Знаю. Да, знаю, – Кир ответил не менее уверенным взглядом. – Трита сварга[2].

Добстер молча развернулся, вышел из-за стойки и сделал знак следовать за ним. Встав так, чтобы Кир не видел набираемый код, быстро пробежал пальцами по клавиатуре замка, после потянул обшитую панелями звукоизоляции дверь.