I. C. G. (СИ) - "ToBeContinued..." - Страница 1

========== от автора или немного о Дом/саб вселенной… ==========

Не встречала подобного Галлавича в русском фандоме, решила попробовать.

Очень надеюсь, что найдутся те, кого заинтересует такое развитие событий=)

Для тех, кто не в теме, вот, что Вам нужно знать, если решите прочитать эту работу (данная расшифровка терминов вводится исключительно для этого ФФ и не является единственно верной):

Дом/саб Вселенная - мир, где каждый человек помечен Доминантом (имеет метку на левом запястье) или сабмиссивом (метка на правом).

Доминант (Дом) - сильный, упорный, властный человек, обладающий крепким духом и возможностью подчинить любого сабмиссива, отдав тому приказ, использовав некую силу Доминанта (степень воздействия зависит от родословной Дома, а также других его качеств). Желает заботиться и оберегать зависимого от него человека, а так же испытывает удовольствие от власти над ним.

Сабмиссив (саб) - более слабая особь, желающий подчиниться, отдаться во власть Дома, получая при этом физическое и моральное удовлетворение. Сабмиссив зависим от данных ощущений, испытывает дискомфорт, доходящий вплоть до физических недомоганий, если не получает необходимого в течение длительного времени. Обычно не способен противостоять силе Доминанта.

Сабспейс - состояние транса, в которое входит сабмиссив, испытывая на себе влияние Доминанта, чаще всего достигается путем игр сексуального характера.

Метки - инициалы твоего истинного Дома или саба, соединяющие людей в идеальные пары особой связью. Ни один Доминант не имеет права отдать приказ определившемуся в пару сабу. При возникновении связи сила Доминанта увеличивается в разы, а удовольствие от нахождения рядом со своим истинным - в десятки.

Браслеты - широкие полоски черной (для определившихся пар) или коричневой (для тех, кто еще в поиске) кожи, закрывающие метки от посторонних взглядов.

Опека – родители являются законодательно установленными опекунами сабмиссивов не до их совершеннолетия, а до того момента, пока саб не встретит своего истинного Дома, определяясь с ним в пару. Тогда на смену родительской опеке приходит партнерская, закрепленная договором, разорвать который можно только в суде. Лишиться родительской опеки можно так же через суд, но обществом такая практика не приветствуется. Свободный сабмиссив встает на учет в органы опеки и получает временного надзирателя.

Наверное, пока это все.

Данный раздел буду дополнять по мере необходимости, делая на него ссылку в главах, где будут появляться новые термины.

Очень надеюсь, что и в нашем фандоме найдутся любители такой вот альтернативы =D

========== Маски ==========

Микки Милкович не хотел подчиняться. Не хотел стоять на коленях, покорно склонив голову, с мазохистким удовольствием желая угодить своему Доминанту.

Но у метки, появившейся на правом его запястье в период пубертата, на то были свои планы. Три ненавистные буквы, не раз расцарапанные острыми ногтями и растерзанные зубами, ярко выделялись на коже, не оставляя выбора.

Микки не хотел подчиняться. И долгие годы упорных тренировок принесли свои плоды – Милкович научился противостоять простым приказам, игнорируя желания отца и братьев лишний раз унизить «белую ворону», позорившую семейство.

Но головные боли и ломота во всем теле после каждого отказа стали постоянными его спутниками, выворачивая наизнанку внутренности сабмиссива, лежавшего в углу своей крохотной комнаты, из последних сил сдерживая крики отчаяния.

Микки Милкович не хотел подчиняться.

Но ему это было НУЖНО.

Поправляя широкий коричневый браслет на запястье, давивший получше любой висельной веревки, брюнет пробирался к стойке бара, желая погрузиться в алкогольный дурман, обещающий помочь расслабиться и пережить эту ночь.

В последний раз Микки был в «HoCaS» чуть больше месяца назад.

Короткая встреча с высоким блондином закончилась стертыми в кровь коленями, парой синяков на нежной коже шеи, крышесносным оргазмом и несколькими днями на слабительном.

Пожалуй, стоит отметить еще вновь уничтоженную самооценку и тихое обещание больше никогда не возвращаться сюда, данное самому себе в тишине маленькой комнаты той же ночью.

Его хватило на месяц.

Огромный зал, освещенный лишь частыми вспышками неоновых ламп, был переполнен.

Мужчины и женщины всех возрастов и комплекций, разодетые по последней моде или облаченные в растянутые грязные тряпки, расхаживали по помещению, выставляя напоказ перетянутые полосками черно-коричневой кожи левые руки, выбирая партнера на ночь.

Другие же молили о том, чтобы выбрали их.

Такие заведения всегда пользовались популярностью: не состоявшие в постоянных отношениях сабмиссивы нуждались в контроле и доминировании, испытывая невыносимые боли и дикую агонию от отсутствия оных, раз за разом возвращаясь в стены «HoCaS», надеясь среди десятков анонимов, прятавших лица за одинаковыми масками, найти своего истинного Дома.

Но Микки не искал, у него просто не было выбора.

Когда обезболивающие переставали помогать, а тремор конечностей уже мешал нормально функционировать, Милкович, крепко сжав зубы, направлялся по знакомому адресу, обещая себе, что это будет в последний раз.

И снова ошибался.

– Привет, – опрокидывая уже четвертый стакан Джека, услышал брюнет хрипловатый голос сбоку. – Скучаешь? – тонкие губы, единственное, что можно было рассмотреть на лице собеседника из-за маски, растянулись в широкую улыбку, обнажая желтые зубы.

– Нет, – возвращая взгляд обратно к бутылке, прошипел Микки, усиленно сжимая дрожавшими пальцами холодную стекляшку.

Он не пойдет с НИМ.

– Какой строптивый, – но грубость и нежелание парня идти на контакт лишь больше распалили мужчину. – Так даже интересней, – еще шире улыбнулся Доминант, опуская руку на плечо Милковича, тут же сжавшегося под неприятным прикосновением. – Скажи, как тебя зовут?

– Никак, – в голосе собеседника отчетливо слышались нотки приказного характера, но Микки смог устоять, благодаря мучительные годы тренировок.

– Посмотри на меня, – не сдавался мужчина, намереваясь укротить столь любопытный экземпляр, давая прямой приказ.

– Иди нахуй, – зажмурившись от острого укола боли в затылке, прорычал Микки, спрыгивая с высокого стула и, подхватив полупустую бутылку виски, направился вглубь помещения.

Всего несколько секунд понадобилось Доминанту на осознание произошедшего и еще пара на то, чтобы догнать парня:

– На колени! – раздалось за спиной Милковича, заставляя посетителей обернуться, а самого Микки замереть на месте. – Я сказал НА КОЛЕНИ, – прокричал Дом, сжав кулаки.

Но средний палец правой руки, взметнувшийся над головой брюнета, ясно дал понять всем, что этого не произойдет.

Огромных усилий Микки стоил следующий шаг, еще больших – устоять на ногах, когда тяжелая ладонь схватила его предплечье, разворачивая на месте.

Голубые глаза саба горели ненавистью, губы сжались в тонкую линию, а утробный грудной рык утонул в гуле голосов заинтересованных наблюдателей. Он не мог пошевелиться, все силы тратя на то, чтобы не упасть в обморок, окончательно капитулируя перед раздирающей внутренности болью, сковавшей тело.

– Отпусти его, – периферийным зрением уловив движение где-то справа, Милкович обернулся на голос долговязого молодого человека, вышедшего из толпы. – Он мой, – услышал Микки, продолжая разглядывать приближающегося к ним Дома: яркие вспышки ламп играли в рыже-красных волосах, приковывая взгляд; широкая грудь, прикрытая лишь обычной белой майкой, вздымалась отрывистыми толчками, выдавая степень раздражения парня, а крепко сжатые кулаки и выпирающие полоски вен на руках – обещание драки.

– Но… – пыл обидчика сильно поутих, когда рыжий приблизился, возвышаясь над тем чуть ли не на голову, – … он не сказал, что занят, – проговорил он, отпуская руку Микки и делая шаг в направлении выхода.

– Пошли со мной, – игнорируя никчемные попытки соперника оправдаться, Дом обратился к брюнету, разворачиваясь и снова пропадая в толпе.