Гас (ЛП) - Ким Холден - Страница 49

— Так ты его встречал? — спрашиваю я.

— Да, я вижу Пита и его девушку довольно часто. Каждые две недели они приходят в «Граундс» выпить кофе. Пит хороший парень и очень тяжело воспринял смерть Кейти. Несколько месяцев он даже не мог произносить ее имя вслух.

— А Клейтон? — Клейтон был интересным чуваком. Странным, как и Опти. Мне он нравился.

— У него все хорошо. Сейчас он живет в Лос-Анджелесе со своим парнем. Клейтон учится в Калифорнийском университете и работает официантом в каком-то первоклассном ресторане в Западном Голливуде. Я периодически общаюсь с ним. Ему нравится там жить. Я знаю, что ему тяжело пришлось в Гранте и поэтому доволен, что он нашел место, в котором чувствует себя дома. Место, в котором он наконец-то может быть самим собой.

Опти всегда переживала за Клейтона, поэтому я очень рад слышать, что у него все в порядке.

— Папочка, я нашла монетку в песке! — неожиданно вскрикивает Стелла и несется к Келлеру.

Он с улыбкой берет ее и говорит:

— Это же отлично, малышка. Мы заберем ее домой, и положим в твоей комнате на специальную полку.

Ее улыбка — это самое невинное и чистое из того, что я видел за долгое время.

— Хорошо, папочка, — отвечает она и убегает к Паксу и Нетерпюхе строить песочный замок.

— А ее соседка по комнате? Шугар, если я не ошибаюсь? Ты что-нибудь слышал о ней?

— Да, Шугар. Ты знаешь, что она всегда обращалась с Кейти как сучка?

— Я знаю, что у нее было имя, репутация и фигура стриптизерши, но не в курсе про сучку. Они с Опти не были подругами, но…

— Она была сучкой, — прерывает меня Келлер. — Но перед тем, как Кейти вернулась сюда в прошлом декабре, между ними что-то произошло. Не скажу, что они стали лучшими подругами, но девчонки начали разговаривать друг с другом. Как будто Шугар неожиданно поняла, что в ее жизни есть такой замечательный человек и захотела получить от нее дружеское наставление или что-то в этом роде. — Келлер мотает головой, как будто до сих пор удивлен. — Не знаю, это было так странно. Хорошо, но странно. И, как я понял, Кейти не рассказала ей о своей болезни. Просто сообщила, что переезжает обратно в Сан-Диего. Через две недели после начала весеннего семестра, Шугар прибежала в «Граундс» вся в слезах и сказала, что слышала от кого-то о Кейти. Она хотела знать, правда ли это и когда я подтвердил информацию, горько разревелась.

— А ты ее хоть изредка видишь?

— Да, она иногда приходит с друзьями в «Граундс», чтобы выпить кофе. И перемены в ней видны невооруженным взглядом. Она одевается по-другому, оставляя гораздо больше для воображения, и уже не выглядит, как реклама ходячего секса. Шугар теперь не блондинка, а брюнетка. Думаю, это ее натуральный цвет. Не знаю, такое ощущение, что она просто внезапно очнулась. Иногда для этого нужен сильный удар по лицу. Судя по всему, у нее их было несколько.

Опти сейчас улыбалась бы, слушая это.

— А как дела у Дункана и Шелли? Хорошо?

— Великолепно. Прошлой весной они оба закончили учебу. Дунк получил очень хорошую работу в правительстве в Миннеаполисе — вроде помощника какой-то важной шишки. Не знаю, как точно называется его должность, но она ему нравится. Он хочет в будущем заняться политикой, поэтому изучает, как работает система. Ну а Шел так и трудится в цветочном магазине своей матери, которая вышла на пенсию и поэтому им теперь заведует Шел. Она также начала давать уроки игры на фортепьяно. Большинство учеников Шел — дети и они постоянно испытывают ее терпение. Это хорошо, знаешь ли, — улыбаясь, произносит Келлер. — У Шел было тяжелое детство. Ее много лет насиловал дядя. Дунк очень ей помог, но именно встреча с Кейти изменила ее жизнь. Она уже около года ходит к психологу, и я очень горжусь ею. По пятницам я работаю барменом, поэтому они с Дунканом берут Стеллу к себе с ночевкой. Ей это нравится, так же, как и им. Мне повезло, что они у меня есть.

Я даже не могу себе представить, на что похожа его жизнь и как ему удается совмещать учебу, работу и воспитание дочери.

— Не знаю, как ты с этим справляешься, чувак. Ты, наверное, совсем выбился из сил.

Келлер смеется и, несмотря на некоторую усталость, его голос все же звучит довольно.

— Да, я устал, и у меня ни на что нет времени. Но, честно признаться, я бы не хотел ничего менять. Стелла — моя жизнь. Она причина, по которой я встаю по утрам и делаю то, что должен. Ну а учеба и даже работа…они помогали мне справиться с потерей Кейти. Особенно в первые месяцы после ее смерти, потому что как только у меня появлялось свободное время, я впадал в отчаяние. — Келлер замолкает и о чем-то думая, проводит рукой по волосам. — Господи, ей бы это не понравилось. Она научила меня столь многому, но прежде всего — быть достаточно храбрым для того, чтобы выползти из скорлупы, начать жить полной жизнью и любить всем сердцем. В память о ней я и пытаюсь это делать каждый день. Ну и еще совершать спонтанные поступки. Не знаю почему, но так я чувствую себя почти всесильным.

— Да ты просто бунтарь, чувак, — радуясь тому, что Келлер откровенен, говорю я.

— Знаю, я потрясный, — смеется он вместе со мной.

— Так оно и есть, чувак. Так оно и есть.

Он — потрясный отец и потрясный друг.

Воскресенье, 3 декабря (Гас)

В мою дверь робко стучится человек, который либо не хочет этого делать, либо надеется, что ему никто не ответит.

На часах девять утра. Я уже проснулся, но пока валяюсь в кровати.

— Заходите! — кричу я.

Дверь медленно приоткрывается и в нее просовывается голова Пакса.

— Привет, Гас. С добрым утром.

— Buenos dias[13]. Что случилось? — Пакс так и стоит за дверью, поэтому я машу рукой, чтобы он заходил.

Пакс распахивает дверь, но перед тем, как войти спрашивает:

— Можно мне поговорить с тобой минутку?

— Конечно.

Не теряя времени, он закрывает дверь и садится на край кровати. Парень явно нервничает. Я уже давно не видел его таким.

— Ну же, чувак, говори. Что случилось? — Глядя на него, я и сам начинаю нервничать.

Он отводит от меня взгляд и его щеки начинают стремительно краснеть.

— Я иду на свидание с Мэйсон, — выдавливает из себя он, а потом делает глубокий выдох. Пакс пытается успокоиться, но я переживаю, что у него может начаться гипервентиляция легких.[14]

Я хлопаю в ладоши, пытаясь приободрить его.

— Молодец, чувак. Мо-ло-дец!

Пакс, наконец, поднимает на меня взгляд и улыбается, хотя по его глазам я вижу, что он все еще в панике.

— В последнее время мы много разговаривали с ней, и в пятницу я попросил у нее телефончик, а вчера вечером позвонил и спросил, не хочет ли она куда-нибудь сходить со мной сегодня. Мэйсон согласилась.

— Ну и правильно. Так в чем проблема? — Я не сомневаюсь, что она есть, иначе бы он не пришел сюда.

Пакс делает глубокий вдох и в его глазах вновь появляется выражение паники.

— Что я должен делать? Я никогда никуда не ходил с девушками.

— Серьезно? — Я знал, что у него немного опыта, но думал, что, дожив до восемнадцати, Пакс побывал на парочке свиданий.

— Да. Никогда, — подтверждает он.

— Ну что ж, чувак, я конечно, никогда не был одним из таких парней, но почему бы тебе не сводить ее пообедать или в кино, или на пляж. Вариантов уйма.

— Нам нужно что-то в шаговой доступности. Машина Мэйсон в ремонте, ну а у меня ее и вовсе нет, поэтому…

— Так возьми мой пикап, — прерываю я его. — Мне сегодня никуда не нужно ехать.

— Правда? Ты разрешаешь? — изумленно глядя на меня, спрашивает Пакс.

— Конечно. У тебя ведь есть права?

Он быстро кивает, все еще не в силах прийти в себя.

— Тогда она твоя. Хорошо обращайся с ней. Моя малышка не красавица, но я ее люблю.

Он продолжает кивать и никак не может остановиться.

— Обещаю. Мне нужно заехать за Мэйсон в двенадцать. Буду дома в пять.

— Не торопись. Я планирую заняться серфингом в обед, так что она мне не понадобится. Развлекайся.