Необычайное похищение (СИ) - Крамер Стейс - Страница 21

   Тут возникла театральная пауза, чтобы подольше поволновать барона, после чего Елизавета опять подмигнула и закончила фразу:

   - Следующую ночь ты проведешь со мной! Твоя мечта исполнится!

     Ошарашенный барон удивленно открыл рот. А чертовка ехидно добавила:

     - Но учти, я из тебя все соки выжму! Такая вот я - дьяволица!

     Вельможа рухнул в обморок, от падения массивного тела поднялась пыль. А девушка добавила:

     - Ах, какие они все-таки нежные - эти мужики!

     Снова Елизавета исчезла из поля зрения Алексея Сотникова, зато возник Лжедмитрий. К самозванцу подъехал князь Трубецкой и тихо, не вполне разборчиво прошептал:

     - Голубь с весточкой от пана Кернозицкого. Сообщение пришло, батюшка наш ты царь Православный, величайший и мудрейший!

     Лжедмитрий кислым тоном спросил:

     - Что он может сообщить? Опять что ли Шуйскими бит?

     Боярин Трубецкой уверил самозваного царя:

     - На сей раз добрые вести, батюшка наш царь!

     - Читай! - Лжедмитрий начал терять терпение.

     Трубецкой медленно прочел:

     - Вор и анафема князь Скопин-Шуйский пойман и посажен в клетку. Ваш покорный слуга Кернозицкий.

     Лжедмитрий расхохотался и на радостях ткнул Трубецкого в плечо кулаком, да так сильно, что Трубецкой едва удержался от падения, схватившись за конскую уздечку. Самозванец-царь обрадовано прокричал:

     - Протрубить эту весть и объявить всему войску! В моем тереме устроим по этому поводу знатный пир!

     Находившийся рядом с самозванцем пан-воевода Лисовский одобрил решение:

     - Давно мы по поводу радостных событий не пировали! Будет, что рассказать внукам.

     Лжедмитрий строгим голосом предупредил:

     - Если напьешься и забуянишь, то я тебя... - но не закончил фразу, а принялся рассуждать сам с собой. - Теперь, когда этот полководец у нас в плену, в рядах повстанцев начнется смятение. У них нет достойной замены, поэтому мятежу против законной власти в моем лице скоро конец. Следующим этапом следует отозвать войска с севера и получить подкрепление от короля Сигизмунда, чтобы все силы бросить на штурм Москвы.

     Пан Лисовский растеряно брякнул:

     - А как же наш план?

     Лжедмитрий сделал вид, что не понял:

     - Какой план ты имеешь в виду?

     Польский воевода бесхитростно ответил:

     - Тот, где женщина.

     Самозванец рассмеялся и сказал:

     - И это мы то же не упустим!

     Трубецкой раболепно подсказал Лжедмитрию:

     - Надо приказать, чтобы били из пушек в честь пленения самого опасного русского воеводы!

     Лисовский согласно кивнул:

     - Да, ваше величество, отметим праздник по полной программе!

     Лжедмитрий сухо приказал:

     - Стрелять, когда стемнеет! Заодно и Москву с узурпатором Василием на ноги поднимем!

     По всему войску затрубили в горны и стали лупить по барабанам. Разношерстная орда принялась праздновать несуществующую победу.

     Сотников вышел из ментальной медитации. Ему захотелось есть: выздоравливающий организм требовал калорий. Теперь Алексей - главный мечник и советник князя-воеводы. Будет в окружении Михаила Скопин-Шуйского.

   Даже в позднем средневековье на Руси встречалось немало богатырей и крупных людей. Охрана у князя - ребята под два метра роста, есть даже выше. Оруженосец Полкан, самый низкий из них, примерно метр девяносто. Сам Скопин-Шуйский около двух метров пяти сантиметров. А вот его правый мечник Ваала еще выше воеводы и добрых два центнера веса без доспехов.

   Узнав, что его начальником стал кажущийся на его фоне мальчишкой Алексей, Ваала робко запротестовал.

     - Он еще сопляк, князь. Как мне быть под его началом?

     Скопин-Шуйский сурово произнес:

     - Что, по росту дают чины? По доблести!

     Увидев вошедшего к нему Сотникова, князь-воевода пригласил его к столу и дружелюбно сказал:

     - А ты уже почти не хромаешь! Неужели можно так быстро заживлять раны?

     Алексей подтвердил:

     - Можно! Только не всем это дано! Нужно индивидуально подбирать методику под каждый организм.

     Скопин-Шуйский повторил по слогам:

     -Ин-ди-ви-ду-аль-но... Мудреное слово!

     Алексей терпеливо объяснил:

     - Каждому свою методику оздоровления, нет общего метода на всех! Хотя кое-какие средства, что помогают лечению и заживлению ран, могут быть и универсальными.

     - То есть, для всех? - переспросил князь.

     - Да, для всех! - Алексей улыбнулся и быстро обглодал ножку куропатки. После чего стал есть наваристые щи со сметаной и куриными гребешками. Далее в ход пошли пироги с яблоками и медом. Их запивали парным молоком. На десерт пили не слишком крепкое, но зато очень приятное и сладкое на вкус вино, которое закусывали вялеными дынями и пряниками.

     Отобедав, Сотников, почувствовал, что не может встать из-за стола. Никогда он так не объедался! Из глаз искры сыплются, еда стоит у горла и в случае любого движения может вырваться наружу.

   А Скопин-Шуйский предложил немного поразвлечься:

     - Ваал, самый крупный воин моего войска, хочет с тобой подраться на кулаках! Не посрами меня!

     Алексей с трудом произнес:

     - Только не сейчас! Я вполне готов с ним помериться силой в рукопашной схватке, но позже.

     Князь Михаил удивился:

     - Не струсил ли ты, дружок? Я ведь тебя уже видел в деле - дьяволенок.

   Алексей промолчал, прикидывая, где здесь ближайший туалет.

   - Ладно,- сжалился князь. - Пускай у тебя совсем пройдет хромота.

      ГЛАВА 8.

     Пан-воевода Кернозицкий все же решил дать сражение Скопину-Шуйскому. Сыграла боязнь, что с него сдерут шкуру за оказавшееся ложным сообщение о пленении большого воеводы. Кроме того, противник постоянно усиливался, получая подкрепление. У ляхов был шанс: пятнадцать тысяч неплохого по качеству войска.

     Сообщение о том, что Старая Русса отказалась признать власть царя Василия и объявила о верности Лжедмитрию, обрадовало, но и одновременно насторожило Кернозицкого. С чего это в городе поменяли свое мнение? Во всяком случае, для начала пан велел тщательно допросить своего лазутчика.

     Лазутчик сообщил пану:

     - Князя Шуйского гнали из врат под свист толпы. Народ кричал: "Дмитрий - наш царь!"

     Последнее время воевода стал с недоверием относиться к лазутчикам. Польский король и Лжедмитрий не простили бы ему очередной промашки.

     - Хотелось бы верить тебе, - сказал Кернозицкий, - но более всего люди правдивы на дыбе!

     Польского шпиона, принесшего радостную весть, жестоко пытали, но показаний лазутчик не изменил. Кернозицкий подвел логичный итог над телом замученного человека:

     - Отлично! Значит, все-таки лазутчик не соврал! Тебе конец, русский медведь Миша!

     Польское войско воеводы выступило под барабанный бой. В пестром войске преобладала многочисленная панская кавалерия, состоящая преимущественно из поляков, но были и татарские, и казачьи отряды, другие наемники. Испанские кавалеристы помимо лат волокли на своих скакунах подобие пищалей. Это "оружие" производило неотразимый психологический эффект на инков и прочие индейские народы. А теперь конкистадоры пытались пищать и на русской земле.

     В пехоте у пана Кернозицкого тоже в основном наемники. Часть солдат вооружена копьями и алебардами, другие ходят с мушкетами. Немало немецких наемников, навешавших на себя столько железа, что они еле двигались. Хотя с появлением мушкетов, обладающих высокой пробиваемостью, защита с помощью тяжелых доспехов выглядела анахронизмом. Был у Кернозицкого даже небольшой шотландский отряд с волынками. В юбках-хитах шотландцы выглядели смешно. Но пан запретил насмехаться над союзниками. Их волынки в своем звучании кажутся надрывными: словно плачут от горя голодные коты. Возможно, в этом предупреждение: пришли на Русь, чтобы получить трофеи и деньги, а получите лишь свои законные шесть футов земли.