Символ Веры (СИ) - Николаев Игорь Игоревич - Страница 60

Что делать ... что делать?!

Новая пулеметная очередь окончательно превратила магазинчик в склад сломанных вещей. Судя по траектории обстрела, пулеметчик сменил позицию, сместившись правее относительно витрины. Никаких требований, никакого привычного увещевания выбросить наружу товар и разойтись по-хорошему. Враг пришел убивать, не грабить.

И Хольг не знал, что делать. А еще отлично понимал, что у него не сработанная команда кригскнехтов, и даже если сейчас в голове родится гениальный тактический план, ганза его технически не сможет выполнить.

Неугомонный Максвелл снова попытал счастья, на этот раз с портсигаром в модном стиле конца минувшего века, с полированной до зеркального блеска крышкой. Кирнан защелкнул крышку на острие ножа и посмотрел на командира. Хольг сделал жест - дескать, погоди. Максвелл кивнул, и фюрер прочитал на его лице искренне доверие. Рыжий честно думал - командир знает, что нужно делать.

Зашуршала портьера - это Кот попытался выглянуть, прикрываясь тканью. Но снайпер заметил его раньше. Еще выстрел прокатился над городком коротким эхом. Наверное, украинец молился сильным богам, потому что пуля невидимого стрелка срезала ему кусочек уха и сбила занавесь окончательно.

- Вот же сука, - шепотом выругался пулеметчик, машинально стирая кровь со щеки. Теперь кровили уже две маленьких ранки, а в голове слегка шумело от легкой контузии. - И пулемета нет, а то щас станцевали бы на пару...

Хольг закрыл глаза, выдохнул. Еще немного подумал, достал пистолет и направил его на одного из негров. Кажется на Бонгу, но возможно и наоборот. Коротко махнул ладонью снизу-вверх в категоричном, молчаливом и жестоком приказе. Родригес все поняла правильно и взяла на прицел второго чернокожего. Бонга (или Банга) моргнул слезящимися глазами, скорчив непонятную гримасу. Любое выражение все равно тонуло в многочисленных морщинах его лица.

- Живо, - с ледяным спокойствием (которого он на самом деле совершенно не испытывал) приказал фюрер. Бонга глотнул, как будто шарик прокатился по тощей шее, на которой выделялись тонкие рельефные мышцы без капли жира. Его веки дрожали, как и пальцы.

Аскари обменялись взглядами и несколькими быстрыми словами на гортанном дикарском наречии. Родригес взвела курок револьвера, однако в том не было нужды. Чернокожие не сговаривались против белых, а распределяли задачи. Максвелл двинул челюстью и крепче перехватил рукоять ножа с портсигаром.

Бонга спрятался за тумбочкой из фанеры с виньетками из золоченого оксирана, высунул руку, изогнув ее буквой «Г» и выпустил всю обойму из пистолета, отвлекая внимание на себя. Затарахтел пулемет, как будто лишь того и ждал, Банга подскочил, словно чертик на пружинке, вертя головой, стараясь увидеть все сразу. Максвелл высунул зеркальный портсигар. Хольг и Родригес приготовились включиться в перестрелку, однако опоздали на пару мгновений, к своему счастью.

Пулеметчик снова сменил позицию и похоже взобрался на возвышенность. Пущенные под небольшим углом сверху-вниз пули прострелили тумбочку, выбивая мелкие щепки из фанеры и красные фонтанчики из Бонги. Максвелл ожидал, что сейчас пострадает и его самодельное зеркало, однако винтовочная пуля поразила не портсигар, а стойку, навылет - в паре сантиметров от рыжей головы. Надо думать, невидимый стрелок зарядил бронебойный патрон и прикинул, как может расположиться скрюченный за преградой англичанин. Кирнана спасли только длинные руки, на которые стрелок не сделал поправку. Однако рыжий с отчетливой остротой понял, что вторую пулю ему лучше не ждать. Великолепным броском регбиста Максвелл кинулся вглубь лавки, по пути наступив на завернувшегося в плащ Гильермо.

Все это случилось очень быстро. Убитый на месте негр еще только заваливался спиной вперед, а его собрат уже нырнул обратно, Максвелл столкнулся с Котом и затаился в тени. Хольг скрипнул зубами, отметив, что в ганзе еще на одного бойца меньше.

На башне «Скорпион» перезарядил винтовку и тоже недовольно шевельнул челюстью. Все шло довольно хорошо, однако слишком уж медленно. Бандиты-контрабандисты потеряли уже двоих плюс один контрактный покойник. Однако в живых оставалось еще четверо или пятеро, такими темпами веселье грозило затянуться. По-видимому, здесь было не избежать громкого шума.

Фрэнк не хотел такого развития событий, потому что перестрелка в городе - это нормально, можно сказать в традиции. Даже с пулеметом. Кого в нынешние времена можно удивить пулеметом? А вот забросать лавку гранатами - уже mauvais ton... Разумеется, никто не станет предъявлять претензии, однако это шумно, могут пойти нежелательные слухи. И самое главное - Беркли, сам того не сознавая, воспринимал эту операцию как продолжение полемики с напарником. Он хотел самолично убить всех из банды Хольга, ставя жирную точку на контракте и самом споре с Ицхаком относительно того, как следует решать вопросы.

Но похоже все-таки придется пошуметь. Это будет не столь красиво, как хотелось бы, Риман станет корчить рожи, ныть относительно конспирации и разумного баланса между работой и эффектностью.

Беркли щелкнул рычажком на ларингофоне, мягко охватывающем шею кожаной повязкой. Отдал несколько быстрых команд.

Черт с ним, с Риманом. Увечный коллега стар, слаб и скоро выйдет из дела, так или иначе.

Так ... или иначе, да.

- Что там? - быстро спросил Хольг.

- Пулемет-машина, - ответил аскари, переводя, как умел, с родного на французский. Он махнул руками, наглядно показывая, что «пулемет-машина» большая и страшная.

- Спасибо, ценно, - буркнул Хольг, борясь с искушением убить негра на месте. Фюрер уже забыл, что рассматривал чернокожего лишь как отвлечение для Кирнана.

- Пулемет, наш, английский, - заговорил из тени Максвелл, извлекая увиденное по кусочкам из своей фотографической памяти профессионального стрелка. - Азиатские рожи, думаю китайцы. Вроде двое, но может больше. Кажется у одного гранаты, не поручусь.

Родригес выдохнула, спустив воздух через стиснутые зубы.

- На башне стрелок, - продолжил Максвелл, констатируя очевидное. Помолчал и добавил. - Он хорош. Очень хорош. Высунуться не даст, это факт.

Стрелок на башне высунуться не даст, проговорил про себя фюрер. Пулеметчик покрошит всех, кто попробует прорваться с парадного входа. Стрелки позади не пропустят через черный ход. А если рыжий не ошибся, и у врагов есть хоть пара гранат, то ловить совсем нечего. Проще сразу застрелиться.

Фюрер крутил в голове разные варианты спасения, идеи щелкали и сталкивались, цепляясь одна к другой, словно шестеренки в «мемексе». И все они вели только к смерти. Чтобы попробовать спастись, нужно было идти на прорыв. А без дымовых шашек и автоматического оружия пробег под огнем пулемета и снайпера заканчивался только одним.

Родригес вздрогнула, увидев, как покрасневшее, потное лицо Хольга бледнеет и перекашивается в дикой улыбке. Словно фюрер сошел с ума прямо на глазах.

- Кирнан, у тебя ведь есть, - все с той же безумной ухмылкой уточнил Хольг, глядя на часы.

- Есть, - согласился Максвелл, сразу все поняв, и показал то, что у него было.

Как и было оговорено, англичанин тоже избавился от тяжелого оружия, однако оставил себе замену. Скорее для успокоения, нежели для дела - карабин-пистолет Манлихера в деревянной кобуре-прикладе со сменным стволом в два с половиной раза длиннее обычного. Именно его Максвелл и собрал в начале схватки, вернее бойни, звучно брякая за стойкой. Уже не пистолет, еще не винтовка, словом то, из чего можно попробовать достать сволочь с винтовкой. Хотя бы пугнуть.

Хольг вдохнул горячий воздух, текущий с улицы густой, раскаленной патокой. Щедро пролитая кровь уже свернулась черными сгустками, к вечеру она высохнет ломкими «барашками» станет еле слышно хрустеть, рассыпаясь под ногами. Запах свежей смерти уже обратился тяжелым зловонием бойни. Хольг был уверен, что оставшийся в живых поп непременно сблюет, однако тот держался, хоть и стал сине-зеленого света.