Земля викингов - Берлинде Валентин Эдуардович - Страница 24

Все телохранители замолчали и так, в тишине, шли за наставником всю оставшуюся дорогу…

…Обеденный зал в замке был битком набит людьми разного сословия. Кто был побогаче и познатнее, сидел ближе к герцогу, дальше – все остальные. Стражников было больше, чем обычно полагалось при обеде. Все обсуждали последние события и с нетерпением ожидали увидеть тех, за кем отправился Дед, одновременно набивая животы. Граф де Сатиньон находился по правую руку от герцога и имел очень хмурое выражение лица. Впервые за много лет ему было стыдно за поступок своих людей перед герцогом. Как только в помещение вошел Дед, наступила тишина, а взгляды присутствующих устремились на горстку воинов, поддерживающих на плечах раненых товарищей.

Олег обвел взглядом зал. Его удивлению не было конца, когда рядом с герцогом он увидел незнакомого барона, в окружении которого находился один из зачинщиков драки в трактире.

– Ну, объясните мне, что заставило вас начать драку в трактире, убить двенадцать стражников и трех достойных воинов барона, а также покалечить или ранить еще почти полста человек? –  громогласно, с нажимом, но очень спокойно спросил Бернанд.

В опустившейся на зал тишине стало слышно, как жужжат мухи над валяющимися под столами объедками еды.

– Разрешите мне все объяснить, ваша светлость, – уверенным голосом проговорил Олег, сделав шаг вперед.

– Да кто ты такой, чтобы считать себя вправе здесь что-то объяснять? –  вскочив с места, взорвался барон Гвалла и разразился потоком брани.

– Будьте сдержанны, барон, дайте этому юноше сказать хоть что-то в свое оправдание, – оборвал герцог. – Мы уже слышали рассказ вашего племянника про наглых разбойников, которые ни во что не ставят знатность рода и позволяют отпускать непристойные шутки в адрес уважаемых воинов. Теперь пусть эти разбойники расскажут нам свою версию произошедшего.

– Я Олег, сын новгородского боярина Никифора Мстиславовича, – громко, чтобы дошло до всех, даже до заворчавших собак у ног Бернанда, прокричал юноша. – И по знатности рода не уступаю многим здесь присутствующим, а по богатству, может быть, только самому герцогу, и имею право не только голоса, но и вызова на божий суд любого обидчика.

У присутствующих пооткрывались рты, и даже граф де Сатиньон по-другому взглянул на своего телохранителя. Казалось, один герцог ничему не удивлялся.

– Я командир отряда телохранителей графа де Сатиньона и командовал своими людьми в трактире, так что если кого-то наказывать, то только меня, потому что мои люди лишь выполняли приказы. Но сначала я прошу слова, чтобы прояснить, как мне кажется, не вполне правильное мнение по поводу случившегося.

Полнейшая тишина в зале и отсутствие каких-либо выкриков вселили в Олега уверенность, и он продолжил:

– Я со своими людьми завтракал в трактире, когда люди барона Гваллы вошли и, не успев сесть, стали задирать всех окружающих, включая нас. Мои товарищи долго сдерживались и лишь отвечали шутками, пока те не выхватили мечи и не бросились на нас.

– А стражники мои чем вас так задели? –  перебил Олега герцог. – Тоже оскорблениями?

– Нет, ваша светлость. Стражники прибыли вскоре после драки. Они о чем-то переговорили с людьми барона, выпустили их из трактира, а нам приказали сдать оружие.

– Так сдали бы, и все проблемы.

– Мы телохранители графа и сдать оружие можем только ему. Это мы и попытались объяснить стражникам, но они атаковали нас, и нам пришлось защищаться.

– Да, если бы так все защищались, то Эвре до сих пор, наверное, стоял бы, – глядя на краснеющего и раздувавшего щеки барона, многозначительно произнес герцог.

Эти слова вывели Гваллу из себя, и он начал снова орать на весь зал, обвиняя всех в заговоре, лжи и лицемерии. Так могло долго продолжаться, но на середине слова герцог снова его прервал:

– Введите в зал хозяина трактира.

По залу прошел ропот и волна возмущения, но скрытно. Многие боялись попасть в немилость к Бернанду. Дверь открылась, и в зал ввели трактирщика на дрожащих полусогнутых ногах. Казалось, от страха он прямо сейчас умрет, и никто от него ничего не узнает.

– Отвечай на вопросы и говори только правду. Можешь не бояться, никто здесь тебе ничего плохого не сделает, – произнес герцог.

– Ты знаешь этих людей? –  указал граф на Олега и его команду.

– Да, ваша светлость! –  стоя на коленях, проговорил трактирщик. – Утром были у меня в трактире, ели, пили, веселились.

– А из-за чего началась драка?

– Их стали задирать люди барона Гваллы, ваша светлость, – все больше заикаясь и порой переходя на всхлипывание, продолжал трактирщик. – А после выхватили мечи и бросились на них.

Услышав эти слова, Олег расслабился и еле заметно улыбнулся уголком губ. Барон же опять начал что-то орать, доведя трактирщика до полуобморочного состояния. Никто в зале не заметил, как сжался Дед, глядя на все происходящее. Он давно знал барона и ничего, кроме злости и желания его убить, сейчас не испытывал.

– Я вызываю барона Гваллу на поединок чести! –  громко прокричал наставник телохранителей.

Слова Деда прозвучали как гром среди ясного неба.

Отказ означал одно: признание себя неправым и бесчестье до конца жизни. Такого тот позволить себе не мог, на вызов нужно было отвечать.

– Я принимаю вызов и вправе выставить вместо себя любого бойца! –  ответил барон.

Вперед тут же вышел его племянник.

– Я готов защитить честь нашей семьи, – торжественно произнес он и посмотрел на Деда.

Не успел тот ответить на вызов, как шаг вперед сделал Олег.

– Я буду представлять нашу сторону, – с убийственным спокойствием произнес он.

Дед дернулся было вперед, но слова уже все были сказаны, и теперь говорить должны были мечи.

– Так тому и быть, – прогремел герцог.

– Бой будем проводить до смерти, – прорычал племянник барона, чувствуя за собой силу и надеясь быстро победить.

Схватка в трактире ничему его не научила. Он считал ее лишь случайным результатом из-за численного перевеса противника.

Столы отодвинули в стороны. Присутствующие разошлись и встали вдоль стен. Лишь самые знатные продолжали восседать на лавках рядом с герцогом. Слуги очертили большой круг и вынесли два щита. Противники разделись до пояса, сняли все, что может помешать в поединке, включая ножны, и остались с одними мечами.

– Взять по щиту и войти в круг, – скомандовал Бернанд. – Вы участвуете в божьем поединке и имеете право только на два щита. Оказывать какую-либо помощь бойцам запрещаю. Бой будет закончен только после смерти одного из воинов.

Племянник барона взял щит и шагнул в центр. Телосложением и физической мощью он превосходил Олега. Он был выше на голову, мощнее и ни на миг не сомневался в исходе поединка. Олег вступил в круг, презрительно посмотрев на слугу со щитом. Многие закачали головами, не одобряя такой самоуверенности. В зале пошел гул. Все обсуждали достоинства и недостатки бойцов, делали ставки на чью-либо победу, вспоминали, что Олег целый день провел в бою и наверняка устал, а племянник успел отдохнуть после короткой стычки. Не забывали обсудить и наличие щита у одного и отсутствие его у другого. Все склонялись к тому, что телохранитель графа де Сатиньона сегодня будет убит.

– Начали, – скомандовал герцог.

В зале стало тихо. Олег стоял, широко расставив ноги, держа меч двумя руками. Тихое перешептывание пронеслось за спиной. Племянник барона скривился в усмешке, поднял щит и двинулся вперед. Без какой-либо разведки и осторожности он взмахнул мечом и широким рубящим ударом мощно рассек воздух в месте, где мгновение назад находился его противник. Олег, поднырнув под бьющую руку, кувырнулся вперед и рубанул мечом наотмашь назад, чуть ниже коленей противника. Зал взорвался диким криком. Все с ужасом наблюдали, как племянник барона медленно заваливается на пол, а из его отрубленной ноги мощными толчками вырываются сгустки крови. Олег встал, спокойно подошел к противнику и вонзил меч ему в грудь.