Волчья дорога (СИ) - Зарубин Александр - Страница 2

— У себя, — неспешно ответил стрелок.

1-2

Пополнение

— Капитан Лесли? Наконец-то я Вас нашел! — голос из-за спины был столь бодр и жизнерадостен, что Яков чуть не попросил незнакомца потерять его обратно. Впрочем, капитан прибил это желание на месте, обернулся и, как мог вежливо, поздоровался с окликнувшим его человеком. Тот был совсем молодой, высокий, еще полный юношеской угловатости. И лучился такой жизнерадостной улыбкой, что капитану стало не по себе.

— С кем имею честь? — спросил Яков, рассматривая незнакомца. Высокий, с черными, упорно сопротивляющимися расческе волосами. Простое, круглое лицо со сверкавшими неподдельной радостью черными глазами. Изрядно потрепанный в пути долгополый серый камзол — похож на тот, что носят благородные господа, но сукно домотканное. И шпага на боку. "Странно, для пехотной — слишком длинная, для кавалерии — слишком короткая". Впрочем, на коллегу капитана юноша был никак не похож. Пока Яков довольно невежливо рассматривал незнакомца, тот заливался соловьем:

— Знаете, капитан, а я Вас уже целый год ищу. Вначале в Саксонии...

"Откуда мы вовремя унесли ноги", — думал про себя капитан, внимательно слушая незнакомца.

— ... Потом мне сказали, что вы стоите в северной Баварии — знаете, в чёрном лесу.

"Это над парнем кто-то подшутил и довольно гнусно. Я бы в тот лес за всё золото мира бы не сунулся"

— ...Тамошние крестьяне удивительно недружелюбны...

"Настолько, что все армии обходят тот лес десятой дорогой".

— ...И, наконец, нашёл Вас здесь, — почему-то парень искренне этому радовался.

— Очень рад, но с кем имею честь?

— Ой, извините, я не представился, — лицо у парня сменилось с радостного на огорчённое, — барон фон Ринген унд Лаис — а дальше пару ничего не говорящих капитану названий ... — ну, то есть сын барона. У меня...

Тут парень начал рыться по карманам и складкам одежды — долго, судорожно. Выражение лица пару раз прыгало от радости к отчаянию и обратно, по мере того, как очередной карман оказывался пуст. Капитан тем временем еще раз оглядел собеседника:

"Может быть, и настоящий барон. Со старой грудой камней, издалека похожей на замок, славным предком, ходившим еще в крестовые походы, и без гроша за душой. Я и сам такой".

Тут, наконец, был найден и торжественно извлечён на свет божий запечатанный конверт.

— Вот, пожалуйста.

Капитан внимательно рассмотрел печать, пощупал бумагу — венецианская, белая, очень дорогая, осторожно вскрыл — на бумаге четким бисерным почерком было аккуратно написано:

"Их Светлость, графиня Амалия фон... передает капитану привет и просьбу не забывать бедную вдову..."

Ничего себе. Эта бедная вдова наводила ужас на всех, включая их величество императора. Госпожа теща верховного главнокомандующего — главнокомандующие, правда, менялись, а неофициальный титул графиня держала цепко. Говорили что... В лагерях у костров про неё говорили много чего, шёпотом и оглядываясь. Якову хватало и того, что видел сам. С графиней они уже встречались пару раз. Первая встреча стоила Якову пол-роты убитыми и двух седых прядей в голове. Вторая, совсем случайная, заставила одного имперского князя сильно пожалеть насчёт измены кайзеру. А заодно и насчёт не выданного роте жалования.

Глаза капитана пробежали по тексту дальше:

"И просит оказать протекцию и предоставить место в роте многообещающему юноше из хорошей семьи..."

— Вы уверены, что это мне? С таким письмом Вас примут в любой из гвардейских полков в Вене. Да и худшего времени для поступления в армию, чем сейчас, не придумаешь. Сейчас мир, карьеры не сделаешь.

На лице у парня отразилось такое отчаянье, что капитан мгновенно передумал. Мало ли какие у человека обстоятельства. В любом случае, отказывать подателю такого письма себе дороже.

— Добро пожаловать в ряды... юнкер.

Паренёк просиял и вытянулся в струнку:

— Почту за честь...

Подошедшие на шум Мастер-сержант с Гансом старательно спрятали улыбки за широкой капитанской спиной.

Капитан сдал молодое пополнение им с рук на руки и пошел к полковнику — выяснять, на каком они свете. Впрочем, в этот день ничего нового не узнал. Полковник О`Рейли старательно лечил тоску настоящим ирландским виски, который его орлы гнали из ружейных стволов, в штабах тоже ничего серьезного, кроме "ждать указаний" не сказали. Зато встретил старого приятеля — Свена, теперь премьер-майора шведской армии. Когда-то они с Лесли вместе начинали службу в одном полку под знаменами шведского Густава-Адольфа. Потом Свен попал в госпиталь, а Яков... А Яков в итоге оказался на другой стороне, под черными орлами империи. Поболтали, вспомнили старых знакомых, договорились на завтра — встретится да раздавить бутылку — другую. Но на завтра Свена принесли мертвым из ближайшего леса. Первые дни мира оказались на редкость кровавыми.

1-3

Мир

Крестьяне окрестных деревень отпраздновали приход мира обстоятельно, с выдумкой — развесив по разлапистым лесным елкам императорских сборщиков контрибуции. Они поспешили — конгресс подписал мир и, с чувством выполненного долга, разъехался. Сизифов труд по роспуску армий и поиску денег на выплату жалования достался какой-то специальной комиссии. Которая соберется — когда-нибудь.

"Вот как смелых найдут, так и соберется", — думал капитан, слушая в штабе генеральские разглагольствования.

А пока по-прежнему — войны уже нет, контрибуции, постой и прочие военные невзгоды еще есть, а армиям велено стоять под ружьём да ждать. У моря погоды, наверное.

Первым, что Яков услышал, вернувшись в роту, был бодрый сержантский рык — ветеран натаскивал молодое поколение.

— Кто наш враг?

— Французы, шведы и еретики герр Обервахтмайстер, — отвечал свежепринятый юнкер, полным энтузиазма голосом. Капитан усмехнулся.

— Во-первых — рота у нас наполовину островная, так что не вахтмейстер, а мастер-сержант. А во вторых — ответ неправильный. Французы и Шведы — это противник. Достойный и уважения к себе требующий. Еретики — добыча. А вот кавалерия — это враг, — тут старый волк попал на свою любимую тему и долго разглагольствовал об отдельных, слишком много о себе думающих, любителях лошадок с грязными голенищами. Потом перешёл на честь главнейшей из всех родов войск — непобедимой и легендарной имперской пехоты. И о необходимости эту честь защищать и поддерживать. Методом немедленного закапывания всех, кто... Молодое поколение перенимало опыт — внимательно, чуть не раскрыв рот. Капитан подумал, что при таких инструкторах парня прибьют ещё до заката, вмешался и напомнил, что дуэли в армии запрещены.

— А как же...

— Просто. Первым не задирайся, насмешек не спускай, бей сразу. И чтобы трупов мне не было.

— Это как? — недоумение у парня было таким искренним ...

— Пойдёмте, юноша, покажу.

****

Удар, выпад, ещё один. Укромное место на берегу реки за оградой лагеря давно облюбовали любители нарушать указы. Теперь и капитан обосновался тут, третий час со шпагой в руке гоняя пополнение. Всё равно полковник просил сидеть тихо и на глаза начальству не попадаться. На очередном выпаде юнкер пропустил весьма болезненный — не для шкуры, а для самолюбия — укол, глухо зарычал, сверкнул глазами и кинулся в очередную атаку. Совершенно безумную, на опытный капитанский взгляд. Яков чуть повернулся, в последний момент пропустил юношу мимо себя и сделал короткий, неуловимый выпад. По идее клинок должен был несильно, но обидно шлёпнуть юнца по затылку плашмя. По идее — но сталь просвистела мимо, парень сумел с глухим рычанием уйти в перекат, развернулся и встал в позицию. Раздался одобрительный свист — с пикета в недалёком лесу скучающие часовые следили за учебной схваткой. Лесли бросил шпагу, улыбнулся и сказал:

— Хорошо, юноша, — парень еле переводил дух. Его чёрные волосы упрямо торчали во все стороны

Во всяком случае, сразу парня не убьют. Школа у него есть, а горячность уйдёт с летами. Если у него будут эти лета. Серое, нахмуренное небо ничего подобного не обещало.