Волчья дорога (СИ) - Зарубин Александр - Страница 15

Ничего не понявшая в этой сцене Анна побрела назад. Долговязый Майер на часах лишь лениво махнул рукой. Вот и их повозка. Анна влезла в неё, рассеянно перебирая разбросанные как попало вещи — «странно, обычно у Магды тут порядок» — думала она, раскладывая по местам нехитрое солдатское барахло. Внезапно её ладонь наткнулась на что-то мягкое и пушистое — та самая забытая шапка. Старая, местами протёршаяся до голой кожи. «Стоило ли из-за неё огород городить» — подумала Анна, выбираясь наружу. От лагеря вкусно пахло дымом и варевом котелков. Гнулись под ветром могучие ели. Солнце почти зашло, густые тени затянули опушку. Идти туда сейчас — было безумием. Безумием и глупостью. Но об этом Анна успела сообразить, лишь когда ноги занесли её под лесные кроны. Деревья качнулись, на девушку мелкой крошкой посыпался снег «Почему так колотится сердце ?». Внезапно она успокоилась — как-то вдруг и сразу. Старое, знакомое ещё по деревенскому дому чувство — чей-то взгляд сквозь тьму. Добрый и ласковый... Как и тогда, дома перед визитом господина трактирщика. Она обернулась — и, как и в прошлый раз, не увидела никого. Лишь ветер гнул ветки, да невеликая пичужка вспорхнула, захлопав крыльями, из ветвей. Взгляд был здесь — не приближался и не отдалялся, он просто был. «Милый ангел, — прошептала она, улыбнувшись, подобрала юбки и зашагала быстрей, стремясь догнать ушедшую далеко вперёд подругу.

Магду она догнала уже на поле, перед самой городской стеной. Догнала, окликнула. Та обернулась — тень грустной улыбки скользнула по её тонкому лицу — и сказала:

— Я думала, тебе хватит ума не вернуться. … — с этими словами она огляделась на чернеющий лес и на нависшую над ними каменную громаду, вздохнула и добавила:

— Ладно, назад теперь опаснее. Пошли, чего уж там…

— Вы что здесь делаете ? — пригвоздил их к земле резкий окрик. Анна обернулась.

К ним шёл капитан Лесли — прямо, держа руки на поясе, рядом с оружием.

— Мой муж, мне и искать — огрызнулась Магда.

«Нашли время ругаться», — подумала Анна про себя. Они подошли уже к самой стене. Город нависал над ними — тёмной, бесформенной грудой, увенчанной двумя острыми клыками — собор, потерявший кресты. То, что было раньше аркой ворот — иззубренное каменное полукружие — лежало неровной грудой прямо перед ними. Холодом и сыростью пахнуло в лицо.

— Пошли уж, чего стоять, — окликнула её Магда, и шагнула прямо вперёд, задумчиво разглядывая камни вокруг.

— Вот где-то здесь мы тогда и вломились, — прошептала она, стоя под аркой. Анна шагнула за ней и споткнулась. Белый камень под ногой. Чёткие, резные линии. Статуя, упавшая в снег — должно быть, выбило взрывом из ниши над аркой. Хранила город. Не сохранила. Анна вздрогнула, подобрала юбки и поспешила догнать ушедших вперёд. Знакомый, тёплый взгляд вновь скользнул по лицу. Впереди чернели фигуры капитана и Магды — у той шапка сползла с головы, светлые волосы рассыпались по плечам в беспорядке. «Ты уж и за ними пригляди тоже, хорошо?» — прошептала она, выходя из ворот. Собор стоял недвижимо, остальное лежало руинами — кашей камней, обгорелых брёвен и снега.

— Здесь. Вроде бы здесь, — прошептала Магда над одной из ям — глубоким, занесённым снегом провалом.

— Здесь — что? — прошептала Анна, но ни Магда ни капитан её не услышали. Лесли настороженно оглядывал руины — будто пытался прочитать что-то в узоре звериных следов на снегу. Собор — две массивные громады чёрного в закатных отблесках камня — нависал над их головами. Пустые звонницы, розетка над воротами — багровый и красный отблеск пробежал по цветному стеклу, и Анна с изумлением поняла, что витраж на ней уцелел. Каким чудом? Девушка сделала пару шагов вперёд — рассмотреть поближе. И вздрогнула, услышав размеренный голос из-за спины

— Не ходи туда.

Она обернулась. Заплясали тени в глазах. Ганс Флайберг, горбоносый высокий мушкетёр шагнул из руин им навстречу. Магда — шапка совсем слетела с её головы — опрометью кинулась к нему. Капитан, чуть промедлив, тоже шагнул вперёд, лицо напряжено, руки — заметила Анна — на поясе, рядом с оружием. Но угрюмый стрелок только обнял жену, махнул свободной рукой капитану и бросил пару слов — ровно, будто и не ходил никуда:

— Капитан, в соборе трупы. Свежие. Много. Кто-то здесь есть. — лицо его ничего не выражало — как и всегда.

Яков в ответ лишь кивнул, развернулся — его взгляд настороженно пробежал по камням вокруг. Руки легли на рукояти шпаги и пистолета за поясом.

— Люди или звери? — отрывисто бросил он.

— Не поймёшь. Следы странные. Вроде … — Ганс мягко отстранил жену, перехватил мушкет наизготовку. Его серые глаза увидели что-то в развалинах.

— Отведём женщин назад и вернёмся.

в ответ Ганс лишь кивнул. Люди развернулись и пошли назад — капитан и стрелок по бокам, женщины в середине.

— Ты куда ходил то? — спросила мужа Магда, когда они подходили к воротам.

— Домой, — кратко ответил горбоносый стрелок. Анна поняла, что он имел в виду — занесённый снегом чёрный провал и содрогнулась.

У кромки леса их окликнул патруль — четверо солдат роты с капралом.

— Свои, — махнул им рукой капитан. Ганс внезапно развернулся — обратно в чёрное поле. Поднял ствол. Приклад — в плечо, дуло мушкета ловило на прицел что-то видное лишь ему одному в неверном закатном свете.

— Шевелится что-то... — прошептал он. Взлетела, истошно захлопав крыльями полевая птица. Анна пригляделась — но ничего не увидела позади, на занесённом снегом поле. Стрелок пару секунд помедлил, потом вдруг усмехнулся чему-то невидимому и опустил ствол к ноге.

— Извините, капитан. Почудилось что-то, — бросил он, посмотрев почему-то на Анну. С улыбкой, как ей показалось.

2-8

засада

В стенах собора плескались тени— величественные готические арки тянулись ввысь, серая утренняя хмарь кутала в полумрак боковые нефы, ниши и укромные углы, пряталась наверху, под острыми углами сводчатой крыши. Утреннее, тусклое солнце с трудом пробиваясь сквозь высокие окна, освещало огромный заброшенный храм. Лучи скользили вниз, на огромный чёрный крест, строгий алтарь белого камня, статуи вокруг. Белокаменная дева с младенцем на руках смотрела на людей строго, с холодным сочувствием. Чёткие резные черты. Капитан Лесли вздрогнул и подумал, что ему вовсе не хочется опускать глаза от её лица вниз, туда, куда смотрела Дева. То, что лежало у её ног, на мраморных, отполированных тысячами ног плитах лучше всего описывалось словами «кровавое месиво».

Осматривать собор вызвали охотников. Пошли сам Яков, оба француза, пара сорвиголов из солдат, да мушкетер Ганс — этот так никому и не сказал, куда и зачем ходил под вечер. Никто, по-хорошему, и не спрашивал. Ещё просился юнкер Рейнеке, но его капитан приказом оставил на хозяйстве — нечего сопляку на такое смотреть. «Успеет ещё наглядеться», — хмуро думал Яков, внимательно рассматривая разбросанные в беспорядке тела. Человек десять, не военные. Куда-то шли, зашли в собор, надеясь, что стены, пережившие пятнадцать лет назад великий штурм помогут им пережить одну ночь под их кровом. Не помогли. Два, три, может четыре дня назад — глаз у капитана за войну стал на такие штуки намётанный. Что-то вошло и убило их. Один из французов присел над телом, пригляделся и уверенно сказал: