Закрыто на зиму - Хорст Йорн Лиер - Страница 3

– Если ты мечтала открыть кафе, ты и о названии наверняка думала.

Она отрицательно покачала головой.

– Что-то отличное от «Шазам Стейшн», надо полагать?

Она улыбнулась.

– Вообще-то забавное название.

– Тебе так кажется?

– «Шазам» – это магическое слово. Персидское. По-нашему «сезам».

– Станция Сезам?

Она рассмеялась. От глаз и уголков губ на виски и скулы лучами разошлась прекрасная сеточка морщинок. В глазах орехового цвета отражался свет стеариновых свеч, горящих на столе. У нее был совершенно особый, сияющий взгляд.

Вистинг вновь потянулся за бокалом, но не успел его коснуться, потому что зазвонил телефон. На экране светилось имя контакта: ОПЕРА, внутренняя аббревиатура для полицейской оперативной службы.

Он коротко ответил. Позвонивший оператор представился так же быстро.

– В Гюсланне произошла серия взломов частных домов.

Вистинг молчал. Он понимал, что это не всё.

– В одном из домов обнаружен труп мужчины.

3

Вильям Вистинг захлопнул за собой дверцу автомобиля и как следует прикрыл горло отворотами куртки.

На узкой парковке стояли два патрульных полицейских и один реанимационный автомобиль, в добавок к двум гражданским машинам.

Вечер был холодным. Его собственное дыхание образовывало перед лицом тонкую вуаль из белого пара. Вдали шумели волны, поднимаясь и отступая. Влажный ветер с моря проникал в глубь материка и нес с собой небольшие крупицы соли.

Он подошел к противоположному краю парковки, где тропинка вела в густой лес. Еще через пятьдесят метров раскинулся широкий вид на побережье. Вытертые до блеска камни сливались с морем черного цвета. Свет маяка на одном из островов поблизости пробивался к суше и заставлял сверкать неспокойную поверхность моря.

В самом низу, возле моря, он увидел очертания дома. Несколько окон были слегка подсвечены. Перед домом в темноте дрожали пятна света сразу от нескольких карманных фонариков. Затем он услышал звук заводимого генератора, и фасад дома застыл, купаясь в свете. Он мог видеть полицейскую оградительную ленту, которая трепыхалась на ветру. Сверкали светоотражатели на полицейской униформе, можно было различить приглушенные звуки, доносящиеся из раций и телефонов, беседы вполголоса. Повсюду вокруг царила холодная и беззвездная осенняя тьма.

Вистинг пригнул голову от сильного ветра и пошел дальше. Множество раз его вызывали на похожие задания. Однако встреча с местом преступления никогда не была рутинным событием. Он так и не получил иммунитет к виду поврежденной кожи, мертвецам, бесконечному смятению близких. Слишком часто он мог наблюдать результаты жестокого насилия, с каждым разом все более безжалостного и беспощадного. Эти мысли всегда возвращались, удручали его, делали раздражительным и замкнутым.

Он встретил двух реаниматологов на дорожке, ведущей к месту преступления. Они шли навстречу с пустыми руками. Их лица были серьезны, они поприветствовали его лишь коротким кивком, когда проходили мимо.

Дежурный оперативник поднял ленту полицейского ограждения и пропустил Вистинга. Входная дверь дома была открыта. Торчал косяк двери, расколотый в результате взлома. Прямо с порога можно было разглядеть ноги убитого. Большие сапоги с вымазанной глиной подошвами. Он выслушал короткий доклад, из которого не узнал информацию новее той, что слышал по телефону двадцать пять минут назад.

Эспен Мортенсен приехал чуть раньше. Молодой криминалист уже почти облачился в белый комбинезон.

– Присоединишься? – спросил он.

Вистинг утвердительно кивнул, но ограничился тем, что нацепил резиновые бахилы поверх ботинок, прежде чем последовать за криминалистом внутрь дома.

Орудие взлома оставило явственные следы вокруг замка. Тонкие щепки торчали во все стороны, кусок дверного косяка возле замка был просто вырван. На каменной лестнице виднелись крупные капли крови. На двери они были смазанными, будто кто-то оперся на поверхность окровавленной рукой.

Эспен Мортенсен сделал несколько панорамных фотографий, прежде чем шагнуть дальше. Вистинг последовал за ним в тесный коридор. Встретивший его полицейский остался стоять внизу.

Жертвой был мужчина. Он лежал на животе, в неестественно изогнутой позе. Одна рука была подвернута под туловище, другая – отведена вбок под прямым углом. Толстая черная перчатка пропиталась кровью. Грязные сапоги доходили ему практически до колен. На верхней части туловища был черный свитер. На голове – черная лыжная маска.

Вистинг обошел труп.

Под телом образовалась лужа крови, она растекалась по деревянному полу. Ему приходилось делать широкие шаги, чтобы не наступить в нее.

Голова была повернута на бок. На скрывавшей лицо черной маске разверзлась продолговатая дыра, примерно в середине лба. Осколки черепа зияли из открытой раны, окруженной бледными складками кожи.

Снаружи подала голос одна из служебных собак, ей не терпелось пуститься на поиски. Вистинг склонился над телом, положив руки на колени.

Глаза мужчины, видневшиеся в небольшие прорези маски, были широко открыты, глазные яблоки выпирали. Губы были подвернуты вовнутрь, будто в попытке вдохнуть воздух.

Вистинг на какое-то время застыл, рассматривая смерть, прежде чем выпрямился и осмотрелся. Брызги крови создали абстрактные узоры на стенных панелях. В нескольких местах были следы прикосновения окровавленной ладони, такие же как и на двери. Все выглядело так, будто мужчина старался опереться на что-то, прежде чем рухнул на пол.

От лужицы на полу шло несколько липких следов к двери. Тот, кто был здесь, наступил в кровь, прежде чем сбежал.

– Кто его нашел?

Вистинг крикнул свой вопрос полицейскому, стоящему внизу лестницы.

– Сосед, – ответил тот и показал пальцем на дом, построенный выше. – Там взломщики тоже побывали.

– Он был внутри?

Мужчина в униформе отрицательно покачал головой.

– Он не пошел дальше верхней ступени лестницы.

Вистинг стоял молча, пытаясь составить общее впечатление. Вместе с тем он пробовал остановить внимание на деталях, которые могли бы стать решающими для дальнейшей работы.

Обычно он хорошо справлялся с этой задачей. Первое впечатление от места преступления часто помогало, вместе с его многолетним опытом следственной работы, соорудить хрупкую конструкцию теории.

Место преступления похоже на предмет искусства. Каждая мельчайшая деталь в картине, от отдельных мазков кисти до готового произведения, раскрывает личность художника.

Взгляд прочесывал залитую светом гостиную. Дом был обставлен в смешанном стиле, современные и антикварные предметы мебели стильно смотрелись вместе. Цвета были светлыми, чистыми и хорошо сочетались друг с другом.

Следы взлома бросались в глаза. Ящики и шкафы были открыты. На месте телевизора, стоявшего на низком столике, осталась только пара проводов, а на месте картин – несколько светлых пятен.

Вистинг позволил взгляду возвратиться к мертвецу, вздохнул и удрученно покачал головой. Что-то не сходилось, но пока не получалось понять, что именно.

– Орудие убийства нашли? – поинтересовался он.

Эспен Мортенсен отрицательно покачал головой и передал вопрос полицейскому, стоящему внизу.

– Кинологическая служба ведет поиски, – сообщил тот.

– А что с орудием взлома? – спросил Вистинг и указал в сторону взломанной двери.

Мортенсен снова покачал головой.

– Оно вполне может быть идентично орудию убийства, – предположил он. – Судмедэксперты наверняка смогут сказать больше, но на первый взгляд это рубящий удар, нанесенный острым предметом. Железным ломом, к примеру.

– Ты не думаешь, что он как раз и был взломщиком? – спросил Вистинг и кивнул в сторону мужчины в лыжной маске, лежащего между ними.

– Возможно, его застали врасплох и отобрали лом?

Вистинг с сомнением покачал головой. Не было ни одного свидетельства того, что в доме произошла смертельная битва. Две небольшие картины красиво висели на стенке. Возле двери ровно стояла пара кроссовок. Две водонепроницаемых куртки аккуратно висели на вешалке. К тому же в доме не было других типичных разрушений, которые Вистинг наблюдал на бесчисленных местах взлома раньше.