Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Имена на поверке

Багрицкий Всеволод Эдуардович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Имена на поверке - Багрицкий Всеволод Эдуардович - Страница 25

Изменить размер шрифта:

Москва, 1938 г.

«На этаже пятнадцатом…»

На этаже пятнадцатом

Гостиницы «Москва»

(Хоть не хочу признаться в том)

Кружится голова…

А с улицы доносится

Сирен разноголосица,

Колес разноколесица,

Трамвайные звонки…

Тяжелые, зеленые и желтые жуки,

Ползут себе троллейбусы, задравши хоботки.

«Серые избы в окошке моем…»

Серые избы в окошке моем,

Грязные тучи над грязным жнивьем.

Мы, вечерами

Москву вспоминая,

Песни о ней

бесконечно поем —

Каждый со всеми,

и все о своем.

Ночью — далекие залпы

орудий,

Днем — от дождя

озверевшие люди

В тысячу мокрых,

пудовых лопат

Землю долбят, позабыв

о простуде,

Липкую, грязную

глину долбят.

Значит, так надо. Чтоб в мире любили,

Чтобы рождались, работали, жили,

Чтобы стихи ошалело твердили,

Мяли бы травы и рвали цветы бы…

Чтобы ходили,

летали бы,

плыли

В небе, как птицы, и в море, как рыбы.

Значит, так надо.

Чтоб слезы и кровь,

Боль и усталость,

злость и любовь,

Пули и взрывы, и ливни, и ветер,

Мертвые люди,

оглохшие дети,

Рев и кипенье

огня и свинца,

Гибель, и ужас,

и смерть без конца.

Муки —

которым сравнения нет,

Ярость —

которой не видывал свет…

Бой

небывалый за тысячу лет,

Боль,

от которой не сгладится след.

Значит, так надо.

В далеком «потом»

Людям,

не знающим вида шинели,

Людям,

которым не слышать шрапнели,

Им,

над которыми бомбы не пели,

Снова и снова

пусть скажут о том,

Как уходили товарищи наши,

Взглядом последним

окинув свой дом.

Значит, так надо.

Вернется пора:

Синие, в звоне

стекла-серебра,

Вновь над Москвой

поплывут вечера,

И от вечерней

багряной зари

И до рассветной

туманной зари

Снова над незатемненной столицей

Тысячью звезд взлетят фонари.

Пусть же тогда нам

другое приснится,

Пусть в эти дни

мы вернемся туда,

В испепеленные города,

В земли-погосты,

В земли-калеки…

Пусть мы пройдем их

опять и опять,

Чтобы понять

и запомнить навеки,

Чтоб никогда

уже не отдавать.

Вспомним, как в дождь,

поднимаясь до света,

Рыли траншеи, окопы и рвы,

Строили доты, завалы, преграды

Возле Смоленска

и возле Москвы…

Возле Одессы и у Ленинграда.

Вспомним друзей,

что сейчас еще

с нами,

Завтра уйдут, а вернутся ль — как знать…

Тем, кто увидит

своими глазами

Нашей победы разверстое знамя,

Будет

о чем вспоминать.

……………

Травы желты, и поля пусты,

Желтые листья летят с высоты,

Осень и дождь без конца и без края…

Где ты, что ты, моя дорогая?

Часто, скрываясь за облаками,

Чьи-то машины проходят над нами.

Медленный гул над землею плывет

И зататихает,

к Москве улетает.

Кто мне ответит,

кто скажет, кто знает:

Что нас еще впереди

ожидает?

Нет никого,

кто бы знал

наперед.

Может быть, бомбой

шальной разворочен,

Жутко зияя оскалами стен,

Дом наш рассыплется,

слаб и непрочен…

Может быть… Много нас ждет перемен…

Что же… Когда-то, романтикой грезя,

Мы постоянно считали

грехом,

То, что казалось

кусочком поэзии

Нынче явилось

в огне и железе,

Сделалось жизнью,

что было стихом.

«Плыли блики в речке синей…»

Плыли блики в речке синей

Керосиновых кругов,

Разбегались в керосине

Переблески всех цветов.

Плыли радуг переблески,

А над речкой, на горе

Тихо стыли перелески

В предзакатном янтаре.

И за эту елку-палку,

За речную тишь да гладь, —

Вдруг я понял — мне не жалко

Все отдать. И жизнь отдать.

14 мая 1942 г.

Борис Смоленский

«Я сегодня весь вечер буду…»

Я сегодня весь вечер буду,

Задыхаясь в табачном дыме,

Мучиться мыслями о каких-то людях,

Умерших очень молодыми,

Которые на заре или ночью

Неожиданно и неумело

Умирали,

не дописав неровных строчек,

Не долюбив,

не досказав,

не доделав.