Wild Cat (СИ) - "Deserett" - Страница 33

— А попытка изнасилования? — я бессильно уронил руки на свои колени.

— Он показал, каким я был до тебя, в интимных отношениях с ним. Безумным, совершенно раскрепощенным… и ненасытным. Опасным. До терминального уровня опасности D. обещал, что не дойдет. Хотя, признаться, я не ожидал увидеть тебя верхом на нём.

— Я защищался. Я вовсе не хотел с ним ничего… да бллин, черт возьми! Это я должен оправдываться?! Бэл, что ты натворил? Ты же надругался надо мной! Я с грехом пополам принял факт твоего заражения тьмой и сумасшедший болезненный метод исцеления. Но этот садизм?! Что значит, ты «струсил»? Ты что, привык пользоваться во всех критических ситуациях командиром, который в силу своего безбрежного могущества и фиг знает откуда взявшейся благосклонности прикроет твой зад?! Господи, разве это возможно?! Ты же «дикая кошка»! Ты был образцом для меня, эталонным мужчиной! И кто ты на самом деле? Бэл… ты отсиживался в изоляторе, в тепле и спокойствии, пока демон, всамделишный демон из самого настоящего ада, спасал твою трусливую рожу, подставлялся в твоей личине под удар. Рассказывал самое сокровенное. Он, не ты!!! Раскрывал душу! Он слушал мой треп, принимал мои извинения и мое очередное стеснительное признание, мою любовь, в конце концов. Лежал на мне на пляже, а я, дурак такой набитый, млел от его ласк, и, клянусь, он был нежным и предупредительным, не таким, как в моих кошмарах. Но знаешь, что самое гадкое и постыдное? Он, не дрогнув, описывал, как складывались твои взаимоотношения с ним, рассказал от твоего лица о себе! О том, как ты отнимал его у другого, намного более достойного, но спасибо, что у тебя хватило совести отказаться от D.! Черт, да я просто надеюсь! — что эта часть повествования была правдивой. Я уже ничему не верю. Нет, не трогай меня, Бэл, ты отвратителен.

— Прости! Прости, прости! — он попытался взять меня за подбородок, но я не желал на него смотреть. Хватит уже пялиться на лжеца, симпатичного, но не более. — Я попросил его о постыдной услуге, потому что сдох бы на месте, там, на этом уродском пляже, если бы ты сказал мне «ненавижу». Я не могу тебя потерять из-за ошибок прошлого, неужели ты не понимаешь? Это убило бы меня! А его не убило бы. Ему все равно. И он бессмертен. Стюарт, пожалуйста…

— Мне не послышалось? Теперь ты меня просишь? Изволь, — я встал рывком и двинулся в ванную. Ноги все еще подкашиваются, переставляясь с трудом, но мне окончательно плевать, пусть хоть сломаются. Перед тем как закрыться, я выплюнул Бэлу в умоляющее лицо: — Ненавижу. Умри.

*

Ночь прошла ужасно. Откиснув в ванне за два или три часа и вдоволь нарыдавшись, я разложил себе диван и плюхнулся спать не раздеваясь. Бальтазар, по идее, был в своей спальне. Не возникло желания проверять. Он меня не тревожил, и слава Богу. Нет, не слава. Проклятье. Ну почему все так получилось? Так грустно и нелепо. Идиотское трусливое предательство на самом последнем метре дистанции. Когда финальная карта, положенная сверху, рассыпала карточный домик. Этот сраный домик строился в моей груди. Как же все болит на стройплощадке, о боги. Не хочется ни жить, ни вспоминать, а умирать слишком просто. Хоть бы меня сном сморило, ну хоть на полчасика. Светает уже. И день не принесет никакого облегчения.

Я так и не уснул. Вареный и разбитый, я поплелся во все ту же ванную, как-то приводить себя в порядок, причесываться и замазывать круги под глазами. Шарахнулся от Бэла, прокравшись на балкон за бутылью питьевой воды: оказывается, он провел ночь там, а не в постели. Выкурил блок сигарет. Ну, может, и больше… пол был густо усеян окурками. Наверное, он тоже не сомкнул глаз. Хотя меня не должно это волновать.

Я сварил крепчайший кофе, выпил его, морщась и опасаясь, что все полезет обратно, собрался, надев не форму, а обычный костюм с галстуком. Несмотря на адски раскалывающуюся башку, я помню вводную лекцию, где было сказано, что на посвящении мне вручат новую форму.

Ровно в девять утра под особняком остановился черный фургон с наглухо затонированными стеклами, я сел в него через задние двери, и автомобиль тут же тронулся. Я уехал неизвестно куда.

В салоне имелось три ряда пустых сидений, разделенных проходом. Еще одного пассажира я заметил далеко не сразу. Он прекрасно сливался в полутьме с черным кожаным салоном в своем одеянии, похожем на монашеское, и в капюшоне, низко надвинутым на лицо. Я не осмелился подсесть к нему поближе и завязать разговор. Почувствовал необъяснимый страх, ну и пятая точка подсказала, что он предпочитает путешествовать в тишине.

Мы прибыли довольно быстро, последние десять минут ехали в гору. Человек в капюшоне пропустил меня вперед по вполне понятным соображениям своей конспирации. Я не то чтобы теряюсь в догадках, кто он, скорее, взвешиваю — человек ли…

До этого я видел обсерватории исключительно на картинках в Интернете и в школьном учебнике астрономии. Когда мы поднялись в центральный зал с вращающимся куполом, я оробел. Там был Хэлл, как всегда деловитый и казавшийся еще более миниатюрным в халате с длинными рукавами не по размеру. Инженер стоял на лесенке перед телескопом и не обращал никакого внимания на выстроившихся за его спиной людей.

Бледнея и теряясь, я насчитал двадцать три фигуры, закутанные в такие же накидки до пола, как и мой сопровождающий. Я оглянулся, но он приложил палец к невидимым под капюшоном губам и жестом приказал пройти дальше. Я прошел безропотно, и присутствующие окружили меня неплотным кольцом. Хэлл нажал на ему одному ведомые кнопки или рычажки, купол разъехался, и меня залил солнечный свет. Капюшоны откинулись одновременно, я облегченно заморгал. Их легко узнать по длинным волосам и красивым сосредоточенным лицам — это «дикие кошки», мои собратья, только командиров среди них нет. И Бэла. Может, оно и к лучшему?

Они заулыбались тепло и сердечно, протянули руки, каждый прикоснулся ко мне, а я вертел головой, стараясь на лету запомнить их всех. Три очень светлых блондина, много шатенов, несколько светло-русых, один медный, практически рыжий, и один крашеный брюнет с цепляющим задорным взглядом. Похоже, это Сайфер. Мне говорили, он ударен в готику, но увлечен этим не как все мрачные и пафосные неформалы, а с безудержным драйвом и весельем. Интересно, почему он не поладил с Бэлом. Выглядит он максимально располагающе к себе. Или это Бэл с ним не ужился? Когда-нибудь спрошу.

— Младший командир? — обратился я, зачем-то краснея.

— Тсс, — он улыбнулся такой озорной улыбкой, что меня аж встряхнуло и освежило после бессонной ночи. — Сейчас начнется отвязная вечеринка, потерпи еще чуть-чуть. Наш покровитель скажет тебе пару напутственных вещей.

«Кошки» разошлись, отступив на почтительное расстояние. Я чувствовал на себе их взгляды, мягкие, ободряющие и предупредительные. Сзади подошел тот, не снявший капюшон — черный и неизвестный. От него веяло тысячелетним холодом, перекликавшимся с аурой командира D., но я необъяснимо уразумел, что это все-таки не Демон. Кто-то из его надменного рода божьих отступников.

Тонкие, даже костлявые пальцы опустились на мои плечи. Дьявол-оракул… приходит, когда не ждут, и приносит подарок, о котором не просят. Лучше б подарил гирю на ногу, носить ее легче, чем пророчество.

Он произнес одно слово. Но еще за миг до того, как оно вылетело, я обреченно кивнул. Я знал. Знал…

— Бальтазар.

========== Эпилог ==========

Я ни о чем не жалею. Меня напоили обжигающим вином с ошеломляющей концентрацией пряностей, затащив за красную бархатную портьеру и разложив на старинном церковном органе. Я в самой смелой фантазии не представил бы, что Хэлл музицирует в обсерватории. Потом портьера отодвинулась, и «кошки» понесли меня с радостным смехом и улюлюканьем на улицу, загрузили в новый фургон, побольше того, в котором я приехал, загрузились сами и поехали.

— Куда мы? — вопросы я задавал в пространство, но отвечал на них неизменно Сайфер.

— В хайер-билдинг.

— В бар?

— Нет, что ты, это было бы скучно, да и «Freezing point» по утрам закрыт. Но на третьем этаже у ELSSAD уютное неофициальное логово, где мы предаемся разврату и излишествам и отмечаем посвящение новобранцев. Думаю, там уже накрыли скромное угощение и выкатили из подвала пару бочек из запасов герцога Бургундского.