Дранг нах Остен по-Русски. Книга 1 - Зайцев Виктор Викторович - Страница 1

Виктор Зайцев

Дранг нах Остен по-русски. Книга первая

Часть первая

Глава 1

Проснулся Николай от ощущения опасности, как это бывало с ним не раз. В палатке спокойно похрапывали соседи, справа, на ткани, отражались сполохи тлеющих углей костра. Недалеко мирно журчала речка Куйва, в лесу орала какая-то птица. Шума шагов или разговора не было слышно, но, ощущение опасности возрастало. Стараясь не шуметь, Николай натянул штаны, кроссовки, и выполз из палатки. Так и есть.

К костру подходили трое оборванцев с палками в руках.

— Просыпайтесь, живо! — толкнул своих соседей по палатке мужчина и выпрямился, направляясь к незнакомцам. Те бесцеремонно проверяли стоящие рядом эмалированные вёдра с остатками ужина, половником зачёрпывая кашу со дна.

— В чём дело? Кто такие? — Командирским голосом окликнул чужаков Николай, не показывая торопливости, быстро приближался к костру. Внешний вид бродяг всё больше не нравился ему. Мало того, что трое посторонних мужчин были одеты в непонятные замшево-меховые изделия, разбудившие в глубинах памяти слово «кухлянка». У двоих чужаков на плече висели луки, колчаны со стрелами, третий держал в руке настоящую пику, с тёмным древком, видавшим виды. А за поясами всех троих явно были заткнуты топорики. Не это насторожило Николая, а спокойное равнодушие уверенных в себе душегубов, с каким к нему повернулись чужаки. Они были так уверены в себе, что молчали, поджидая, пока Коля подойдёт ближе.

— Кто такие? — Ещё громче повторил турист, подавая друзьям в палатке сигнал поторопиться.

Вместо ответа, один из чужаков, молча, ударил его копьём в живот. Равнодушно, без всякой угрозы, словно мясо резал. Однако бил стальным наконечником во всю силу, что помогло провести приём, как на экзамене. Коля правой рукой отбил копьё в сторону, мгновенно скользнул к противнику, вставая сбоку впритык. Левая рука привычно толкнула чужака в бедро, а правая ладонью уже наносила сильный удар в лицо, ломая носовые хрящи. Подножка завершила связку, а Николай уже наносил следующему чужаку удар выхваченным копьём, но не лезвием, а противоположным концом древка, в солнечное сплетение.

Третий, оставшийся на ногах, чужак не успел ничего сделать, а древко уже било его с разворота по затылку. Привычно отскочив в сторону, Николай осмотрелся на поляне. Из палатки выбирались его друзья, не попадая ногами в кроссовки. Других чужаков поблизости не было, лишь три котомки лежали у подножия огромной ели. Выходит, чужаков было лишь трое, это радовало.

Не прошло и трёх минут, как к связанным злодеям вышел из своей палатке Павел Аркадьевич, руководитель тургруппы, самый старый среди них. Он недоверчиво проверил пульс у связанных людей, все живы. Затем присел, рассматривая выложенные у костра трофеи. Пока он сидел и перебирал топоры, колчаны, затем отошёл к котомкам и высыпал их содержимое на траву, разглядывая, туристы просыпались. Многих разбудил разговор и шум, другие просто привыкли рано подыматься. Шёл второй день плаванья, никто не успел устать, да и накануне практически не пили, попрятались в палатках от моросящего дождя сразу после ужина.

Добрых полчаса ушли на разъяснение всем ситуации со связанными чужаками. Учитывая, что никто из троих незнакомцев не отвечал на вопросы, а взгляды исподлобья пугали своей дикостью, большинство туристов склонилось к двум вариантам. Либо эта троица обкуренных туристов-реконструкторов, игравших в покорения Сибири Ермаком. Либо это перепившие до очумения бомжи из соседних деревень, заброшенных с разгулом демократии. В обоих вариантах оставалось ждать, пока хулиганы оклемаются и придут в себя. Развязывать их никто из туристов даже не предлагал, выслушав рассказ Николая.

Туристы занимались утренним туалетом, не обращая особого внимания на связанных хулиганов, благо, те молчали, зыркая по сторонам. Народ в этом сплаве подобрался спокойный, многие сплавлялись не первый год и были знакомы. Новичками оказалась группа врачей, как в шутку называли семерых мужчин, женщин с детьми, плывших на одном катамаране, они как раз ещё спали. Николай с друзьями принялся разжигать костёр, поставил кипятить воду в двух чистых вёдрах, затем пошёл к лесу, взять пару отпиленных вечером тюлек на дрова. Тут его и шарахнуло, да ещё как!

Лес был другой! Не вчерашний, исхоженный туристами перелесок, с белевшими повсюду туалетными бумажками, и пеньками от спиленного сухостоя. Лес стал нетронутым, без единой тропинки и следов цивилизации. Более того, почти все деревья были в два-три обхвата, а некоторые явно превышали два метра в диаметре. Таких реликтов Николай не видел за все свои годы путешествий по Уралу. Да, собственно, и в жизни не видал подобного. Причём, на другом берегу Куйвы стоял точно такой же, невероятный лес. Да и Куйва была иная, нежели накануне. Нет, на берегу мирно лежали вытащенные вечером катамараны, вёсла, прочее туристическое барахло. Также бурлила мелкая и прозрачная река, но её дно! Своим сглаженным веками галечным покрытием оно нисколько не напоминало острые камни вчерашней Куйвы, дважды и трижды пропаханной драгами от устья до истока. Большую часть двадцатого века многочисленные драги перепахивали уральские речки, добывая сначала золото, потом платину, а после отечественной войны и алмазы. Что характерно, на некоторых реках добыча алмазов прекратилась лишь после распада Союза.

Но, самое большое удивление вызвал огромный непуганый таймень, едва не заплывший в эмалированное ведро, что споласкивал Николай от вчерашней каши. Здоровенная, почти метровая рыба, лениво хватала комки каши, а вокруг неё крутились стайки немаленьких рыбёшек грамм по двести-триста, подбирая остатки. И это в промышленном, изъезженном туристами вдоль и поперёк регионе, где о тайменях и забыть успели!

— Мама, смотри! — Восьмилетний Рома показывал на противоположный берег. Там на скалах неторопливо и грациозно спускались к воде косули, добрая дюжина, под присмотром седого самца, увенчанного огромными рогами.

— Горные козлы, — машинально вырвалось у Николая.

Косули заметили людей, но продолжали спускаться к реке, только чуть ниже по течению, метрах в двухстах. Словно это расстояние могло спасти от меткого выстрела из ружья или винтовки. Видно было, что людей животные побаивались, но не принимали всерьёз. Все эти странности наводили на нехорошие мысли, с ружьями в этих краях никто не охотился. Впрочем, у туристов всё равно никакого огнестрельного оружия не было. Похоже, что это понимали и другие звери. Потому что на противоположном берегу, словно на демонстрации, появлялись один за другим — лисица, одинокий лось, выдра, медвежонок-пестун, рысь. Потом прилетели две огромные цапли, за ними с неба наблюдали настоящие орлы, а вдоль берега пронеслись три лебедя.

За завтраком туристам нашлось много тем для разговора. Но, главный вопрос — где мы оказались, боялись затронуть все, словно опасались сглазить. Женщины нервно косились на трёх повязанных аборигенов, мужчины мрачно озирались, лишь дети привычно шалили, не догадываясь, что не вернутся в свои школы никогда. Наконец, отправив дежурных мыть посуду, мужчины собрались вокруг Павла Аркадьевича, формального лидера и руководителя турпоездки. Некоторые нервно закурили, но все напряжённо смотрели на главного туриста, не решаясь высказать наболевшее.

— Полагаю, все поняли, что мы немного сбились с маршрута? — Мягким голосом начал разговор Павел Аркадьевич. Он достал из походного планшета свои туристические карты, более похожие на рисунки, и разложил их на раскладном кухонном столике. — Думаю, что мы по-прежнему плывём по Куйве. Если это так, впереди будет два заметных бойца (название скалы на Урале), вот здесь и здесь, за ними справа впадает небольшой ручей. Через полчаса плаванья мы сможем это проверить точно. Но, судя по местности, так и будет.

— Другой вопрос, в какое время мы попали? Глядя на природу, явно в прошлое, в до Демидовские времена. Потому, что с начала восемнадцатого века на Куйве уже плавили железо и добывали уголь, вырубали леса. У двоих хулиганов, что напали на Николая, я в поясах нашёл вот что, — на ладони Павла Аркадьевича лежала горсть монет из серебра и меди. Даже на взгляд дилетантов было понятно, что монетки весьма примитивные и на цивилизованные времена надеяться бесполезно.