Полоумники. Начало (СИ) - Казьмин Николай - Страница 18

Одна группа встала в ряд, начиная с самого маленького и кончая размером с дерево, напоминая трубы органа. Напротив них устроился леший с палками в руках, указывая ими то на одного, то на другого. В зависимости от того, на кого указывал «дирижёр», они производили звуки, схожие с гудением корабля, только разной высоты. Получалась лешачья музыка!

«Записать бы такой хор на камеру, а то ведь никто не поверит!» – пронеслось в голове доктора.

Трофим тоже не отставал от куража толпы, зажигая с Крындой…

– Эй, вы, мохнатые, что вы сделали с нашими детьми?! –

в толпу леших, испортив веселье, прилетел, перепачкав всех с головы до ног, огромный комок ила, запущенный существом, наполовину торчащим из воды болота. Плоское тело, широкая гладкая морда с большим ртом и шесть ного-рук.

– Где-то мы это уже видели, – Лила показывала пальцем на зёленого рыбоящера, – только в уменьшенном виде.

– Так это же жабчик, только большой. Таких Виевна с собой утащила. Наверное, это мамаша или папаша ихний, – Феликс уворачивался от кусков грязи, летящих в леших, – или мамаши и папаши, – из воды появилось ещё несколько таких же существ.

– Тревога! Водяные атакуют! – лешие столпились на берегу, вырывая с корнями деревья, бросали их в болото.

На шум и гам переполоха из болотной чащи стали собираться муразубы. Они медленно ходили по берегу, жадно собирая и заглатывая ил, которым бросались водяные, и старались подставить морду под летящий комок.

– Глянь, па-ап, – Алёнка спряталась от летящих огромных кусков грязи за дерево, – муразубы любят есть ил. Наверное, они сами не могут его достать, поэтому пришли сюда полакомиться!

– Если вы не вернёте наших малышек, мы уничтожим всех муразубов! – водяных становилось всё больше и больше.

Один из водяных кинул кусок жёлтого ила в пасть самого длинного муразуба. Тот с удовольствием проглотил. Через несколько секунд все шары муразуба взорвались, перепачкав леших чёрными невзбитыми кишками.

– Что же вы делаете! – навстречу водяным вышел, вероятнее всего, старейшина среди леших. – Вы же обречёте нас на голодную смерть! Ведь муразубы очень медленно растут! Мы не знаем, где ваши отпрыски! – к этому времени в болоте уже высились огромные груды наваленных деревьев. – Нам придётся идти на крайние меры! У нас нет выхода!

Он сделал знак, и несколько леших с факелами направились к берегу, намереваясь поджечь наваленные деревья и заросли болота, чтобы уничтожить водяных. Обстановка накалилась до предела. В глазах водяных читалось неописуемое волнение. Ещё один муразуб превратился в мелкие брызги. Горящие факелы полетели в груды деревьев, поджигая сухие ветви. Водяные пытались водой болота затушить горящие деревья, но, несмотря на их усилия, огонь разгорался сильнее и сильнее. Ядовитый дым начал распространяться над водной гладью. Из болотной чащи стали выходить обеспокоенные муразубы, взрываясь по очереди.

– Папа! Ведь они уничтожат друг друга! – Алёнка с волнением смотрела на разгорающуюся бойню.

Вдруг воздух прорезал резкий, усиливающийся свист летящего реактивного самолёта. Нет, это был не самолёт. Летательный аппарат летел с такой скоростью, что рассмотреть его не представлялось возможным. Скользнув над горящими деревьями, он воздушным потоком сбил пламя и резко взмыл вверх, зависнув высоко в воздухе. Теперь можно было рассмотреть треугольную летающую машину, которая стала стремительно падать в болото. Плюхнувшись в воду болота, аппарат вызвал волну, которая окончательно затушила тлеющие деревья. Опешившие местные жители с испугом смотрели на необычное явление, забыв о войне. Из каменной пирамиды показалась улыбающаяся виноватой улыбкой двузубая голова взъерошенной полоумной старухи, которая некоторое время назад покинула своих друзей, променяв на существ из лешачьего мира. По Бабе-яге прыгали зелёные жабчики. Увидев предков в воде болота, они бросились к ним, облизывая их длинными зелёными языками.

Возбуждённые водяные, успокоившись, потихоньку стали покидать поле боя, исчезая под грязной водой. Лешие в унынии подсчитывали количество погибших муразубов.

– Как-то даже не скажу, что не рад тебя видеть, – Адам Ильич помог Виевне выбраться на берег.

– Я трижды облетела весь этот мир в поисках вас. Благо дым от горящих деревьев привлёк моё внимание, иначе я бы пролетела мимо, – Баба-яга улыбалась двузубым ртом в ответ на несуразную улыбку остолбеневшего старого лешего.

– Будьте нашей гостьей, – расшаркался старейшина. В его глазах читалась непередаваемая страсть, обожание, уважение к старухе. – В честь высокопоставленной гостьи –

ещё один шар муразуба!

Ещё одно тело муразуба было съедено. Лешачья сущность Трофима налегала на новый коктейль, обнимаясь и целуясь с Крындой. Но такого веселья, как после первого, уже не последовало. Стало смеркаться, и лешие начали потихоньку разбредаться по своим землянкам, укладываясь на отдых. Крында утащила Трофима на ночь в свою обитель. Баба-яга уединилась со старейшиной в своей каменной избушке. Полоумники же расположились на траве под огромным деревом. Йарик укрыл всех своим увеличенным тёплым мохнатым белым телом.

Утро выдалось тёплым и туманным. Адам Ильич вытащил ногу из-под нежного одеяла Йарика. На голове доктора посапывала Лилит, прижимаясь приятной попкой к затылку лежащего тела. Рядом, закинув бедро на грудь Адама Ильича, спал Феликс, на голове которого расположились пятки Алёнки.

– Пора вставать, ты знаешь сам,

Какое время наступило;

В ком чувство долга не остыло,

Кто сердцем неподкупно прям,

В ком дарованье, сила, меткость,

Тому теперь не должно спать! – словами Н. А. Некрасова доктор разбудил полоумников.

В деревне леших уже началось движение. Из ступы Бабы-яги выбралась парочка. Виевна стала совсем зелёной. Отошедший от коктейля Трофим вылез из берлоги Крынды. Хоть внешность его вновь приняла человеческий облик, зелёного цвета в его сущности стало гораздо больше.

– Ты узнал, где зеркало? – Адам подошёл к сыну.

– Можешь не переживать, Крында проводит нас к нему.

Ядвига Виевна подошла к путешественникам:

– Ну что, хорошие вы мои. Я здесь останусь. Вы, когда вернётесь, уничтожьте мое бренное тело на Кайлаше. Здесь я хоть кому-то нужна. Пондр полюбил меня, и я его – тоже, –

она повернулась с ужасной двузубой улыбкой к старейшему лешему, – да, милый мой?!

– Конечно, моя дорогая, – леший ласково обнимал старуху за обвисшую талию, – только проблема теперь у нас существует – очень еды мало осталось, голодать будем. Водяные уничтожили много муразубов, а другой еды у нас здесь нет.

– Не переживай, мой милый, – Баба-яга поцеловала Пондра в макушку, – выкрутимся как-нибудь.

Вдруг из болота выскочили маленькие жабчики, окружили старуху и, мяукая, стали прыгать возле неё.

– Да вы ж мои хорошие, – старуха гладила радующихся мелких водяных.

Пондр с опаской взирал на происходящее:

– Ты не боишься, что опять сейчас появятся водяные и уничтожат оставшихся муразубов?!

Из воды болота показалась плоская голова:

– Эй вы, карапузы, ну-ка быстро домой!

– Нет, мы с бабушкой нашей поиграем! – промяукали мелкие водяные.

– Вы что, присмотрите за нашей малышней? – водяной с опаской смотрел то на лешего, то на Виевну.

– Конечно, присмотрим, – Пондр, желая примириться с водяными, гладил одного из водяных отпрысков, – только и вы уж помогите нам. Муразубы быстро растут только от ила. Принесите нам ила побольше – и мы никогда больше не будем воевать с вами!

– Хорошо, поможем чем сможем.

Через некоторое время множество водяных подобрались к берегу болота и принесли огромную кучу ила. Муразубы с удовольствием ели любимую пищу и росли буквально на глазах.

– Ну вот и помирились лешие с водяными, – Адам Ильич радостно обнимал дочку, – теперь нам пора домой. Трофим, зови свою лешачиху, пора к зеркалу.