Заложница. Западня - Чиркова Вера Андреевна - Страница 3

— Выходит, раз нет фей, счастья должно стать больше? — недоверчиво уставилась на нее Таэльмина. — Почему-то это кажется мне неправильным.

— Вот именно, — невесело усмехнулся Ительс, — только не нужно сейчас об этом говорить, драконы в этой ипостаси действительно далеко не добряки, иначе гольды постарались бы пролезть вместе с нами.

— Но они вроде совещались, а вдруг решили бы заплатить? — наивно хлопнула ресницами тень. Раз не удалось ничего точнее выяснить о магии фей, то можно хотя бы попытаться немного больше разузнать про гольдов, ведь отряду придется выполнять для них задание.

— Драконы никогда не торгуются, — коротко пояснил Алдер, — и никому не предлагают своих услуг. Он пошел Угорлу навстречу, согласившись их перенести, нужно было благодарить и быстренько отдавать деньги. А они начали возмущаться и торговаться… совсем от жадности забыли, с кем разговаривают.

— Кстати, — словно только вспомнив, Ганти оглянулся на тихонько сидевшего рядом с типаром Меркелоса, — а почему мы не слышим рассказа нашего спутника о его приключениях? Зачем он понадобился Лайзрену и как попал к дракону?

Толстяк чуть побледнел, увидев устремленные на него взгляды, но не произнес ни слова.

— Он разучился разговаривать, — кротко предположил Эз, — или ему отрезали язык?

— Скорее его научили себя вести, — задумчиво поддержал его Ов, и Таэльмина вдруг с огорчением сообразила, что вовсе не о том разговаривала с типарами, когда они были в человеческой ипостаси.

Ведь они многое видят и слышат и знают ничуть не меньше, чем тот же Ительс или Тарз, не говоря уже о Мейсане. А возможно, и больше, но тут и в самом деле не самое лучшее место для подобных разговоров. Если дракон заметил появление мха, то вполне может слышать и их беседу.

— Скорее, боится соврать, — по обыкновению тихо и словно для самого себя хмыкнул лекарь.

— А ведь и точно, — заинтересованно уставилась на советника Уатель, — у драконов в этой ипостаси обостренное чувство истины, соврать дракону в это время невозможно. Кроме того, услыхав ложь, он приходит в неистовую ярость.

— Я бы тоже пришел, — вдруг заявил Изор, — ты такой огромный, мощный и красивый, и вдруг тебя пытается обмануть какая-то букашка? Поставить на нее лапу за наглость, чтоб другим неповадно было!

Меркелос побледнел еще сильнее, опустил голову и еще глубже вжался в мох, только шапка напоминала о его присутствии.

Значит, мгновенно сообразила тень, советник уже знает об этой способности дракона и боится соврать, потому и молчит. А сказать правду не может… или почему-то не хочет. Нетрудно предположить почему, раз он сумел выбраться из владений разгневанного русала целым и невредимым.

— О чем бы он ни молчал, — негромко заявил Хатгерн, устраиваясь так, чтобы можно было любоваться лицом Таэльмины, — пусть продолжает и дальше, как я подозреваю, нам не понравится ни его правда, ни ложь.

— Как верно! — состроила восхищенное лицо Шенлия, явно собиравшаяся добавить какую-то гадость, и в тот же миг Ганти направил на нее палец и коротко приказал:

— Спать!

Его ученица вмиг уснула, и выражение ее лица из злобно-предвкушающего, постепенно расслабляясь, стало по-детски обиженным. У всех моментально пропало желание разговаривать, даже типары притихли, и тень, прислонившись к герцогу, закрыла глаза.

Ей хотелось хорошенько обдумать все произошедшее за последние два дня и попытаться хоть немного подготовиться к предстоящему испытанию.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Как выяснилось, дракон не шутил ни грана, говоря про свой характер. Это отряд Хатгерна понял, когда их путешествие резко закончилось. Без какого-либо намека или предупреждения. Просто пол клетки вдруг дернулся и исчез, и они вместе со мхом, багажом и типарами вывалились на изножье каменистой осыпи.

С очень небольшой высоты, как стало ясно уже через пару мгновений. Все сидящие в куче мха и багажа шлепнулись на склон выше остальных и всего-то с высоты в пару ладоней. Да и типарам, оказавшимся ниже всех, довелось пролететь не более локтя. Тем не менее такое бесцеремонное избавление от взятых под опеку путешественников возмутило почти всех добровольцев, приписавших поступок Грарда природному высокомерию и грубости драконов.

Молчали лишь Селайвен и Алдер. Да еще Таэльмина. Тени досталось меньше всех, поскольку она полулежала в объятиях напарника, и он заботливо подоткнул ей под ноги побольше мха, однако вовсе не это, и даже не выработанная с помощью наставников привычка не кричать и не возмущаться в случае какой-либо неожиданности были главной причиной ее кротости. Просто девушка оказалась единственной, кому была прекрасно видна верхняя часть склона и небольшой валун, на котором сидел Грард.

Внимательная тень мгновенно разглядела побледневшее лицо дракона, его приоткрытый рот, из которого вырывалось тяжелое дыхание, и золотой кубок, куда мужчина лил из фляжки темно-вишневую жидкость. А потом, запрокинув голову, жадно глотал явно непростое снадобье.

Таэльмина завороженно следила за создателем, а в ее мозгу стремительно рушились недавние предположения и выводы. Меняя мнение тени обо всем разом — о драконах и об их странных правилах и запретах, о месте в их жизни ее собственных сородичей и прочих живущих в этом мире древних рас. Эти догадки складывались в тревожные признаки, напрочь рушившие идиллическую картинку мирного сосуществования мудрых создателей. И из обломков этой простой и прекрасной пасторали неожиданно выглянула неестественная и почти невероятная, но уже бесспорно обоюдная неприязнь двух высших рас, если даже не трех.

Дракон допил свое зелье, задумчиво облизнул губы проворным языком и вдруг уставился тени в глаза. Нагло и вызывающе.

Именно так смотрели на девушку завзятые сердцееды в дорогих харчевнях и гостиницах, куда ее пару раз посылал на задание Бенфрах, ее наставник, поэтому тень ничуть не смутилась и не отвела взгляд. Продолжала рассматривать дракона с той же задумчивой внимательностью, торопясь завершить складывающиеся у нее выводы. Опять повернувшиеся новой стороной причины, заставляющие представителей старших рас так рьяно заниматься поиском фей. Ведь обычно никто не ищет добровольно ушедших от них друзей, предоставляя тем право самим решать, где и с кем рядом жить. Тем более если эти друзья — могущественные магические существа.

— Отсюда пойдете вниз по звериной тропе, — нахмурившись, рыкнул Грард и исчез, растаяв, словно легкий дымок.

— Мох не бросайте, мы можем его понести, — забеспокоились типары, оглядывая склоны довольно широкого ущелья, крутые скалистые выступы и стекающие к ручейку галечные осыпи, лишенные малейшего намека на растительность.

— Не бросим, — пообещала Уатель, бросая заклинание, от которого мох начал испуганно съеживаться и уплотняться, превращаясь в темно-зеленые клубки, — как я начинаю догадываться, тут нам даже сухой травинки не дадут просто так.

Таэльмина неторопливо направилась вперед в указанном драконом направлении, не дожидаясь, пока спутники нагрузят типаров, и делая вид, будто не заметила, каким неприязненным взглядом проводили ее сразу две пары глаз. И если ненависть Меркелоса она вполне понимала, то причина такого отношения Шенлии пока была для тени не совсем ясна, хотя и начали появляться некоторые предположения и даже планы примирения. Однако жизнь, неожиданно рванувшаяся вперед со скоростью лавины, пока не представляла ни малейшей возможности для их осуществления.

— Таэль, подожди! — Вампир догнал девушку уже через несколько шагов, уверенно придержал за локоть и легко зашагал впереди нее по тропе, кратко бросив: — Извини.

Вот именно нечто подобное она и подозревала, — невесело хмыкнула Таэльмина, это в землях вампиров, эльфов и дриад им не мешали ходить свободно куда вздумается, а здесь Алдер не может позволить более слабым спутникам такой неосторожности.

Изор догнал ее через несколько мгновений, но не стал ни предупреждать, ни извиняться. Просто дождался небольшого изгиба тропы и обошел девушку тремя прыжками.