Хроника Монтекассини. В 4 книгах - Марсиканский Лев - Страница 119

Примечательно ещё также стилистическое различие между первым автором и продолжателями - различие, которое в соответствии с рукописными данными позволяет чётко провести границу между частью Льва и последующим материалом по гл. III, 33. Это вывод можно было бы подвергнуть сомнению разве только на том основании, что последующий автор, или последующие авторы при случае говорят так, будто именно они писали также и текст до гл. III, 34. Например, в III, 44 говорится: «licet superius [собственно в III, 15 !] ex parte tetigerim»; то же самое в III, 37: «de qua superius, tempore scilicet Baldoini abbatis [I, 57 !], qualiter nobis a Marino papa concessa sit, plenius scripsimus»; или в IV, 70: «sicut in hujus libri principio [в I,6] com-memoravimus». Но это всего лишь литературный приём, обоснованный стандартным методом монастырского летописания, в традициях которого Гвидо (и Пётр Дьякон) осознавали свою связь с предшественником. Несмотря на это, водораздел проходит по гл. III, 33. То, что оказалось возможным добиться такой ясности, удивительно ещё и потому, что продолжатели, как уже указывалось, всецело находились под влиянием своего предшественника и подражали ему вплоть до множества подробностей. Но подражание имело свои границы; оно вполне пошло бы только на пользу, если бы подражатели обладали равноценным талантом.

Уже в лексическом запасе мнения расходятся. Немало слов и оборотов или являются исключительным достоянием Льва, или встречаются в его части несоизмеримо чаще, чем в продолжении. При этом различное значение имеет то, полностью ли свободно использовалось типичное для Льва слово его преемниками, или было заимствовано ими в связи с более длинной фразой. Только в первом случае тезис об исключительном использовании соответствующих слов Львом претерпевает некоторое ограничение. И напротив, для нашего сравнения не имеет значения, если, например, пассаж «decenti est sepultura reconditus», который стоит в I,54, опять появляется в IV, 64; предпочтение или даже всего лишь свободное употребление слова «decens» не характерно для продолжателей, в то время как на основании I,54 и многих других мест мы может признать его в качестве отличительной черты стиля Льва. Поэтому, если не принимать во внимание подобный результат, то следует признать характерными для стиля Льва следующие слова и словосочетания, в то время как в продолжении они или отсутствуют, или встречаются гораздо реже: abinde, abintus, acer, admodum, aliquandiu, aliquantisper, audacter, consequenter, decens, deforis, depingere, diligens / diligentia, eatenus, exhilaratus / hilaris, festinanter / festinatio / festinus, marinus / transmarinus / ultramarinus, maturare, nichilominus, paulatim / paulo / paululum, perniciter, pervidere, repedare, viriliter; затем «vel» в значении «даже», vel certe, или vel... vel certe, cum ecce, de more, non (или пес) multopost, non multo ante, tarn... quam et, или tarn... quamque, либо tam... quam etiam, Dei iudi-cio. Кроме того, бросается в глаза, что Лев предпочитает уменьшительные формы слов (среди них немало редких), а именно: agellus, aedecula, aliquantulum, capsella, capsula, cartula, circellus, clanculo, clavicula, codicellus, colliculus, columnella, corpus-culum, cubiculum, cucumellum, diverticulum, domuncula, ecclesiola, furcula, habitacu-lum, historiola, historiuncula, homunculus, hortulus, infantulus, ingeniolum, lapillus, laterculus, latibulum, latrunculus, lectiuncula, lectulus, libellus, linteolum, locellus, loculus, longiuscule, mansiuncula, monticellus, monticulus, navicula, nubecula, opusculum, ovicula, particula, patvulus, portella, posterula, praefatiuncula, promptule, puerulus, scriptiuncula, tantillus, tardiuscule, vetulus. Некоторые из них встречаются также в продолжении, причём речь, очевидно, идёт о простом подражании. Несколько были там приняты в дальнейшем; но в этих случаях они всегда оказываются заимствованными из цитированных в данный момент источников, и потому их так же мало можно оценивать в качестве стилистических особенностей (так, vasculum в III, 38 восходит к «Диалогам» Григория (II, 18), uncinulis в той же главе - к «Диалогам» Дезидерия (II, 21), oppidulo в III, 70 - к «Книжице» Деусдедита и oraculum в IV, 30 -предположительно, к утерянной части «Диалогов» Дезидерия; ponticulum в IV, 37 является вариантом написания ponticellum в регистре Пасхалия II).

Есть, наконец, одно слово, которое ярко характеризует отношение Льва к языку, - vulgo. Мы читаем в его хронике пояснения следующего рода: quae vulgo vinea Ratcisi vocatur (I,8); totam ut vulgo loquar Flumeticam (II, 1); fornices quos vulgo spicu-los dicimus (III, 26) и пр. Лев не был пуристом. Так, например, он допускал итальянизмы, как то presto, exturare und impignare, хотя, с другой стороны, не перенимал без разбора речь толпы, но чётко соблюдал разницу между обеими языковыми сферами. К тому же он, очевидно, считал задачей историка разъяснять названия, понятия и их изменения. Поэтому он писал: Euligomenopolis id est Benedicti civitatis (I, 33), или: Ripa mala, quae nunc dicitur Guardia (II, 52), или также: atrium ..., quod nos Romana consuetudine paradysum vocitamus (III, 26). Подобные разъяснения по этимологии, по используемым в народе выражениям и по историческим изменениям географических названий он находил в трудах своих предшественников - у Григория Великого, у Павла Дьякона, а также в «Церковной истории» Беды. Тем не менее, это не было само собой разумеющимся. По крайней мере его преемник не придавал этому никакого значения. Напротив, Пётр Дьякон любил щеголять античными названиями провинций и народов, не считая нужным сообщать читателю их современное значение. Так, мы натыкаемся у него на: Лигурия (= Ломбардия!), Эмилия, Фламиния, Пицен, Умбрия, Валерия, Самний (Sampnia / Sampnium), и равным образом на: кимвры, этруски и пелигны. Лев использовал из древних названий разве что «пелигны», да и то лишь в связке: «марсы и пелигны», то есть в той связке, которая была ему известна из литературной традиции и исключительно дорога ради родины.

В синтаксисе Лев знает некоторые тонкости, которые или были чересчур трудны для его продолжателей, или во всяком случае не были у них в употреблении, как то супин I, употребление quin и sicubi, сведённый к Part. Perf. аблативус абсолютус (по большей части с последующим quod или подобным ему союзом), est с инфинитивом в значении licet и habere с Part. Perf. или с аналогичным прилагательным. Часто вводятся модальные предложения с ita ut (например, I, 10: ita ut liberi erant), далее с ut или sicut в причинной функции. Примечателен разделительный генетив ad id loci (II, 34), ad id temporis (I, 61, II, 29, II, 53, III, 11, III, 18), ad id flagitii (II, 37), aliquid novi (II, 16), magni aliquid (III, 7), illud rei (II, 71), nichil reliqui (II, 57), reliquum auri (II, 63), quicquid molestie (II, 56), parum levaminis (II, 57). Дальнейшим отличительным признаком его стиля является habere с инфинитивом, которое Лев, однако, использует только в прямой речи: nosse habebitis (I, 27), mingere habebis (II, 43), haberent preponderate (II, 47), habeo commanere (II, 72). Подражает ли он здесь Беде, который точно так же бережно обращался с этой конструкцией? Или это латынь, бывшая в ходу среди монахов? Возможно, что сюда же относятся и Deo placitum vivere ducas в II, 17 и fac perquirere calicem в II, 47.

Если мы обратимся к синтаксическим особенностям, которые, в свою очередь, отличают продолжение от части Льва, то бросается в глаза, что глаголы, которые обычно выступают как отложительные, здесь теряют указанное значение, а другие, которые обычно не являются отложительными, напротив, становятся здесь таковыми, или один и тот же глагол употребляется то так, то иначе. Итак, мы встречаем такие формы: amplexaret; assentio (I, 7, Cod. С); depopulant; depredant; cum ... in hoc immoratum esset; cepit... minitare; cumque in hoc ... moratum fuisset; morigerarent; ceperuntque ... eumque obtestare; operantur (пассив); excommunicatis participaverunt и cum excommunicatis participari; libros perscrutate (?); lacu in quo ... piscatum fuerat; dignum ilium esse ... peroratus est; victoria potiti и oppido potito; his ... prophatis и sit prophata magestas; est regressum; cernens ... Guibaldum reluctare; imperatorem... remo-rare cognoscentes; scrutetis; veretis. Если не забывать, что колебания залога и к тому же пассивное использование Part. Perf. отложительных глаголов были широко распространены в средние века, то приведённые факты покажутся на первый взгляд не слишком необычными. И всё же продолжатели в этом пункте идут несомненно дальше, чем Лев, которые гораздо сильнее придерживался традиций классиков и церковных отцов и писал, например: morigerarent, а не morigerari stu-derent. В том же направлении обстоит дело, когда причастию будущего времени в продолжении при случае придаётся пассивное значение: IV, 83: protestans ... illos habituros ut filios; IV, 91: egregios illos et felices facturos promittit; IV, 113: Ninivitas quoque subversuros Deus ... predixit. Это словоупотребление появляется на исходе античности, но Лев или не знает его, или не ценит.