Отражение (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 46

— Вы наверняка сейчас думаете: «зачем нам навязали ещё и этот бесполезный предмет?» — будто прочитала мои мысли немка, заставив споткнуться посреди коридора. — А ведь история, наряду с «большой тетрадой» — физикой, химией, биологией и математикой — одна из самых важных, для каждого разумного, наук. Потому что не зная историю, вы будете обречены её повторять, снова и снова, включая все совершённые предками ошибки. Так же как преподаватели четырёх базовых предметов, я буду обучать вас не запоминать пустые даты и ничего не говорящие названия событий — хотя запоминать всё равно придётся — но пониманию истории. Именно потому мой предмет так и называется, ибо история разумных — это история сообществ.

Женщина взяла паузу, окинула поистине орлиным взглядом притихших учеников, и величаво продолжила:

— Возможно также, вы сейчас ждёте, что я начну рассказывать вам некую «историю магии», «магического мира» или «историю колдунов и демонов»… так вот, спешу развеять иллюзии, если они у вас есть. Нет никакого «магического мира», отделённого от мира людей. А ну тихо!!! Сначала я договорю, а потом вы будете задавать глупые вопросы, если они у вас останутся. Итак, нет никакого «магического мира», потому что то, что понимают под этим термином, является лишь частью — неотъемлемой, замечу — «просто» мира. Несмотря на физическое разделение пространства поверхности планеты на Места Силы, ныне недоступные для неодарённых, и все остальные места, разрыва культурных связей между обществами людей и одарённых не произошло. Считаете иначе? Тогда спросите сами себя: «где сделана ткань, из которой сшита моя одежда?» «Говорю ли я на особом, непонятном людям языке?» «Всё ли, что я использую, сделано в пределах моего холда?»

— А если «да» на все вопросы?! — выкрик с места Марилы заставил весь класс повернутся к ней. — Что скажете, пани учитель?

— Любопытно… Войде, да? — на секунду заглянула в свой лэптоп Зитс, — на счёт языка у меня закономерные сомнения, но допустим, допустим. Утверждаете, что вся еда, что вы ели дома — выращена на земле вашего холда?

— Свята правдива правда! — полячка даже перекрестилась напоказ, вызывающе глядя на немку.

— И одежду носили из ткани, сотканной вручную?

— Також!

— Дома из собственных материалов, самодельные предметы быта?

— Даже сброя та оздоба![26] — из-за волнения Марила обильно перемежала слова английского языка родным диалектом.

— Ну что ж, — Элеонора кивнула, — ваш холд действительно можно считать «отдельным миром»… Можно было бы. Но нельзя.

— Почему?! — взвилась девушка под сочувствующими, одобряющими и осуждающими взглядами одноклассников. Фрау Зитс знатно владела наукой приковывать к себе внимание: её слова задели если не всех присутствующих, то большую часть класса точно, просто большая часть учеников сдержала темперамент.

— Ну, вы же здесь, — просто сказала учительница. В учебной комнате повисла пришибленная тишина, сама Войде только молча открывала и закрывала рот. Да, мастер. У такой учительницы я бы даже историю с удовольствием поучил бы…

— …А строение поджелудочной железы нам поведает… Ведов! — донёсся до меня голос препода, заставляя вернуться к восприятию мира собственными органами чувств, — раз вы уже десять минут смотрите не мигая на банку с данным препаратом, наверное, вы уже всё успели запомнить?

— Что я пропустил? — семинар плавно перерос в перекрёстный опрос всей группы по темам не только этого и прошлого семестра: учебный состав кафедры, посмотрев на календарь, решил помочь студентам с мотивацией к подготовке к событию «через два месяца экзамен». Ну, что сказать — помог: та половина группы, что всячески увиливала от организуемых мною и Алёной занятий самоподготовкой в общежитии, внезапно обнаружила, что имеет все шансы не получить даже зачёт по профильному предмету и вообще не выйти на сессию. Более того, для меня состояние второй половины группы тоже оказалось неожиданным. Удивительные люди: то, что перед их глазами только в феврале отчислили пятерых, на рвение в учёбе, как оказалось, никак не повлияло. Не то, чтобы это было именно моей проблемой, но «внезапно прозревшие» принялись осаждать меня дурацкими вопросами «а где брал материалы?» и «откуда ты вообще это знаешь? Атлас? А нам?!» В итоге, я натурально сбежал от них на перемене между парами.

— …Искусство.

— Что, прости? — мне показалось, что ослышался, хотя по прямой связи разумов такое, вроде бы, было невозможно.

— Искусство, «очень важный для гармонического развития личности предмет», — повторила Ми с какой-то странной интонацией, процитировав учителя: — «мы будем созерцать величественные красоты природы и творения рук разумных, малые и большие, и пытаться запечатлеть их в своём сердце.»

— …? — я попытался как-то понять услышанное, но не преуспел.

— Рисовать, лепить с натуры, а ещё — петь, — просветила меня Ми, — сказали, что все японцы-старшеклассники получают такие уроки, и эта практика сильно недооценена другими педагогическими школами. Только у них ещё и каллиграфия, а мы вроде как не потянем.

— …Иногда мне кажется, что составители учебных планов ставят своей целью не хорошо обучить студентов, а хорошо поиздеваться, — покачал головой я, и припомнил, — у тебя следующий урок — предмет по выбору?

В ответ суккуба молча достала из сумки ноутбук и показала мне страницу с расписанием. Ещё вчера в соответствующей строчке была написано «Вводное занятие (ведет: Л. Нацуро). Выбор предмета по выбору (обязательно), выбор дополнительных занятий и/или клуба по интересам (по желанию)», то сегодня система гордо гласила: «физическая культура и спорт (ведут: О. Мао, О. Абрамов). По назначению учебной части (очень низкая успеваемость)». М-да.

— У тебя новое письмо, — показал я партнёрше на мигающий значок в углу дисплея.

— Видела. Наверное, ещё какая-нибудь гадость. Отметки срочности нет, потому не открыла.

— Давай я, — осторожно перехватив контроль над телом у непривычно хандрящей демонессы, я кликнул на иконку, раскрывая локальный мейл-клиент.

В письме не было ни строчки, зато был вложен привычный «фирменный бланк» официального уведомления:

30

Всё та же знакомая швея, что недавно невозмутимо подгоняла отчаянно смущающейся Мариле школьную форму, теперь столь же спокойно подгоняла под фигуру Мирен комплект военно-полевого камуфляжа. Немецкого, кажется — в чём не разбираюсь, так это в военной снаряге. И, кстати, зря не разбираюсь — потому что только что выяснил, что мне нравятся девушки в форме. Особенно, если они стройные голубоглазые платиновые блондинки с отпадной фигуркой! Фигуру камуфляжный комплект несколько скрывает, но я-то знаю, что под ним…

— Сейчас я тоже начну смущаться! — «пригрозила» мне суккуба, даже не пытаясь скрыть удовольствие от моего восхищения. Девушка крутанулась туда-сюда перед зеркалом… И в её хорошее настроение вплелись нотки-ручейки усталости и печали. Да, это было то самое зеркало в примерочной, что раньше реагировало на наши касания. Будет ли реагировать сейчас — проверять всё ещё не хотелось.

Додзё снаружи окружал знакомого дизайна забор аля «каменная крепостная стена»: точь-в-точь как на входе в школьный холд, но без галереи, и, вроде бы, пониже. И ворота, перекрытые сверху шатровой кровлей, точно так же «защищали» статуэтки китайских дракончиков. Вот чего не было там, так это массивной панели биометрического замка, врезанного в тяжёлую даже на вид деревянную створку. Замок отдельно привлекал внимание: в окружении средневекового антуража пафосная, с контурной подсветкой, сенсорная площадка для сканирования сразу всей ладони, словно спёртая из очередного фильма про агента 007, выглядела дичайшим анахронизмом.