Бог должен быть безгрешен (СИ) - "Ie-rey" - Страница 38

Крис добрался до кровати и свернулся клубком под одеялом. Открытый флакон сунул под подушку — чуял аромат даже так. Чуть легче, но боль по-прежнему пульсировала в груди. Как сердце и вместе с сердцем. Каждый гулкий удар разгонял по телу яд, сковывал оцепенением, делал каждый вдох и выдох трудными и болезненными. Проще было бы сдохнуть, но Крис ещё не достал баллон с закисью азота. Зато обзавёлся подвалом — расчистить только.

Чёрное или белое.

Всё или ничего.

Ничего. Пока что. Такой вот расклад.

Крис не помнил, когда и как смог уснуть, но проснулся в семь вечера, заставил себя выползти из-под одеяла, вломиться в ванную и встать под тугие струи. Переодевшись наконец, включил свет в гостиной, проверил воду, всыпал кофе и ткнул пальцем в кнопку кофеварки. И так и не понял, что заставило его подойти к входной двери и распахнуть её.

У двери стояла знакомая сумка, а Чонин сидел на ступеньках, подобрав ноги и подтянув колени к груди. И не обернулся, хотя силуэт Криса отпечатался рядом с ним в ярком прямоугольнике света.

Крис поёжился от резкого порыва холодного ветра, потом в голос чертыхнулся, ухватил Чонина за шкирку и втащил в дом вместе с сумкой.

— Сдурел совсем?! — загремел он, волоча Чонина за собой в ванную. — Кто же сидит в таком состоянии на холодном?! Сдохнуть хочешь? Или чтобы скрючило уж раз и навсегда?

Крис буквально сдирал с безмолвного Чонина одежду, а потом запихивал под горячую воду, безжалостно растирая спину и поясницу жёсткой губкой.

— Ну вот что ты делаешь? Хоть бы думал иногда, ты же сообразительный. И практичный. Но обязательно надо сделать дурость, чтобы испортить хорошее впечатление? Иди сюда…

Крис завернул Чонина в пушистое полотенце и принялся яростно тереть.

— Закончил орать, хён? — тихо спросил Чонин, пытаясь поймать его взгляд.

— Я только начал, мелкий засранец! Какого чёрта ты не летишь в Париж? И как ты вообще… чёрт бы тебя побрал с твоими заскоками! Сюда иди! Куда?

Крис почти грубо толкнул Чонина, развернув носом к спальне, подтащил к кровати и едва не свалил Чонина на одеяло, но тот удержался на ногах, ухватившись за Криса. Вцепился мёртвой хваткой в рубашку и опалил выдохом губы.

— Хён… займись со мной любовью.

— Чонин…

— Если так хочешь… как хочешь. Только по-настоящему. Я не могу вот так уехать. Просто не могу. Мне надо… надо… мне надо почувствовать тебя.

Закрыть глаза и не видеть влажные дорожки на щеках. Не слушать сбивчивый шёпот, отдирая от рубашки цепкие пальцы. Не трогать плечи и узкие бёдра, укладывая на кровать. Не целовать податливые губы и не вдыхать мандариновый флёр…

Легче сказать, чем сделать.

Крис метнулся в ванную, вернулся в спальню, рассыпая поверх одеяла блестящие квадратики и тюбики со смазкой. Вёл ладонью по ноге, разглядывая вытянувшегося на кровати Чонина. Такой худенький и хрупкий, несмотря на широкие плечи и тренированные мышцы. Поднявшись, неторопливо сбрасывал одежду, продолжая смотреть на Чонина и решая, как же ему быть.

Господи, он хотел Чонина так сильно, что легче было сдохнуть на месте. А любил ещё больше, чем хотел, если такое вообще возможно. И потому готов был сам себя придушить, если потребуется.

Придумал идеальный вариант, когда поставил колено на край кровати. Сначала склонился над Чонином, мягко целуя в губы, потом медленно ласкал шею, плечи и грудь, без спешки спускаясь губами всё ниже и ниже. Коснулся ладонями бёдер, огладил ноги и легонько надавил на колени, заставляя Чонина немного раздвинуть ноги. Попытку Чонина ещё и согнуть ноги в коленях тут же пресёк, нажав сверху руками. Ему лишь требовалось место, чтобы устроиться между ног Чонина — для удобства. И он снова гладил голени, проводил пальцами по внутренней стороне бедра, наклонившись, водил губами по слегка подрагивающим мышцам живота, разглядывал наливающийся тяжестью член и притрагивался к нему пальцами.

— Что… что мне делать, хён? — почти неразборчиво прошептал приподнявшийся на локтях Чонин.

— Ничего. Просто получать удовольствие, — хрипло отозвался Крис, вдыхая запах Чонина и оглаживая тугие яички большим пальцем. — Главная действующая роль у тебя будет во втором акте этой пьесы…

Крис прикрыл глаза, ощутив на губах приятную округлость головки. Охватил пальцами основание члена, провёл до самых губ, обратно и позволил головке скользнуть в рот. Толстый ствол едва помещался, но Крис упрямо вёл губами вниз, стараясь взять как можно глубже и дышать носом, чтобы плотнее сжимать ствол внутри и создавать возбуждающую вибрацию.

Он прижимал ладонями бёдра Чонина, удерживая на месте и пока не позволяя двигаться. Крис редко делал нечто подобное, потому требовалось воскресить в памяти опыт. Кроме того, он знал, что с непривычки быстро устанет, потому не следовало расслабляться, если он хотел, чтобы всё получилось хорошо. А он хотел. Очень хотел.

Чонин, уронив голову на подушку, смотрел на него пристально, не отводя глаз. Он шумно выдыхал приоткрытым ртом, и в уголке слева розовел кончик языка. Вздрагивал из-за прикосновений, комкал в пальцах простыню и иногда пытался податься бёдрами вверх. Крис твёрдо положил ладонь ему на плоский живот и надавил, повёл левой рукой по правому бедру, охватил пальцами ногу над коленом и осторожно потянул. Держал и заставлял Чонина отвести правую ногу в сторону, но не позволял оторвать её от матраса.

Крис целовал горячую кожу от колена до паха, без остановки поглаживая и губами, и пальцами по внутренней стороне бедра. Там же, где отчётливо ощущалась твёрдость под кожей — рядом с пахом, надавливал пальцами немного сильнее и слушал, как Чонин громко втягивает в себя воздух и задыхается. На его теле сухожилия по твёрдости напоминали кости, но он бурно реагировал, стоило их приласкать.

Крис вернул ногу Чонина в то положение, в котором она была прежде, и опять огладил бёдра. Медленно забирал в рот твёрдый пульсирующий ствол и вёл ладонями по бокам, животу и груди.

— Хён… Хён… — Пальцы Чонина сжали его волосы на затылке, заставив коротко усмехнуться — прямо с членом во рту. Крис с силой прижал бёдра Чонина к матрасу, не разрешив рвануться вверх, и прикрыл глаза, умирая от долгого низкого стона.

— Крис…

Дождался. Пусть и едва слышное, прерывистым шёпотом, но точно не осточертевшее “хён”. Крис каждый раз безжалостно мучил Чонина и дразнил лёгкими касаниями пальцев и губ, а брал в рот и дарил пьянящее удовольствие только в ответ на “Крис”.

Его мальчик всегда был умным и сообразительным. И всё понимал правильно. Прикрыв глаза, Крис насаживался ртом на подрагивающий член и больше не пытался сдерживать Чонина. С непривычки в самом деле заныла челюсть, а некоторые особенно сильные толчки отдавались тупой болью в горле, но это не имело никакого значения. Чонин сбивчиво повторял и повторял его имя, танцуя у него в руках, пытаясь ускользнуть и одновременно дорваться до последней грани.

Крис жадно глотал струйки семени, собирал губами капли с кожи и продолжал оглаживать напряжённое тело, пока Чонин не притих. Приподнявшись, Крис зачарованно смотрел на вздымающуюся и опадающую грудь, на чётко проступающие очертания рёбер и слабо подрагивающие мышцы живота. Потом неторопливо целовал шею и водил пальцами по ключицам, пока Чонин сражался с дыханием и цеплялся за него.

Чонин удивлённо распахнул глаза, стоило выдернуть у него из-под головы подушку. Приподнялся на локтях, наблюдая за тем, как Крис укладывал подушку на простыню и садился на неё. Дотянувшись до блестящих квадратиков на краю, Крис расправился с упаковкой и достал презерватив. Поймав Чонина за руку, подтащил к себе и принялся раскатывать латекс по слегка дрожащим пальцам.

— Что…

— Ш-ш-ш. — Крис невесомо тронул губами уголок рта, впихнул Чонину в левую ладонь тюбик и отклонился назад, опираясь на руки. Медленно согнул ноги в коленях, широко разводя их перед Чонином. — Нет уж, смотри. Картина редкая, так что цени момент.

Чонин с мукой закусил нижнюю губу, но послушно уставился туда, куда велели. На шее выразительно дёрнулся кадык.