Азбука для двоих (СИ) - "Ie-rey" - Страница 15

— Сначала в коридор. Последняя дверь слева — спальня.

Чонин кивнул машинально и поволок Чондэ по озвученному маршруту. В мыслях на миг промелькнул белый рояль, но Чонин тут же решил, что всё сразу — это слишком. Так и сдохнуть недолго от передозировки исполнившихся желаний.

В спальне красовалась кровать, что прямо сейчас перевешивало всё остальное. Пока Чондэ куда-то порывался, Чонин стягивал с него одежду, жадно разглядывая прежде спрятанное от него тело. Разглядывал всё — от небольших аккуратных ступней до кончиков пальцев на вскинутых вверх руках. Только отбросив в сторону кофту, сообразил, что в руках Чондэ сжимал тюбик со смазкой и презерватив. Вот за ними-то Чондэ и порывался недавно.

С одной стороны, Чонин испытал чувство облегчения, получив доказательство опытности Чондэ. Это хотя бы означало, что Чондэ не будет бояться и создавать проблемы на пустом месте. С другой стороны, опыт Чондэ вызывал беспокойство, потому что Чонину хотелось оказаться лучшим. Самым-самым. Неповторимым. Чтобы Чондэ не смог сравнить его с кем-то другим.

— Ш-ш-ш, не спеши так…

Чонин не собирался отвлекаться на ерунду и позволять обращаться с собой, как с маленьким. Чондэ мог считать его своим студентом или даже ребёнком, но насчёт секса волновался он напрасно. В этом вопросе Чонин точно ребёнком не был.

— Погоди… Чонин…

Чонин в одно движение избавился от халата, притянул Чондэ к себе, уверенно подхватил под ягодицы и уложил на кровать. Думать прямо сейчас он не мог, даже волнение улеглось. Он мог только хотеть и сходить с ума от импульсов, что зарождались в нижней части живота и контролировали мозг.

Он с силой прижимался к худому и мускулистому Чондэ, стремясь не только потрогать руками, но и потереться бёдрами. Его ладонь на груди Чондэ выглядела большой и грубоватой. Несмотря на зрелое тело, Чондэ всё равно казался таким же необъяснимо утончённым и красивым, как и его лицо.

Прекратив обжигать мягкие губы Чондэ непрерывными поцелуями, Чонин отстранился немного, чтобы огладить ладонью шею, грудь, провести по животу и коснуться стоящего члена. Ровный ствол удобно лёг в руку — тонкий, аккуратный, с влажно блестящей от проступившей смазки головкой… красивый. Чонин тронул кончиком пальца головку и слабо улыбнулся — ему не требовалось больше никаких доказательств. Он теперь знал наверняка, что Чондэ хочет его не меньше. Точно не игра.

И Чонин невольно прикрыл глаза, едва Чондэ прикоснулся к нему в ответ. Скользнул пальцами по напряжённому бедру и обхватил твёрдый от возбуждения член. От этого лёгкого прикосновения хотелось взорваться так сильно, что Чонин опять перестал воспринимать слова Чондэ. Улавливал исключительно звучание его голоса и искренность. И удовольствие от прикосновений.

Чонин глухо застонал, когда Чондэ принялся раскатывать латекс по толстому стволу, неумышленно задевая пальцами головку время от времени. Ещё невыносимее было терпеть, пока Чондэ распределял смазку. С другой стороны, Чонин вряд ли смог бы сделать это сам. Он редко испытывал настолько поглощающее желание. Так редко, что почти никогда.

Отбросив руки Чондэ, он склонился к нему, чтобы снова поцеловать. Смять губы и завладеть дыханием, превратив его в подобие собственного — в хриплое, неровное и несдержанное. Целовал и сжимал пальцами бедро. Притягивал всё ближе, чтобы вжаться в тело Чондэ сильнее, отчётливее, позволить ощутить всю силу своего возбуждения и заставить доверчиво расслабиться, умело распустить мышцы. И чтобы наконец войти, оказаться внутри и услышать стон Чондэ. Чтобы потеряться в мелодичных звуках этого голоса и растерять остатки здравого рассудка.

Чонин старался двигаться не слишком резко, но внутри Чондэ было так туго и жарко, что рывки сами по себе выходили такими же сумасшедшими, как захлёстывающее с головой желание. И всё становилось ещё безумнее из-за умопомрачительных стонов Чондэ, горячей отзывчивости и сладко-хриплых “Чонин”.

Он заставил себя замереть и прижаться губами к шее Чондэ. В последний миг сдержался, постаравшись не оставить следов, и перебрался на грудь, где уже можно было не осторожничать и даже прикусывать кожу до слабой боли.

Чонин почувствовал, как тело под ним окончательно расслабилось, тогда переключился на уши. Ловил губами, дразнил языком и почти невесомо тянул за блестящие гвоздики. Уши в самом деле оказались у Чондэ удивительно чувствительными. Настолько чувствительными, что Чондэ стонал в голос и порывался ускользнуть. Только ускользнуть не мог, потому что Чонин оставался в нём и намеревался продолжить.

Чонин медленно вёл ладонью по внутренней стороне бедра Чондэ. Чувствовал влажную гладкость и теплоту и смотрел Чондэ в лицо, когда плавно прижимался к нему. Смотрел на приоткрывшийся рот, на дрогнувшие брови и ловил растерянный взгляд. Чондэ бросил ладонь ему на шею, чуть сжал пальцами, а подушечкой большого провёл от подбородка к уху, повторив острую линию. И сделал резкий выдох на новом плавном толчке. Чонин склонился к нему, чтобы почти коснуться его губ собственными, поймать новый выдох, потом — тихий стон.

Он переплёл пальцы с пальцами Чондэ и с силой бросил себя глубже, ещё глубже, входя в податливое тело до звучных шлепков бёдрами о влажные от пота ягодицы. Провёл после ладонью по ноге, сжал лодыжку и забросил ногу Чондэ себе на плечо. На новом толчке прижался с силой бёдрами, а потом наклонился к губам Чондэ, чтобы опять “почувствовать” долгий стон кончиком языка.

Ещё ему нравилось время от времени смотреть, как тело Чондэ принимает его, как раскрывается навстречу толчкам, и как часто подрагивают мышцы на животе Чондэ. Ему нравилось заглядывать в глаза Чондэ, затенённые полуопущенными ресницами, и видеть там откровенное удовольствие в те мгновения, когда он заполнял Чондэ членом, вдвигал в горячую узость, растягивая и раскрывая Чондэ на всю длину толстого ствола. Нравилось бороться с приступами блаженства, когда внутри роскошного тела его член крепко сжимали гладкие стенки.

И он зажмуривался от восторга, когда после каждого толчка Чондэ вздрагивал под ним, отрывисто стонал прямо на ухо и впивался пальцами в плечи. Ещё лучше стало, когда Чондэ забился под ним, пачкая струйками семени собственный живот. Мышцы внутри тела Чондэ запульсировали чаще, заставив Чонина сорваться следом и обрушиться сознанием в омут желанного освобождения. Мощная вспышка встряхнула не только тело, но и мозг. Оглушила временной неспособностью двигаться и соображать, хотя он и до этого не очень-то соображал, если честно.

Чувствительность и здравый рассудок возвращались медленно и неохотно. Потом Чонин неуверенно вздохнул и лениво отметил, что его гладят по щеке. Лежать на Чондэ было чертовски удобно, как и по-прежнему быть внутри и улавливать слабую дрожь отходящего от оргазма тела. Двух тел.

Чонин немного повернул голову, чтобы тронуть шею Чондэ поцелуем.

— У тебя давно никого не было? — пробормотал он, добравшись до уха Чондэ губами. Он не столько спрашивал, сколько констатировал факт.

— Не думаю, что это твоё дело. — Чондэ всё ещё задыхался и пытался выровнять дыхание. Провёл ладонью по спине Чонина, растирая по коже капельки пота.

Чонин тихонько вздохнул и приподнялся, повозился немного, избавляясь от презерватива. Потом обводил кончиком пальца растянутый его членом вход и пристально смотрел на послушно раздвинувшего ноги Чондэ. Огладил ладонями бока, вытер влажной салфеткой живот, улёгся на кровати и притянул Чондэ к себе, набросив на обоих край одеяла.

Он лежал и просто смотрел на Чондэ, пока тот ненавязчиво проводил ладонями по его плечам и груди.

— Что? — не выдержал в конце концов Чондэ. — Ну что ты так смотришь?

— Как смотрю? — Чонин едва заметно улыбнулся.

— Вот так. У тебя взгляд всегда очень тяжёлый. Трудно выдержать и не отвести глаза. Ну а когда ты пялишься в упор…

— Просто пытаюсь понять, почему ты захотел. Ведь не потому, что мне хотелось, да?

— Спи, ладно? — Чондэ перевернулся на другой бок и прижался спиной к груди Чонина. Не стал возражать, когда Чонин обхватил его рукой за пояс, но и не выказал желания продолжить разговор. А Чонин слишком быстро уснул, вымотанный тренировками, забегом под дождём и долгим сексом.