Грозовые Земли - Робертс Джон Мэддокс - Страница 18

— Честно говоря, мы с ним уже беседовали об этом… Еще прежде, чем Гассем начал пытаться строить из себя Говорящего с Духами. А что, он по-прежнему твердит, будто шессинам необходимо войско и король?

— О, да, — ответил Рейбо, задумчиво тыча в землю тупым концом копья. — Хуже того, нашлись воины — по счастью, не много, — кому такие мысли пришлись по душе. Гассем собрал вокруг себя прихлебателей, которые, подобно ему самому, полагают, будто их недооценивают и лишают заслуженного высокого положения. Там нет почти никого из нашей общины, и все же даже кое-кто из старших воинов прислушивается к его речам. Более того, мне показалось, что Гассем пытается переманить на свою сторону даже старейшин. В последнее время он все чаще о чем-то беседует с Борленом.

Старейшина Борлен обладал средним достатком и был практически лишен каких-то особых способностей, если не считать умения красиво говорить. У него был звучный голос, он умел сопровождать свои речи выразительными жестами и выбирать для них самый удачный момент. Если требовалось послать человека для переговоров с другим племенем, обычно выбирали именно Борлена, хотя прочие старейшины были вынуждены подсказывать ему, какие именно слова произносить, ведь сам он никогда не отличался особым умом.

— Вот оно что? — задумчиво протянул Гейл. — Что ж, может, Гассем и лишился рассудка, но не утратил способность планировать свои действия. Борлен может стать для него ценным союзником. А если он получит способность влиять на людей…

— Возможно, ты прав, — подтвердил Люо. — Впрочем, подожди, пока не увидишь все своими глазами.

Расставшись с приятелями, Гейл продолжал размышлять о природе безумия. Случается так, что даже когда человек совершает поступки, которые кажутся окружающим противоестественными, он все равно продолжает пользоваться уважением некоторых из них. Способен ли кто-нибудь притворяться безумным? Если да, то зачем? Возможно ли, что Гассем вовсе не сошел с ума, а просто преследует некие тайные цели. Гейл по собственному опыту знал, как нелегко младшим воинам привлечь к себе внимание прочих членов племени. Большую часть времени они проводили вне общины, пасли кагг и пытались произвести впечатление на приятелей и девушек. Однако, для влиятельных членов племени юноши словно бы оставались невидимыми.

Лишь сейчас, впервые за все время, Гейл начал понимать, что Гассем не просто дерзкий и самолюбивый молодой воин: его замыслы и поступки таят в себе серьезную опасность. Он пытается привлечь к себе внимание, чтобы влиять на других людей. К чему он тратит время на общение с таким глупцом, как Борлен? Может, желает научиться произносить зажигательные речи? Если так, то едва ли подобную предусмотрительность можно отнести на счет безумия. Но как же тогда объяснить его слова о том, что он говорит с каким-то духом, или его прогулки по болотам? Ясно одно: при встречах с Гассемом Гейлу следует быть еще осторожнее, чем прежде.

Однако, в столь великолепный день нелегко было размышлять над серьезными проблемами. Кучевые облака неслись по ослепительно синему небу. Над пожирателями падали, что кружили вблизи стад, парили молотоглавы — крупные птицы размером с человека, с размахом крыльев в два человеческих роста с длинными тонкими ногами и веерообразным хвостом.

Чуть левее, над деревьями показались листоеды: птицы, питавшиеся листвой с узкими головами на тонких шеях и с перепончатым гребнем. С помощью вытянутого в трубочку клюва они умело обирали листья с ветвей. На вид эти существа казались милыми и безобидными, однако от любых хищников их обороняли когтистые лапы, а силой с листоедами мало кто мог сравниться.

В отряде, сопровождавшем стадо с фланга, было не меньше шестидесяти воинов из разных общин, а также несколько старших воинов, которые в случае нападения должны были взять на себя командование. Основная часть старших воинов шла впереди племени, и лишь единицы охраняли стада с тыла. При переходе боевой порядок не соблюдался, воины шли свободно, рассыпавшись по широкой территории, либо поодиночке, подобно Гейлу, либо парами или мелкими группами.

Внезапно в сторону Гейла направилась женщина, отошедшая от стада. В руках у нее был пастушеский посох, а через плечо перекинут сетчатый мешок с домашней утварью. Гейл узнал Лериссу, и у него забилось сердце.

— У тебя какой-то кислый вид, Гейл, — заметила девушка. Неужели ты не рад, что мы перебираемся на новое место?

— Почему же? И с чего ты взяла, что у меня мрачный вид?

— Ты все время какой-то хмурый. Почему ты так долго не приходил повидаться со мной?

Тейто Мол предупреждал Гейла, что очень скоро Лериссу просватают за кого-то из старейшин, но ему не хотелось говорить об этом, все равно тут ничего не изменишь…

— Я ведь просто один из младших воинов, у меня множество обязанностей. Очень редко выпадает возможность покинуть лагерь и сходить в деревню.

Лерисса с усмешкой поглядела на него.

— А вот у Гассема, похоже, таких проблем не возникает. Он очень часто приходит повидать меня. Похоже, он вправе приходить и уходить, когда сочтет нужным.

— Я много чего странного слышал о Гассеме за последнее время! — выпалил Гейл. Лерисса умела вызывать его ревность, и все же он попытался унять свое раздражение. — Ты не единственная, кто обратил внимание, как странно он ведет себя в эти дни.

На устах девушки заиграла удовлетворенная улыбка. Она видела, что ее выпад угодил в цель.

— Ты прав. Я слышала, что старшие воины и даже старей шины говорят, будто Гассем — очень достойный молодой человек. Иные даже находят в нем задатки сильного вождя.

— Неужели? — Гейлу неприятно было думать об этом. Возможно, Лерисса все же преувеличивает? Однако, он слышал немало древних легенд о людях, над которыми в юности все насмехались, но потом они сделались знаменитыми героями, победителями чудовищ, мудрецами или кем-то в этом роде. Если Гассему действительно суждено стать вождем, то всем его нынешним странностям легко найдется объяснение.

— Конечно, я говорю чистую правду. Старейшины не слишком склонны хвататься за все новые идеи, однако Гассем говорит столь убедительно, что они волей-неволей задумываются над его речами.

— Так ты что, явилась сюда, чтобы поведать мне о том, как хорош Гассем? Об этом я достаточно слышал и от него самого. И еще я слышал, как он отзывался о тебе.

Развернувшись, Лерисса двинулась прочь, с трудом скрывая гнев, а Гейл ощутил горестное удовлетворение. Двигавшиеся поблизости молодые воины осыпали его насмешками за то, что Гейл вновь не смог проявить себя как пылкий любовник. На все эти глумливые выкрики молодой человек умело отшучивался, подумав про себя, что с друзьями все же куда проще иметь дело, нежели с женщинами.

Тем же вечером он отыскал у костра Тейто Мола и пересказал ему все, что услышал о Гассеме.

— Сплетни расползаются столь же стремительно, как огонь по сухостою, — заметил старец. — Гассем утверждает, будто обрел власть над духами. Лично я могу поклясться теми годами, которые прожил как Говорящий с Духами, что в Гассеме таких способностей не больше, чем у камня, и многие другие согласны со мной. И все же глупцы склонны ему верить. — Погрузившись в тягостные раздумья, Тейто Мол не сводил взгляда с костра. — Переход на новые пастбища всегда дается людям нелегко, У них ломается весь уклад жизни, они становятся дергаными, впечатлительными, воспринимают чужеродные идеи, которые в другое время отвергли бы с презрением. Я попробую поговорить с ним об этом. Гассем превосходно умеет нащупывать у людей слабые места. Он знает, что и как сказать, чтобы направить их страхи и тайные стремления в том направлении, что нужно ему. Он способен задеть в человеке скрытую слабость, внутреннее зло и обернуть их к своей выгоде.

Гейл кивнул.

— Так я и думал. Несомненно, он куда опаснее, чем простой безумец, и у него есть какая-то цель. Но какая? И зачем бродить по болотам, если хочешь завоевать доверие и уважение племени?

— Боюсь, что ответ на этот вопрос мы получим куда раньше, чем хотелось бы, промолвил Тейто Мол. — И сомневаюсь, что этот ответ нам понравится.