Тень Радуги - Клименкова Антонина - Страница 38

Под ворчание демонов въехали в деревню.

Граф натянул поводья, вороная кобыла остановилась, встревожено косясь в сторону домов, переступая в глубокой дорожной колее копытами, меся и без того жидкую грязь. Как назло зима уступила эти дни почти весенней оттепели, сделав неблизкий путь еще трудней.

— Странно, — произнес Гилберт. — Дома пустые...

Однако гадать о причинах неожиданного запустения не пришлось — из-за угла выскочил паренек в бесформенной меховой куртке, не боясь поскользнуться, он бежал сломя голову, не глядя вокруг, явно куда-то страшно опаздывал. Наверняка даже чужаков не заметил бы посреди улицы — если б не Иризар. Он повелительно протянул руку — и паренек, испуганно замотав вихрастой головой, внезапно свернул в их сторону, двигаясь безусловно против собственной воли. Подбежал, встал точно вкопанный и изумленно вытаращил глаза.

— Скажи-ка, малец, — дружелюбно обратился к нему Иризар, — куда это у вас весь народ подевался?

— А все в церкви! — выкрикнул мальчишка.

— У вас праздник?

— Не! Наоборот! Тетка одна нагадала, что нынче к нам бесы прилетят, и всех нас резать будут. Вот все и спрятались. Поди, в церкви не достанут.

— Долго ли прятаться думаете? — уточнил Гилберт.

— Да сколько надо! — с вызовом ответил мальчишка. — Там родник есть святой, еды притащили!

— Ясно, — сказал Гилберт, поглаживая кобылу по холке. — Отпусти его, Иризар, пусть идет к своим.

Демон пожал плечами. И мальчишка тут же сорвался с места и рванул вперед, вопя во всю глотку:

— Бесы приехали! Они уже тута!..

Гилберт тронул поводья и махнул спутникам следовать за пареньком. Под звонкие выкрики, точно под горны герольдов, они прибыли к церкви.

Граф издалека заметил, как обитые железом врата приоткрылись, высунулся чей-то любопытствующий нос. Но едва прячущиеся расслышали страшную весть, створы с лязгом захлопнулись. Подбежавшему пареньку с минуту пришлось отчаянно колотить в двери, чтобы его наконец впустили.

Гилберт приказал остановиться поодаль, но так, чтобы жители селения могли их видеть. Через узкие оконца на них уставилась сотня внимательных глаз...

Зарядил мелкий, леденящий кожу дождик. Спешившись, молодой некромант и три демона подвели лошадей к колодцу-водопою, расположенному в центре небольшой сельской площади. Лошади потянулись мордами к низким, вырубленным из камня поилкам, отходящим от устья колодца. Соломенный навес на столбах, прикрывающий круглую купель источника, отчасти защищал от дождя, но не от холодного ветра.

— Ну и что будем делать? — спросил Дакс, в нетерпении ударяя кулаком в ладонь. — Высадим двери и перебьем их всех зараз?

Дэв-хан, как обычно разделяя настроение воинственного приятеля, выразительно положил руку в кольчужной перчатке на крестовину меча.

Гилберт не ответил. Вкруг устья колодца была устроена каменная скамья, а темную воду покрывала тончайшая корочка хрусткого льда. Забравшись коленями на скамью, граф дотянулся до ледяной воды, зачерпнул горсть, плеснул себе в лицо. Резко выпрямившись, откинул волосы назад, сел, задумчиво взглянул на церковь. Иризар прищурился, ледяная капля, сорвавшаяся с вьющейся пряди, скользнула по его щеке.

— Я не хочу убивать крестьян, — устало выдохнув, произнес Гилберт. — Лучше подождать. Отдохнем немного.

— Чего ждать-то? — в недоумении хлопнул себя ладонью по бедру Дакс.

— Сколько времени ждать? — уточнил Иризар.

Гилберт, прикрыв глаза, едва заметно пожал плечами.

Иризар не стал возражать, и двоим демонам тоже пришлось смириться. Чтобы как-то себя занять, взялись проверять упряжь на лошадях.

Сложив руки на груди, Иризар не спускал глаз с врат церквушки. Сквозь фырканье коней и недовольное сопение рвущегося в драку Дакса, чуткий нечеловеческий слух уловил странный шум. В запертой церкви раздались скрежет, крики. Хруст ломаемых досок, грохот, визг...

Не прошло и четверти часа, а врата настежь распахнулись. Обезумевшие от ужаса люди, отталкивая друг друга, бросились врассыпную, спотыкаясь и падая на ступенях церкви. Точно за ними кто-то гнался, поспешили укрыться не в домах — бежали из родного селения в лес.

Иризар хмыкнул и обернулся к как будто задремавшему господину:

— И что это значит? Кто их там покусал?

Гилберт вздрогнул, точно очнувшись, взглянул на разбегающийся народ.

— Одна важная персона, за заслуги погребенная вместе с супругой под алтарем, — с улыбкой ответил некромант.

Они подождали еще немного. И лишь когда мимо проковыляла, охая и причитая, последняя старуха — вошли в церковь.

На грязном, истоптанном крестьянскими башмаками полу лежали шесть мертвых тел. На серых лицах застыли маски смертельного ужаса. Им было отчего испугаться — на горле одной из жертв повисла, стиснув шею тощими пальцами, костяная рука с обрывками сухожилий. Остальными конечностями скелет расправился с другой жертвой, после рухнул сверху грудой костей. Второй скелет, чуть поменьше и поизящнее первого, сумел умертвить еще троих мужчин — одного придушил, другого проткнул собственной костью, третьему перекусил горло. Эти пятеро несчастных жертв были одеты в обычные для деревенских колдунов балахоны с меховой подбивкой.

Но Гилберт приблизился к еще одному мертвецу — крестьянину, на голову которого обрушилась деревянная балка.

— Этот не колдун, — сказал он с сожалением. — Случайно погиб, я не хотел его смерти.

Иризар подошел к зияющей в полу за алтарем дыре, заглянул вниз. Каменные плиты выворочены наружу, стоят дыбом, будто льдины в ледоход. Глубоко внутри виднелись полуистлевшие открытые гробы с остатками богатой отделки, лоскутами позеленевшей парчи.

— Грузите колдунов на лошадей, их заберем с собой, — распорядился граф. Поймав на себе удивленный взгляд Иризара, чуть смутился, добавил: — Скелеты голыми руками лучше не трогать.

— Так это что же? Драться ни с кем не придется? — разочарованно протянул Дакс. Тяжко вздохнув, за ноги поволок мертвеца к выходу.

Гортензия не любила ветер — тем более когда он завывал в печную трубу, дергал снаружи створки оконных ставень, и чудилось, будто некто из темной ночи хочет пробраться в дом. Ведьме наконец надоело прислушиваться, вздрагивать от очередного скрипа-стона — сотворив заклинание погоды, она заставила вьюгу угомониться. Ну и пусть где-то в другом месте теперь из-за нее разыграется буран, зато наконец-то огонек масляной лампы перестал дрожать от сквозняка, и в воцарившейся тишине можно было спокойно вернуться к расчетам. Устроившись удобней в кровати, поправив покрывало в ногах, Гортензия вновь взяла квадратную дощечку, исписанную цифрами и символами, и уголек, заменившие дорогие бумагу и чернила. Ведьме нужно было кое-что подсчитать...

Ее волновало не то, сколько и каких ингредиентов следовало положить в очередное заказанное зелье, а куда более насущный вопрос. Фредерика росла, словно на дрожжах. Своим поведением она напоминала уже не ребенка, но девочку подростка. Вернее, девочек. Кто знает, когда взрослеют драконы?.. Гортензия хотела бы знать, хоть примерно, что ее ждет в ближайшем будущем. Если воспитанница станет и дальше расти с прежней скоростью, когда она превратится в огромное чудище вроде тех, которыми пугают обожаемые Фредерикой рыцарские баллады? При рождении, вылупившись из яйца, она умещалась на ладони. Теперь же, спустя всего несколько месяцев, может сравниться весом с Лизой-Энн! А через год, например, сколько ведер творога и булочек ей потребуется на завтрак?..

Круглая луна серебристо просвечивала сквозь рваные лоскутки бегущих туч. Пусть ветер внизу послушно утих, в вышине продолжалась чехарда. Казалось, еще чуть-чуть — и свезенная очередной снежной тучей луна тоже покатится кувырком по небосводу...

В убаюкивающей тишине неожиданно раздался вой:

— У-у-у! — уныло затянул вначале один, потом подхватили еще два голоса. Рука Гортензии непроизвольно дернулась, прочертив на дощечке лишнюю кривую.