Горечь моей надежды - Льюис Сьюзен - Страница 73

Каждое утро Алекс просыпалась с ужасным чувством, что ее жизнь рушится на глазах. Она точно знала: если бы не ее подопечные, страх этот преследовал бы ее весь день, отравляя ей существование.

На ее счастье, никто пока не заметил ее уныния – один только Томми. Но он всегда был глазастый. И хотя Алекс знала, что может довериться ему, она не спешила обсуждать с ним свою ситуацию. Она не сомневалась: ей станет только хуже. Так что лучше сделать храброе лицо и жить дальше, стараясь не думать ни об уходе Джейсона, ни о продаже дома – а к тому, похоже, все шло, причем быстро, – ни о нарастающем ужасе при мысли в скором времени оказаться без крыши над головой, а может, и без работы, ни о том, что вскоре рядом не будет даже Милли.

Кстати, о Милли – ее увезут уже в эти выходные, и от одной только мысли об этом Алекс хотелось выть на луну.

– Простите, знаю, как это глупо с моей стороны, – сказала Алекс, разговаривая в пятницу утром с Мэгги Фенн. Она вытерла глаза и попыталась улыбкой смахнуть остатки слез. – Просто я знаю ее всю мою жизнь. В некотором смысле она для меня как родная бабушка. Хотя зачем я вам все это рассказываю, с вас хватает и своих забот. Тем более что я приехала не за тем, чтобы изливать душу, а проведать Софию.

– За Софию можете не волноваться, с ней все в порядке, – заверила ее Мэгги, ставя перед Алекс тарелку с аппетитным домашним печеньем и кружку горячего шоколада. – Она каждый день ходит в школу, и они с Бритни теперь лучшие подружки. Но давайте на минутку забудем о них и лучше поговорим о том, что происходит с вами.

– Вообще-то у меня все по-прежнему, – попыталась уклониться от разговора Алекс. Нет-нет, ей ни в коем случае нельзя расслабляться, иначе она просто застрянет на этой теплой и уютной кухне.

– Но вы ведь будете скучать по старушке? Как прекрасно я вас понимаю, тем более что вы знали ее всю жизнь.

– У Милли Альцгеймер, – сказала Алекс. – Но она, похоже, узнает меня, когда я ее навещаю. Иногда нам удается с ней даже посмеяться или пройтись тропинкой воспоминаний. Она, конечно, не поймет, что ее перевозят. И все равно мне больно думать про то, каково ей будет на новом месте. – К горлу Алекс подкатил комок, и она закусила губу, чтобы не расплакаться. Господи, сегодня у нее и впрямь глаза на мокром месте.

– Вы пытались объяснить ей, что к чему? – мягко спросила Мэгги.

– Пыталась вчера вечером. Сиделки тоже пытались. Но она тотчас все забывает или просто не слышит, что ей говорят. Кто знает, может, оно даже к лучшему. Завтра я снова приеду проведать ее, прежде чем за ней пришлют «Скорую».

– Ей повезло, что у нее есть вы, – улыбнулась Мэгги. – У многих в ее ситуации нет никого.

– Знаю. Я вижу их всякий раз, когда навещаю ее. Странно, но по ним я тоже скучаю. Может даже, буду и дальше приезжать к ним.

«Да, очень хочется надеяться, что племянница и племянник Милли будут ее навещать, потому что для меня это слишком далеко, если только не потеряю работу и не найду новую где-нибудь поближе к Йорку». Впрочем, Мэгги она об этом никогда не скажет – даже под дулом автомата. Довольно того, что она и так уже выставила себя в ее глазах полной дурой, расплакавшись в ответ на невинный вопрос, все ли у нее в порядке. И вообще, не стоит злоупотреблять добротой Мэгги, изливая ей по малейшему поводу душу.

– Ну-ну, успокойтесь, – заворковала Мэгги, видя, что Алекс вот-вот расплачется. – Я понимаю, вам тяжело. И как жаль, что я ничем не могу вам помочь.

– Уже помогаете, – заверила ее Алекс, вынимая из коробки очередной бумажный носовой платок. – Но вы лучше мне не сочувствуйте, иначе дело кончится тем, что мне станет саму себя жаль.

Мэгги усмехнулась и пододвинула к ней печенье.

– Спасибо, – ответила Алекс и посмотрела на часы. – Ой, мне пора. Без четверти одиннадцать мне забирать одну маленькую девочку с Норт-Хилл, и я не хочу опаздывать.

– Нет, конечно, – согласилась Мэгги. – Просто хочу сказать вам: если вдруг у вас возникнет желание поболтать, я всегда к вашим услугам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Вы опять пытаетесь меня утешить, – сказала Алекс сквозь слезы.

Мэгги закатила глаза.

– Все, довольно реветь! – приказала себе Алекс. – Какая все-таки дурацкая привычка!

И тотчас обернулась, услышав, как щелкнул дверной замок.

– Это Энтони, – сказала Мэгги и крикнула: – Мы здесь! Кстати, давайте я заверну вам несколько печений для вашей маленькой девочки. Как, по-вашему, она любит печенье? Забыла спросить, сколько ей лет?

– Три.

– Тогда наверняка любит.

– Еще как! Недавно я водила ее в кафе, так она в один присест умяла целый кекс. Видели бы вы ее лицо! Все в крошках, как и она сама, зато какое довольное. Думаю, если бы я купила ей второй, она бы вмиг проглотила и его.

Наверно, она чересчур много времени проводила с Отилией и слишком привязалась к ней. Но поделать с собой ничего не могла.

– Всего три года – и уже нуждается в защите, – вздохнула Мэгги. – Бедняжка!

Не успела Алекс что-то ответить, как в кухню вошел Энтони Гудмен. Ей тотчас вспомнилось, каким суровым он показался ей, когда она увидела его впервые. Сегодня, в уютной домашней обстановке, он, как и тогда, слегка напугал ее, особенно его насупленные брови.

Заметив Алекс, Энтони искренне улыбнулся, и его тотчас стало не узнать. У Алекс даже екнуло сердце.

– Привет! – сказала она, надеясь, что по ней не слишком заметно, как паршиво у нее внутри. – Возможно, вы меня не помните, но мы разговаривали с вами после спектакля…

– Разумеется, я вас помню, – возразил Энтони, пожимая ей руку. Его ладонь была такая большая, что ладонь Алекс, казалось, потонула в ней. – А вот имя, боюсь, забыл.

– Алекс, – напомнила она, – и спасибо вам большое за ваш теплый отзыв о нас в «Фейсбуке». Мои актеры не ожидали удостоиться похвалы от такого человека, как вы.

Энтони был явно ошарашен.

– Такого человека, как я? – переспросил он и посмотрел на сестру. – Это хорошо или плохо?

– Не слушайте его, – сказала Мэгги, целуя брата в щеку. – Это он закинул удочку в надежде на комплимент.

– Вместо форели? – изобразила удивление Алекс.

Похоже, Энтони смутился еще больше. Алекс почувствовала, что краснеет.

– Извините, это я пошутила, – поспешила объяснить она. – Когда я в последний раз была здесь, вы были на рыбалке.

– Кстати, на нее же я собираюсь и на этих выходных. Так что это вы простите, что до меня дошло не сразу. Просто голова занята другими вещами, хотя что еще я могу сказать в свое оправдание? Мэг, могу я рассчитывать на чашечку кофе?

– Наливай сам. А я пока провожу Алекс.

– Надеюсь, вы уходите не из-за меня?

– Нет, меня тоже ждут дела. Была рада с вами встретиться.

– Взаимно. Не забудьте сообщить нам, если у вас планируются очередные деревенские посиделки. То, что я написал про ваш последний спектакль, я сказал от души. Я уже давно так не хохотал.

– Даю вам сразу два обещания. Во-первых, поставить вас в известность, и, во-вторых, я не стану сочинять шутки.

– Второе не обязательно, – рассмеялся Энтони и, вынув зазвонивший мобильник, повернулся, чтобы налить себе кофе.

– Я рада видеть его в хорошем настроении после того, через что он прошел, – негромко сказала Мэгги, провожая Алекс к двери. – Год назад его невеста разбилась на спортивном самолете, и он тяжело переживал ее гибель. Нет, сам он в этом никогда не признается и даже виду не подаст. Но от меня ничего не скроется, я вижу его насквозь.

Алекс была ошарашена. Об этой трагедии она слышала впервые. И машинально повторила слова, которые ей самой сказала Мэгги несколько минут назад:

– Как хорошо, что у него есть вы.

Мэгги улыбнулась.

– Да, мы с ним всегда были близки, несмотря на разницу в возрасте. Ему ведь не дашь сорока. Я же наверняка выгляжу на свои пятьдесят.

Алекс с трудом удержалась, чтобы ее не обнять.

– Скорее на тридцать, – сказала она и, по-прежнему улыбаясь, села в машину.

«Жаль, что у Отилии нет никого вроде Мэгги», – думала она, ведя машину. Да, она и сама тоже бы не отказалась. Кстати, для Джейсона был бы сюрприз так сюрприз, заведи она роман с королевским адвокатом Энтони Гудменом. Хотя, если подумать, и для нее тоже.