Горечь моей надежды - Льюис Сьюзен - Страница 49

– Мне понятна ваша озабоченность, – не без притворства произнесла Алекс. – Уверяю вас, я постараюсь щадить ее чувства.

Если только не выяснится, добавила она про себя, что Эрика Уэйд отыгрывается на дочери. В этом случае пусть даже не рассчитывает ни на какое понимание.

Отилия спала. Брайан ее искупал, положил в кровать и прочел сказку. Сейчас он был у себя в студии, за компьютером. Эрика сидела перед телевизором. Взгляд ее был устремлен в экран, наполняя ее сознание образами, далекими от реальности.

Приветствуем вас на нашем канале!

«Модные интерьеры». «Место под солнцем». «Ближе к природе». Ей нравились программы про покупку и декорирование недвижимости. Они переносили ее в параллельные миры, к незнакомым людям, в далекие, экзотические края. Иногда она забиралась внутрь телевизора, чтобы кожей ощутить дождь, солнце или даже снег. И как жаль, что всякий раз она возвращалась в реальность. Будь у нее такая возможность, она бы перенеслась прочь из этого дома, чтобы больше никогда не видеть ни Брайана, ни Отилии.

Она знала, что та женщина, социальный работник, хотела вновь прийти к ним. Так ей сказал Брайан.

– Если только ты не возьмешь себя в руки, она не успокоится и будет вечно тут все вынюхивать! – рявкнул он на Эрику.

Она ничего не ответила. Ведь ей было нечего сказать.

– Или ты этого хочешь, чтобы она вечно совала к нам нос? – не унимался он.

– Я знаю, что тебе это ни к чему, – язвительно ответила Эрика.

Он посмотрел на нее так, как будто хотел ударить, однако затем лицо его смягчилось от жалости.

– Я знаю, как тебе трудно. Но ведь я делаю все, что в моих силах, чтобы тебе помочь. Надеюсь, ты это понимаешь?

Эрика кивнула. Она прекрасно это понимала. Он приносил ей лекарства, которые дарили ей спокойствие, помогали уснуть, заглушали голоса у нее в голове. Те самые голоса, которые говорили ей, что она убила собственного сына и что теперь должна сделать то же самое с Отилией.

Правда, Брайан был не в курсе заказов, которые она делала сама на дополнительные лекарства – лекарства от страхов, паранойи и синдрома нехватки серотонина, которым она якобы страдала, по словам интернет-доктора.

Голоса пугали ее не всегда, лишь когда начинали кричать на нее, требуя, чтобы она ходила по стенам, куда-то уплыла по морям в гостиной или же протиснулась вместе с пеной и грязной водой в сливное отверстие ванны. Но сейчас они молчали. Молчала и она.

На столе перед ней был новый чайный сервиз, который Брайан принес домой для Отилии. Перед тем как лечь спать, Отилия играла в чаепитие. Чаем ей служила вода из-под наружного крана. Это был единственный кран, до которого она могла дотянуться, не подставляя стул.

Она положила в тарелки пуговицы, как будто это было печенье. Небольшие мятые комочки бумаги изображали пирожные – по крайней мере, так показалось Эрике. Отилия приготовила четыре чашки – для себя, Ботика и для мамы с папой. Когда Эрика не взяла со стола свою чашку, Отилия принесла ей ее сама и поставила на подлокотник дивана. Чашка до сих пор стояла там. Эрика к ней даже не прикоснулась.

Ее собственная мать ненавидела, когда Эрика рабски вела себя, и вместе с тем приложила все усилия к тому, чтобы превратить дочь в раба.

А вот Брайан принял участие в игре. С другой стороны, ничего удивительного. Он всегда подыгрывал Отилии, в какую бы игру та ни играла. Она была его хорошей девочкой, его принцессой, его вторым и последним ребенком.

Он слишком долго укладывал Отилию спать.

Когда он наконец спустился вниз, то был весь красный и потный, как будто ему не помешал бы душ, но он лишь отправился к себе в сарай, вернее, в студию. Эрика знала: выйдет он оттуда не скоро. К тому времени она сама уже будет в постели, в комнате в конце коридора второго этажа. Какое счастье, что больше не нужно спать с ним в одной постели.

Услышав позади себя какой-то шорох, она обернулась. В дверях, прижав к груди верного Ботика, в тонкой ночной рубашке стояла Отилия. Подол спереди задрался, обнажив детские ножки. Синяки после падения с лестницы были еще заметны, хотя и потускнели.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– В чем дело? – резко спросила Эрика.

– Я не могла уснуть, – еле слышно ответила девочка.

Ничего не сказав, Эрика вновь уставилась в телевизор. Отилия же вскарабкалась на кресло и свернулась калачиком. Взгляд ее огромных глаз был устремлен на мать, но та посмотрела на нее не сразу.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.

– Немедленно прекрати! – не выдержала Эрика.

Отилия тотчас опустила глаза.

Эрика поднялась с дивана, подошла к окну, затем снова вернулась на место.

– Тебе не положено здесь быть, – сказала она дочери. – Уходи.

На ухо Ботику капнула слеза.

– Не знаю даже, что мне с тобой делать! – выкрикнула Эрика. – Хватит тут сидеть. Иди в кровать, и чтобы я тебя больше здесь не видела!

Отилия послушно слезла с кресла и, все еще прижимая к себе медведя, зашлепала босыми ножками в коридор. Внезапно Эрика налетела на нее сзади и, схватив за руку, поволокла вверх по лестнице, а когда они оказались в комнате Отилии, буквально швырнула дочь на кровать.

Та испуганно посмотрела на мать.

– Хватит пялиться на меня! – злобно крикнула Эрика.

Отилия зарылась лицом в верного мишку.

– Я за себя не отвечаю! – кричала Эрика. – Я не могу их остановить!

Зажав ладонями уши, лишь бы не слышать пронзительные голоса, что снова подняли крик у нее в голове, она выбежала из комнаты. Ей даже на миг нельзя оставаться наедине с монстром, что лежит сейчас на кровати.

Глава 11

Не считая Томми, Алекс пока никому не сказала о том, что Джейсон вернулся к жене. Решила, что так ей будет легче. Этот факт стал очередным напоминанием о ее одиночестве. У нее не было даже лучшей подруги! Господи, что же с ней не так? Почему она не в состоянии ни завязать, ни поддерживать с кем-либо дружбу?

Наверное, она могла бы поговорить с Габи, если бы та не была так занята собственной семьей. Но, по крайней мере, сестра обещала приехать к ней завтра. Они могли бы с ней поболтать – если только Габи не притащит с собой близнецов, что очень даже вероятно. Даже если она обещала приехать одна, она всегда в последний момент брала с собой детей.

Нет, конечно, есть еще тетя Шейла. Одна беда – старушка избегает сильных эмоций; исключения делались только для лошадей. Ну а милая Матти вообще не склонна к разговорам на личные темы. Делиться же своими проблемами с кем-то из труппы, нет, только не это! Ее наверняка начнут жалеть, а еще им придется разрываться в своих симпатиях между ней и Джейсоном, особенно если он тоже будет на репетиции. Нет, ей все это однозначно ни к чему. Важно, чтобы ее актеры были сосредоточены каждый на своей роли и, как и раньше, оставались приветливы с Джейсоном. В конце концов, им он не сделал ничего плохого. Скорее наоборот. И вообще, по большому счету он прав, сказав, что его место в семье, а не с ней.

Вот если бы только ей самой не было так паршиво! И как заставить себя не мечтать о том, чтобы он вернулся! Но как, черт побери, больно видеть, как он смеется и шутит с участниками труппы, как залезает на подставку к своим софитам.

Днем он прислал ей текстовое сообщение, в котором пообещал, что не подведет ее и вечером будет на репетиции. Правда, он немного опоздает, но пока его не будет, технические вопросы возьмет на себя Клайв Вудли. Алекс понятия не имела, какова причина этой задержки. Знала она только одно: теперь для нее его жизнь – книга за семью печатями, и она не имеет права даже пытаться ее приоткрыть.

Она с головой ушла в подготовку зала. Помогала расставить стулья, таскала костюмы и декорации, уверенная в том, что никто не догадается, каково ей в эти минуты. Внешне она была полна энергии. Как обычно, раздавала указания, и даже умудрялась смеяться, когда это требовалось. Более того, сама отпустила пару шуток. Так что вряд ли кто заметил, что ей одновременно и приятно и больно видеть рядом с собой Джейсона, особенно когда ей приходилось с ним общаться. Ей было страшно встретиться с ним взглядом. Это оказалось даже труднее, чем она опасалась. В его глазах было столько тревоги и вины, что у нее начинало колоть сердце.