Горечь моей надежды - Льюис Сьюзен - Страница 47

– Все в порядке, – выдавила она.

– Неправда, я же вижу. Может, лучше честно признаешься, а я подумаю, можно тебе чем-то помочь или нет.

– Ну, хорошо, только не делай из мухи слона, – сказала Алекс, стараясь не расплакаться. – Джейсон вернулся к жене и… Он… Нет-нет, не волнуйся, я как-нибудь переживу. А пока мне лучше занять себя работой.

– Это как-то связано с этим звонком? – озабоченно спросил Томми.

– Вряд ли. То есть звонок, конечно, сыграл свою роль. Но Джейсон сказал, что уже давно сам об этом подумывал.

Томми хмуро кивнул.

– Что ж, печально это слышать. Такие вещи никогда не бывают безболезненными, но ты знаешь, я всегда готов подставить плечо. Кстати, плечи у меня мощные, и если тебе надоест одно, к твоим услугам всегда второе.

Усмехнувшись сквозь слезы, Алекс взяла из коробки, которую он ей протянул, бумажный платок и, чтобы не ляпнуть чего-то такого, о чем потом пожалеет, вернулась за свой стол.

Спустя несколько минут она уже звонила в Нортумбрию, в местные социальные службы. На ее счастье, ей попалась дельная собеседница, Ди, готовая во всем ей помочь. Ди быстро нашла информацию по Уэйдам. Как выяснилось, после смерти сына Джонатана, который скончался от приступа астмы, работники социальных служб навестили их несколько раз. Никаких свидетельств того, что кого-то из супругов шантажируют, не обнаружилось.

Поблагодарив Ди, Алекс поговорила с тамошней патронажной сестрой. Та получила Отилию от акушерки сразу после рождения и продолжала курировать ребенка до тех пор, пока Уэйды не уехали. По ее словам, у нее не было поводов опасаться за здоровье ребенка, а вот мать девочки явно страдала депрессией.

– Скажите, а она получала соответствующее лечение? – уточнила Алекс.

– По ее словам, якобы да, получала. Хотя лично я не замечала у нее признаков улучшения. Наоборот, к тому времени, когда они уехали отсюда, миссис Уйэд почти полностью замкнулась в себе и почти не интересовалась ребенком. Все заботы о девочке легли на плечи отца – он ее купал, кормил, водил на прогулки. Я обсудила эту ситуацию с социальным работником, но, когда та пришла к ним, семья уже паковала вещи, собираясь переезжать.

Поблагодарив патронажную сестру и тщательно занеся все, что узнала, в личное дело Отилии, Алекс продолжила поиски, но уже в Интернете. Прежде всего хотелось бы найти газету с некрологом Джонатана Уэйда или отыскать что-нибудь о школе, в которой работал его отец, нечто такое, что не обязательно должно было попасть в официальные отчеты. Увы, она не нашла ничего, что ей уже не было бы известно.

Найдя номер телефона местной полиции, она позвонила в управление. У нее ушла целая вечность, чтобы пробиться к кому-то, кто изъявил бы готовность ее выслушать. Невидимая собеседница, записав запрос Алекс, заверила ее, что к концу дня ей кто-нибудь перезвонит. Ага, так она им и поверила. Лучше бы они сразу попросили ее поверить в то, что Санта-Клаус на Рождество протискивает свои телеса в печные трубы!

Следующим в ее списке шел врач Отилии, Тимоти Эйден. На ее счастье, на сей раз он оказался свободен и ответил на ее звонок. Судя по его голосу, он был искренне потрясен, узнав, что Отилию не посещает патронажная сестра. Да-да, это вопиющий недосмотр, сказал он Алекс, который должен быть немедленно устранен.

– Одну секундочку, – остановила его Алекс, прежде чем ее собеседник положил трубку. – Миссис Уэйд тоже наблюдается у вас?

– Да, – подтвердил Эйден, – но, как вы понимаете, я не имею права обсуждать…

– Безусловно. Но я была бы признательна услышать от вас, получает ли она лечение от своей… депрессии? Агорафобии? Я к тому, что с этой женщиной явно что-то неладно, и если это отрицательно сказывается на Отилии, – так лично я склонна думать, – то хотелось бы знать, как обстоят дела.

– Вас понял. Скажу лишь, что миссис Уэйд получает транквилизаторы, правда, слабые. Так что вряд ли это каким-то образом негативно отражается на ее дочери. И вообще, будь это так, я не сомневаюсь, что мистер Уэйд давно бы поставил меня в известность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Он тоже ваш пациент?

– Не вижу ничего удивительного в том, что вся семья наблюдается у одного врача, – довольно холодно произнес Эйден.

– Согласна. – Тогда почему это его так насторожило? – Скажите, как давно вы знаете Уэйдов? Что-то около года?

– Совершенно верно.

– И у вас есть записи их предыдущего врача?

– Разумеется, но, уверяю вас, они не содержат ничего такого, что могло бы представлять для вас интерес или как-то помочь вам.

– Откуда у вас такая уверенность?

– Оттуда, что я хорошо с ними знаком и знаю, что вы ищете.

– Неужели? И что же это такое?

– Вы социальный работник, сфера вашей ответственности – дети. Думаю, это говорит само за себя.

– Извините меня за резкость, но вы говорите это так, будто не одобряете мою заботу о благе Отилии.

– Вздор, потому что, конечно же, я это одобряю. Вы прекрасно делаете свое дело – как правило. Но бывают случаи, когда чутье вас подводит. Уверяю вас, Эрика и Брайан Уэйд – прекрасные родители, а их дочь Отилия пребывает в добром здравии.

– Да, если закрыть глаза на то, что ее не посещает патронажная сестра, ребенок не говорит, а ее мать… – У нее едва не сорвалось «не дружит с головой», но вслух она произнесла другое: —…замкнута в самой себе. Спасибо за вашу помощь, доктор Эйден. Думаю, это не последний мой звонок.

– Ну, ты даешь! – воскликнула Саффи из-за соседнего стола. – Кто-то получил сейчас от тебя хорошеньких.

Алекс раздраженно вздохнула.

– Напомни мне, если мне когда-нибудь приспичит обратиться к врачу, никогда не ходить к этому. Тимоти Эйден. Ну что, говорит тебе это что-нибудь?

Саффи покачала головой.

– Южный Кестерли?

– Угу. Сейчас поговорю с кем-нибудь из наших, вдруг они о нем что-то слышали. Кстати, слышно что-то новое о нашем объединении?

– Пока вроде нет. Не сочти за труд, спроси у них, когда будешь разговаривать с ними. Кстати, Алекс, с тобой все в порядке? Ты вся какая-то дерганая.

Чувствуя, как к ней подкрадывается новая волна жалости к себе, Алекс поспешила сделать бодрое лицо.

– Да нет, все нормально. Просто немного болит голова. Да, у меня есть хорошая новость – с меня сняли этих Принсов. Томми взял их себе.

– Я рада. Наш старый дракон никогда бы не позволил вешать это дерьмо на тебя.

С чем Алекс была целиком и полностью согласна. Она снова взялась за телефонную трубку. Народ уже начал стекаться на работу, и шум голосов мешал сосредоточиться. Алекс даже была вынуждена пальцем заткнуть одно ухо.

Странно, но в бывшей школе Брайана Уэйда в Нортумбрии на ее звонок не ответили.

– Бен! Бен! – крикнула она, заметив, что тот входит в дверь. – Мне нужно поговорить с тобой про Уэйдов с Норт-Хилл. Ты…

– Извини, мне некогда, – перебил он ее. – Я и без того опаздываю на встречу с юристом.

– Ты только скажи мне, ты разговаривал с кем-нибудь из Нортумбрии? – крикнула она ему в спину.

– Если разговаривал, это должно быть в деле, – ответил он и шагнул в коридор. Створки дверей захлопнулись за ним, как два резиновых крыла.

Поймав на себе взгляд Саффи, Алекс скорчила гримасу и снова набрала номер школы. На этот раз трубку сняли, но она была вынуждена оставить сообщение Дереку Толланду, директору школы, чтобы тот ей перезвонил. Хотя она уже привыкла к тому, что в списке дел ей вечно отводят самую нижнюю строчку, порой это раздражало, особенно сейчас, когда у нее никак не получалось сдвинуться с мертвой точки.

К сожалению, ей не оставалось ничего другого, как ждать. Вытащив отчеты по Тони Хопкинс, пятнадцатилетней наркоманке и любительнице побегов из приемных семей, она начала вносить в них новые факты. Ее занятие неожиданно прервал звонок мобильника. Звонил Винстон Такер, инспектор, курирующий родителей по крайней мере двух ее подопечных. Алекс вздохнула. Хочешь не хочешь, но придется ответить на его звонок, даже если тот окажется довольно продолжительным. Если за это время ей позвонят из Нортумбрии, им придется оставить ей сообщение, а она, как только освободится, тотчас же перезвонит.