Горечь моей надежды - Льюис Сьюзен - Страница 42

«Ни в чем, – подумала Алекс, – кроме друзей, братика или сестрички, нормальной матери и более вменяемого отца, потому что тот, который у нее есть, не дает ей даже шагу ступить одной и буквально душит своей заботой». Впрочем, вслух она этого не сказала. Было бы интересно узнать, что же все-таки за этим скрывается.

Они вернулись в гостиную, где провели еще несколько минут, беседуя о том, что ждет девочку в будущем. Как показалось Алекс, эта тема почему-то доставляла Уэйду неудобство. Как отреагировала бы миссис Уэйд, было невозможно сказать, ибо в гостиной ее уже не было. Судя по доносившимся звукам, она переместилась на кухню.

Подозревая, что Уэйд уверен – или, по крайней мере, надеется, – что это первый и последний визит со стороны Алекс, та поспешила его разочаровать.

– Когда я приду к вам в следующий раз, то захвачу с собой копию предварительного отчета, который…

– Предварительного? Но вы же сами видели, что с ребенком все в порядке!

На лице Алекс не дрогнул ни один мускул.

– Вот вам брошюра, в которой подробно описаны все пункты отчета, – сказал она, вынимая из сумки листок и протягивая его Уэйду. – В ней также прописаны ваши права, а также как и куда вы можете направить ваши комментарии, если у вас возникнет такое желание.

– Не знаю даже, есть ли в этом необходимость, – сказал Уэйд, беря у Алекс из рук брошюру, на которую, правда, даже не взглянул.

– Мистер Уэйд, Отилия не говорит, – твердо произнесла Алекс. – Она не посещает дошкольного учреждения и не наблюдается патронажной сестрой. Все это поводы для озабоченности. Возможно, к тому времени, когда я приду к вам снова, вы уже предпримете какие-то шаги по этому поводу. Я очень на это надеюсь. А теперь я хотела бы взглянуть на красную книжечку Отилии. Она у вас под рукой?

Красная книжечка вручалась каждому ребенку при рождении и содержала информацию о его здоровье, развитии, прививках, перенесенных заболеваниях и так далее.

– Ммм, боюсь, что прямо сейчас я ее не найду, – ответил Уэйд, обводя глазами комнату. – Но она, разумеется, у нас есть. Правда, с тех пор как мы уехали из Нортумбрии, в ней, скорее всего, не было новых записей.

Откуда же им взяться, если к ребенку ни разу не приходила патронажная сестра? У Алекс это с трудом укладывалось в голове. Ведь отец девочки – замдиректора школы!

– Я была бы благодарна вам, если вы найдете ее к следующему моему визиту, – сказала она.

– Да-да, разумеется, – заикаясь, пообещал Уэйд, провожая ее в коридор.

– И еще для полноты отчета мне бы хотелось иметь информацию от врача девочки, который наблюдал ее в Нортумбрии.

Шея Уэйда побагровела.

– Не вижу причин вдаваться в такие подробности, – возразил он.

Алекс едва сдержалась, чтобы не сорваться.

– Повторяю, мистер Уэйд, Отилия не говорит и не общается с внешним миром…

– Я прекрасно вас понимаю, но, думаю, мы сами справимся с нашими проблемами.

– При всем моем уважении к вам вынуждена заметить, что ваш подход не работает. Она или слишком застенчива и потому молчит, или чего-то боится…

– С посторонними людьми – да, но не с нами. Я уже сказал вам, что с нами она настоящая болтушка.

Алекс не стала говорить, что не заметила тому никаких подтверждений.

– Я могу получить ваше согласие сделать соответствующие звонки? – спросила она.

– Боюсь, что нет. Откуда мне знать, кому вы будете звонить?

– Я уже сказала. Врачу девочки, в органы здравоохранения Нортумбрии, в полицию…

– В полицию?! О боже, это еще зачем?

– Это формальность, – всплеснула руками Алекс. – Вы ведь наверняка знаете, что когда к нам поступает звонок, мы обязаны провести расследование и получить исчерпывающую информацию.

– Ага! И кто же вам звонил? Некто, кто не желает называть собственного имени? Я ведь уже сказал вам, кто она, эта женщина, которая отравляет нам существование. Она откуда-то узнала мой новый адрес и взялась за старое.

– Так это или нет, но это не меняет того, что я сегодня видела. А теперь я хотела бы получить ваше согласие на стандартную проверку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Было видно, что Уэйд загнан в тупик и растерян.

– Боюсь, вы не оставляете мне выбора, – вздохнул он. – Скажи я «нет», вы тотчас заподозрите меня бог знает в чем. Скажи я «да», как тем самым позволю вам отнимать драгоценное время у людей, у которых оно и так на вес золота, чтобы тратить его на всякую ерунду…

– Ну, так вы даете согласие? – оборвала его Алекс.

На Уэйда было жалко смотреть.

– Как я уже сказал, вы не оставляете мне выбора.

– Спасибо, – ответила Алекс. – В том числе и за то, что уделили мне время. Надеюсь, вы понимаете, что все мы печемся о благе Отилии.

– Разве я не пекусь?

– Я ведь сказала «мы». Я вижу, как вы привязаны к дочери. А теперь, боюсь, мне пора.

Прежде чем он успел что-то сказать, Алекс выскользнула мимо него в дверь и под дождем побежала к машине.

Открыв дверь со стороны водительского сиденья, она бросила взгляд на окно второго этажа. Из-за стекла на нее смотрело личико Отилии.

Алекс тотчас просияла улыбкой, в надежде, что Отилия улыбнется ей в ответ. Но нет. Отилия лишь проводила ее взглядом, пока ее машина не скрылась за углом.

Остудив пылающие щеки потными ладонями, Брайан Уэйд ворвался в кухню.

– Ты разговаривала с Отилией сегодня днем? – сердито спросил он у жены. Эрика молча продолжила мыть чайные чашки. – Я спрашиваю: ты разговаривала с Отилией сегодня днем? – прорычал он.

Когда она вновь не ответила, он схватил ее за руку и развернул лицом к себе. Заметив, как ее губы скривились в усмешке, он побагровел и шагнул к ней почти вплотную.

– Осторожнее, Эрика! – процедил он сквозь зубы. – Слышишь, осторожнее!

С этими словами он резко развернулся на пятках и зашагал наверх, к Отилии.

Та была в своей комнате, лежала на кровати вместе с верным Ботиком спиной к двери и засунув в рот большой палец. Кроссовки и лосины она, похоже, забыла в туалете. Сейчас на ней была лишь вязаная кофточка и трусы в цветочек. Ноги девочки были сплошь в синяках. Слава богу, что эта любопытная особа из органов опеки их не видела.

– Встань! – негромко сказал он.

Отилия послушно перекатилась к нему лицом и соскользнула с кровати.

– Ты сегодня была хорошей девочкой и непослушной девочкой, не так ли? – спросил ее Уэйд, вытирая шею платком.

Детские глаза наполнились страхом.

– Ты очень хорошо себя вела, – продолжал он, – пока не заговорила со злой ведьмой.

Отилия вздрогнула и сильнее прижала к себе игрушечного мишку.

– Твоя мать наверняка сказала тебе, что с ней можно говорить, ничего не боясь? – сердито произнес он. – Но она ошибается, Отилия. Это опасно. Тебе крупно повезло, что злая ведьма не украла твой язык. Зато теперь она приведет к нам домой много разных людей. Я же не всегда бываю дома и не могу проследить, чтобы с тобой ничего не случилось. Ты должна дать мне обещание, что не станешь ни с кем из них разговаривать. Так ты обещаешь мне?

Отилия быстро кивнула головой.

– Молодец, ты хорошая девочка. А что бывает, когда ты хорошо себя ведешь? Правильно, тебя ждет награда. Но сначала я должен наказать тебя за то, что ты меня не послушалась. – С этими словами Уэйд отошел, чтобы закрыть дверь на замок. – Ты готова? – спросил он, оборачиваясь к дочери.

Глаза Отилии были полны слез, а по ножке побежала струйка мочи.

Глава 9

Алекс вернулась в офис лишь после шести, ощущая себя совершенно разбитой после визита к Уэйдам. Не говоря уже о том, что ее не отпускала тревога по поводу Отилии – точно так же, как и тогда в парке. Разница заключалась лишь в том, что теперь она знала, по поводу чего ей тревожиться.

– На первый взгляд, – сказала она Томми, который все еще сидел за рабочим столом, – ребенок здоров, присмотрен и ухожен. Но присмотримся пристальней и суммируем факты: девочка не говорит, к ней не ходит патронажная сестра, и Отилия полностью отгорожена от внешнего мира. – Алекс озабоченно покачала головой. – В этом доме явно что-то не так. Я пока не уверена, что именно, и связано ли это с отцом, или с матерью, или же с обоими родителями. Но одно я точно знаю: Отилия Уэйд живет не так, как должна жить трехлетняя девочка, которой скоро будет четыре.