Горечь моей надежды - Льюис Сьюзен - Страница 23

Услышав эту новость, Алекс внутренне содрогнулась. Хотя новое местоположение работы было ей на руку (это почти рядом с домом), но вовсе не гарантировало, что она не окажется в числе тех двадцати, кто пойдет, так сказать, «под нож». Какая ужасная мысль! Ведь она любила свою работу. Работа была частью ее жизни. Отнять ее – все равно что ампутировать конечность. Алекс с трудом представляла себя в иной роли. Не говоря уже о том, что ей будет больно расстаться со своими подопечными.

Нет, это просто невозможно! Это не укладывается в голове! Тем более что многих из них в их коротких трагических жизнях уже бросали, причем не раз.

Ну и, конечно, встанет вопрос, чем ей зарабатывать на жизнь, если она будет вынуждена уйти. Социальная работа – это все, что она умеет. Похоже, придется искать себе место в другом городе, может, даже на другом конце страны. А как же Джейсон? Вряд ли он захочет уехать от детей, от заказчиков. Она же без него тоже никуда не уедет.

«Как это на тебя похоже, Алекс, – сказала она себе, – так заводиться, когда еще ничего не известно».

– В следующую субботу состоится профсоюзное собрание, – крикнул кто-то из глубины комнаты. – Нужно, чтобы на нем присутствовали все.

Алекс бросила на стол сумку и уже собралась спросить, где, собственно, состоится собрание, как двери офиса с грохотом распахнулись, и внутрь влетела рыжеволосая особа. Безумно сверкая глазами, она, даже не поздоровавшись, набросилась на Тамсин Грин.

– Если вы считаете, что вы умнее меня, – кричала она, вытолкнув вперед двух чумазых мальчишек, – то флаг вам в руки! Вот они. Но меня уже заколебало, что вы вечно пасетесь возле моего дома, критикуя все, что бы я ни сделала. Суете свой нос в дела, которые вас не касаются. Вот, берите их, у меня они тоже сидят как кость поперек горла.

Явно наслаждаясь моментом, мальчишки принялись корчить рожи и жестами показывать, что у их мамаши поехала крыша.

Тамсин бросилась им навстречу. Она попыталась успокоить женщину и отвести ее в переговорную, а заодно, игнорируя «козу», которую мальчишки показывали за материнской спиной, сгребла их в охапку.

– Какое вдохновляющее начало рабочего дня, – пошутил кто-то. За столами раздался дружный смех.

Поймав себя на том, что в голове у нее крепко засела мысль о недалекой перспективе остаться без работы, Алекс поспешила напомнить себе, что ничего еще точно не известно. И вообще, даже если это правда, кто сказал, что она непременно окажется в числе двадцати неудачников. Так что лучше заранее себя не накручивать. Она хороший работник, она предана своему делу, на нее нет жалоб. Венди – не в счет, потому что Венди жалуется на всех без исключения. Нет-нет, все будет хорошо, не надо даже брать в голову, тем более что ни для кого не секрет, что в ее офисе найдутся люди, которым в социальной работе не место. Подумав об этом, она тотчас вспомнила про Бена, которого ей было поручено «прикрыть» сегодня. Какая радость!

Взяв сумку, она поспешила к его столу, где бросила ее снова. Какие бы новые случаи ни поступили, пока она заменяет Бена, Алекс не станет ими заниматься. Она уже дала себе честное слово. С нее довольно своих. На новые дела у нее просто не будет времени. Если возникнет что-то срочное, она передаст сведения кому-нибудь еще.

Конечно, это было бы проще сделать, будь Томми на работе. Однако Алекс была готова при необходимости вступить в схватку даже с Венди. Более того, Алекс уже предвкушала, какое удовольствие получит от этого.

С другой стороны, если сокращения штатов не избежать, решать, кому уйти, а кому остаться, будет именно Венди. Так что, может, есть смысл превозмочь себя и временно занять ее сторону.

Вот только чью сторону в итоге займет Венди?

Устроившись между двумя коллегами, Кармел и Дженет, Алекс уже приготовилась включить компьютер, когда зазвонил телефон.

Каким-то загадочным образом эти двое тотчас исчезли, предоставив ей почетное право вникнуть в новую проблему. Алекс же ничуть не сомневалась: на том конце линии именно это ее и ждет – некая новая проблема, которая так и норовит ворваться в этот мир.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Алло, служба опеки, – вздохнула она в трубку. Она даже не успела выпить кофе. Так что пусть эти сбежавшие красотки несут ей кофе, иначе в другой раз она даже не подойдет к телефону. Пусть не надеются.

Какое-то мгновение на том конце линии молчали. Алекс даже воспрянула духом в надежде на то, что это звонит какой-нибудь заика-рекламщик и она может со спокойной душой бросить трубку. Но через несколько секунд до ее слуха донесся хрипловатый женский голос:

– Извините, но я все еще хочу выяснить, ездил ли уже кто-нибудь проведать маленькую девочку на Норт-Хилл. Я уже звонила раньше, а вчера разговаривала с полицией. Мне сказали, что передадут это дело вам.

«Черт, как же я могла забыть телефонный звонок Нила Осмонда!» – пристыдила себя Алекс.

– Вы бы не могли представиться? – вежливо сказала она в трубку.

– Какая вам разница, кто я такая. Главное, чтобы кто-то съездил туда и проверил, что там и как с ребенком. Потому что, помяните мое слово, в том доме что-то неладно. И если там творится то, что я думаю, ваша прямая обязанность забрать ее оттуда.

Порывшись в сумке и вытащив ручку (вот так всегда: Бен ушел в отгул и оставил свой ящик на замке), Алекс спросила:

– А вы не могли бы мне подсказать, что именно там происходит?

– Вы и сами лучше меня знаете. Противно даже говорить такие вещи.

Алекс поняла ее с полуслова.

– Какие у вас есть свидетельства того, что там что-то не так? – спросила она.

– Просто знаю, и все тут. Можно сказать, нутром чувствую всякий раз, когда там бываю.

– То есть вы знаете и ребенка, и семью?

– Нет, никого я не знаю, могу назвать лишь фамилию – Уэйд. А живут они в доме номер 42 на Норт-Хилл. Я только мельком видела малышку, и, как я уже сказала, что-то с ней не так. Начнем с того, что она молчит. Да и мать у нее какая-то странная. Отца я ни разу не видела, поэтому ничего про него не скажу. Но, похоже, он тоже там живет.

Судя по голосу, звонившая женщина не принадлежала к разряду бывших жен, возжелавших насолить неверному муженьку. Не похоже и на соседку, с которой рассорились эти Уэйды. Хотя, кто знает, сразу не скажешь.

– Вы бы помогли нам еще больше, если бы назвали свое имя. Я, конечно, понимаю…

– Даже не ждите. Люди косо смотрят на тех, кто звонит в социальные службы. В моей жизни и без того хватает дерьма, чтобы добавлять к нему новое. Я хочу лишь одного – убедиться, что с маленькой девочкой все в порядке.

– Но что, по-вашему, с ней может быть не так? – допытывалась Алекс.

– Я уже сказала вам, какое странное у меня возникает чувство, когда я там бываю.

– И часто вы там бываете? – уточнила Алекс, помахав на прощанье Саффи. – Как хорошо вы знаете эту семью?

– Повторяю, что я их не знаю. Я лишь время от времени доставляю туда заказы, и та женщина, которая там живет, она ненормальная. Или, по крайней мере, мне так кажется. Послушайте, я уже все это рассказывала вам, когда звонила раньше. Пару раз я разговаривала с одним парнем. Он пообещал, что займется этим делом. Но как я вижу, оно даже не сдвинулось с мертвой точки. Потому я и позвонила в полицию. Но там мне сказали, что я снова должна позвонить вам.

Постепенно фрагменты мозаики начали складываться в картинку. Бен жаловался на анонимные звонки по поводу ребенка на Норт-Хилл. Бен утверждал, что якобы проверил информацию и не видел необходимости дальнейших действий. По словам Бена, звонившая явно не дружит с головой. Хотя Алекс, если судить по их разговору, не стала бы так утверждать. Возможно, эта женщина сказала Бену нечто такое, чтобы подтолкнуть его в нужном направлении. Или, когда Бен делал свои звонки, что-то всплыло? Кажется, он говорил, что отец ребенка работает в местной начальной школе. Это легко проверить, и Алекс проверит, как только положит трубку.

– Вы знаете имя ребенка? – спросила она у женщины.