Смертельно безмолвна (СИ) - Дьюал Эшли - Страница 106

- Очень остроумно.

Мэтт садится и тянет меня за собой, облокачивается об изголовье кровати. А я кладу голову ему на плечо, прикасаюсь ладонью к его груди. Мэтт тяжело дышит, всегда тяжело дышит, словно ждет чего-то плохого, и сердце у него громко бьется. Но я уже привыкла.

- Хэрри хочет съездить на Рождественские каникулы к Дельфии, – говорит он.

- Это хорошая идея, – задумчиво отвечаю я и слышу, как Мэтт хмыкает.

- Думаешь? Что может быть лучше поездки посреди зимы неизвестно куда.

- Эта девушка спасла мне жизнь.

- Я видел ее, Ари. И в ее глазах было нечто такое... Нечто странное. Она спасла тебя, но я не уверен, что она действительно этого хотела.

- Какая разница? – Приподнимаю подбородок, чтобы посмотреть парню в глаза, и он тут же наклоняется ко мне ближе, я прохожусь кончиками пальцев по его шрамам. – Разве важно, хотела она меня спасти или нет? Я жива. Вот и все.

- Интересные ты вещи говоришь. – Ворчит Мэттью. – Что же тогда важно?

- Что твой брат хочет вырваться из Астерии на пару деньков. Было бы замечательно, если бы мы поехали вместе и навестили девушку, вернувшую мне душу.

- Она тебе понравилась? Я искренне удивлен.

- Зато я не удивлена, что тебе никто не понравился.

- Я ей не доверяю.

- И не надо. – Пожимаю плечами. – Пусть ей Хэрри доверяет, тем более что она явно засела у него в голове. Это так мило. Он постоянно о ней говорит.

- Мило. – Мэтт закатывает глаза, а я цокаю.

- Ну что опять?

- Мой брат в очередной раз втрескался, а ты называешь это милым. Это катастрофа.

Я смеюсь и толкаю Нортона в бок. Иногда он бывает невероятно невыносимым, но я выношу его, как бы странно и нелепо это не выглядело. Мы оба выносим друг друга.

- Все замолчи. – Я оставляю едва ощутимый поцелуй на его губах.

Собираюсь отстраниться, но Мэтт притягивает меня к себе и целует вновь, только не едва ощутимо, а пылко и настойчиво. Каждый раз, когда он обнимает меня, внутри что-то переворачивается, вспыхивает, я никак не могу научиться контролировать себя, едва Мэтт оказывается опасно близко. Он заключает меня в клетку, поставив руки по обе стороны от моей головы, но я рада такому заключению. Его губы касаются моих век, подбородка, шеи и ключицы, и я глубоко втягиваю разгоряченный воздух.

- Тетя Мэри уже услышала, как мое сердце сделало сальто.

- Ничего не говори, она подумает, что так на тебя действует тригонометрия, – между поцелуями отвечает Мэттью, а я прокатываюсь пальцами по его твердой спине.

- О да, она решит, что я впадаю в дикий экстаз от теорем и доказательств.

- Ты впадаешь в дикий экстаз?

Парень отстраняется, выгнув правую бровь, а у меня вспыхивают щеки, я растерянно морщу лоб, пытаясь придумать нечто правдоподобное. Но его нахальная улыбка сбивает с толку и обезоруживает, словно сильнейшее оружие, созданное специально против меня.

- Ты нарочно вгоняешь меня в краску?

- Конечно. Это мое любимое занятие.

- А мне казалось, твое любимое занятие – чтение занудных параграфов по биологии.

- Это на втором месте.

Мэттью скатывается на спину, притягивает меня к себе. А я удобно располагаюсь на его груди, прижимаюсь так близко, чтобы слышать неровное сердцебиение; мы лежим так некоторое время, наблюдая за переплетенными пальцами, и за тем, как темнота плавает по комнате, опускаясь на наши лица. По телу растекается приятное тепло. Мне всегда тепло, когда Нортон рядом. Когда я слышу его голос, я понимаю, что все в порядке.

- Я принес кое-что.

Мэтт поднимается с кровати, а на меня тут же обрушивается холод. Я накидываю на плечи одеяло и хмурюсь: такое ощущение, что зима в моей груди никогда не закончится.

- Вот, – парень достает из рюкзака какую-то футболку, – я забрал ее, когда... когда не соображал, что делаю. Мне показалось, что я должен вернут ее на место.

Недоуменно выгибаю бровь, присматриваюсь и понимаю, что это черная футболка с надписью «Рамоунз». Я искала ее несколько недель назад, но не смогла найти. Растерянно гляжу в сапфировые глаза парня, а он стоит напротив и превращается в статую. Все сейчас напоминает о том, через что мы прошли, с чем остались. Мэтт хотел избиваться от меня, а я хотела избавиться от него и от человечества. Наверно, такое никогда не сотрется из моей памяти. Коротко киваю и выдавливаю фальшивую улыбку.

- Спасибо. – Киваю еще раз. – Мне всегда нравилась эта футболка.

- Я знаю. – Его голос тверд, мышцы на руках напрягаются. Мэтт отводит взгляд, но у меня все еще горит кожа, словно он прожигает во мне дыру. Я поднимаюсь с кровати.

- Помнишь, как мы с тобой договаривались?

Нортон вновь глядит на меня.

- Оставить прошлое в прошлом.

- Но это не так-то просто, верно?

- Совсем не просто.

- Я все время думаю... – прохожусь ладонью по лицу, – как я выжила? Да, Морт спас мне жизнь, но он ведь не залечил рану, Мэтт. Это так странно.

- Слушай, не всему можно дать объяснение. Мир, в котором ты живешь, безумный.

- Но раньше такого не случалось.

- Все бывает впервые. Может... Может, это Норин излечила тебя. Ты ведь до сих пор не знаешь, на что способны призраки. Если они могут прикасаться к тебе, то...

- Или же это Люцифер. – Я стискиваю зубы и морщусь. – Он решил, что вернет меня к жизни и ящик Пандоры вновь откроется.

- Ну, – Мэттью всплескивает руками в стороны, – если и так, он ошибался.

- Дьявол никогда не ошибается.

- А еще Дьявол влюбился в Норин и наколдовал цветы на ее могиле. Тебе не кажется это странным и необычным? Прекрати накручивать себя, ладно?

- Ладно, – я сутулюсь, – давай просто к чертовой матери сожжем эту футболку.

Парень усмехается и потирает пальцами переносицу.

- Хорошая идея. Но с этой вещью плохих воспоминаний связано столько же, сколько и хороших. Может, лучше просто спрятать ее куда-нибудь? У тебя все равно такой бардак, что ты еще на месяц ее из виду потеряешь.

- Вот значит как. – Я возмущенно округляю глаза и ставлю на пояс руки. – Бардак не у меня, а у тебя, ясно? А в моей комнате творческий беспорядок.

- Буду знать, как это называется, – закатив глаза, ворчит он.

- Иногда хочется треснуть тебя, честное слово.

- Я бы на твоем месте так не рисковал.

Он вновь улыбается, крадется ко мне, а я прищуриваюсь. Самодовольный павлин, не слушающий никого кроме себя! Черт возьми, и угораздило меня в него влюбиться. Словно широкие, обсидиановые глаза, угольные волосы и кривая ухмылка смогут затмить плохой характер и отвратное поведение. Мэтт откидывает на кровать футболку, притягивает меня к себе, и, черт подери, да. Могут. Он вновь улыбается, а я как идиотка всегда жду, чтобы у него на лице расплылась улыбка, потому что это такая же редкость, как и снег зимой.

- Ты невыносимый, – на выдохе признаюсь я, но руки все же овивают его шею.

- Это политика Хэрри, всегда говорить правду. Помнишь?

- Помню. Но Хэрри простить можно, а тебя – нет.

- Почему это?

- Потому что к тебе у меня всегда было предвзятое отношение.

Неожиданно дверь в спальню распахивается. На пороге оказывается Джейсон.

Он усмехается, увидев руки Мэттью на моей талии, а мои руки – на его плечах, я тут же покрываюсь багровыми пятнами.

- Понимаю, у вас тут экстаз, – низким голосом протягивает оборотень, – но Мэри на кухне ждет вас уже минут пятнадцать. Спускайтесь. Она приготовила чай.

Он уходит. А я до сих пор стою пунцовая, как и шторы в гостиной. Естественно, они подслушали весь наш разговор, и, естественно, они даже не подумали, как это ужасно.

- Наверно, они догадались, что речь идет не о тригонометрии, – предполагает Мэтт, а я искренне усмехаюсь и перевожу взгляд на парня.

- Скорее всего.

- На самом деле, я даже не поздоровался.

- Поздоровайся сейчас. Она все равно все прекрасно слышит! – Громче протягиваю я и в растерянности покачиваю головой. – Никакой личной жизни.