Агент специального назначения (СИ) - "Ангара" - Страница 64

— Угу, угу. — покачав головой, снова хохотнула, — Хватит разлеживаться, злобный дух, труба зовет! Подьем!

Показав на собственном примере, что действительно, лежать более чем достаточно, встала, отряхнулась и, закинув сумку на плечо, с ожиданием посмотрела на подопечного.

— Знаешь, Милан, — поднимаясь, мальчишка засунул в карман огрызок сети, — я знаю, что это.

— Мда? Просвети.

— Это нитки паучьи, чем-то пропитанные.

— Неужели распробовал?

— Вспомнил. У нас на болоте похожие были. Помнишь? Когда ты нас за самкой турсина водила.

Вспомнила, прониклась. Поежилась.

— Слушай, там наверняка что-нибудь осталось? — глаза мальчишки предвкушающего загорелись, — Там же этой паутины висело… Мне точно хватит. Давай, как выберемся, туда рванем? А?

— Вот как выберемся… А пока вспоминай магические сети и способы противодействия. — подойдя к темнеющему проему, выглянула в коридор, — Нам долго идти… очень долго. Пока идем, вспомнишь все. А там глядишь и сам что новое изобретешь.

Два часа спустя.

— Долго еще? — переставляя ноги уже без прежнего энтузиазма и периодически позевывая, Киану топал позади меня.

— Не знаю. — в который раз ответила я, так же с трудом подавляя зевок.

Нескончаемый темный каменный коридор, напоминающий внутренности червяка — переростка все тянулся и тянулся, извиваясь под немыслимыми углами. Порой у меня создавалось странное впечатление хождения по кругу, нахождение в своеобразной ленте Мебиуса, без начала и конца.

Мы шли, оставляя в пыли за собой вереницу следов, почти сразу же исчезающих под таким же тонким слоем вездесущей пыли.

Новый поворот, и я резко остановилась, разглядывая внезапно возникшую передо мной дверь.

— Что? — в спину уткнулся Киану. — Дверь? Странная она какая-то.

Обойдя меня, мальчишка подошел к препятствию и провел рукой над мутной огромной металлической маской, выгравированной на двери.

— Тут что-то написано. — приподнявшись на цыпочки, стараясь не касаться медного лица, он попытался прочитать надпись. — Плохо видно.

Рука парнишки потянулась к блеклым буквам и коснулась одной из линий, аккуратно стирая тонкий слой пыли.

— Ага, тут что-то про препятствие… Какое то древнее послание. Интересно, сколько ему лет? Ой, смотри-ка, и тут что-то накарябано…

Я подошла ближе, с таким же любопытством разглядывая наследие прошлого. Сколько же веков, или правильнее сказать тысячелетий этой дверце?

Пальцы Киану коснулись металлических щек маски, раздался еле слышимый щелчок, и коридор стал заполняться едким дымом, казалось просачивающимся сквозь стены, потолок и пол.

— Кеа? Как открывается эту штука? Прочитал?

— Нет, подожди, сейчас… — руки шарили по маске, по двери, стирая пыль, являя миру чей-то безупречный облик, впаянный в металл. Новый щелчок, тонкая трещина поползла по самой середине двери, разрывая металлическое лицо надвое, открывая пространство за ней.

— Быстрее? Никак? — оглядываясь вглубь коридора, заметила темное облако, похожее на вымершего исполина медленно подкрадывающегося к нам.

— Да не идет она быстрее! — руки парнишки проникли в расширяющуюся щель, пытаясь резко раскрыть образовавшиеся створки двери.

Схватившись за края, попыталась так же расширить проем, еще чуть-чуть, еще немножко, ведь наверняка там дышать можно, и там нет едкого дыма, с головокружительной скоростью заполняющего коридор и этого непонятного черного нечто, все ближе подступающего к нам.

Резко дернув ладонь, содрала кожу, оставив на створке несколько капель крови. Еще чуть-чуть… Почти успели. Сознание медленно провалилось в темноту. Почти успели, обидно.

Попытавшись открыть глаза, сморщилась. Сил не было совершенно. В голове играл симфонический оркестр, тело ощущалось огромным куском бесполезного мяса. Спустя вечность почувствовала руки, высоко поднятые, обхваченные холодным металлом. Железо на талии и на ногах. Опухшие от слез глаза выхватывали из темноты каменные стены, такие же холодные и безмолвные как металл на мне. Что произошло? Я помню, как мы пытались протиснуться в узкий проход, я помню разодранную ладонь и… Что все же произошло?

Подергав руками, зашипела. Приподняв голову, заметила содранную кожу на запястьях. Странно, почему не заживает? У меня великолепная регенерация. Все, что я могла бы сейчас чувствовать — это небольшой дискомфорт от неудобного положения тела, но никак не пульсирующую боль.

И почему все кажется таким знакомым, как будто это уже было? Сосредоточившись на браслете, не услышала отклика, с косив глаза, обнаружила лишь тяжелые металлические наручники, и тонкий, совсем тонкий браслетик, обхватывающий запястье. Такой у меня был давно, очень давно, лет восемнадцать назад, пока я не начала его совершенствовать. Мой первый браслетик, почти бесполезный, умеющий так мало — определять яды, настраивать простенький щит от ударов и быть портативным средством связи. И все! Что черт возьми происходит! Где мое выстраданное чудо техники! И почему…

Вспышка яркого света ослепила глазами, заставив резко сощуриться и прижать голову к груди в бесплотных попытках спрятаться.

— Пришла в себя? — густой, обволакивающий голос раздался в голове, — очень хорошо. Не люблю работать с телом, когда оно без сознания.

Что за черт? Давно забытое воспоминание, казалось надежно спрятанное и погребенное под ворохом лет всплыло под натиском голоса, знакомого и ненавистного. Мертвого! Этот голос мертв почти два десятка лет. Он не может сейчас звучать. Не может… Не может больше никогда! Я позаботилась об этом.

Девятнадцать лет назад маленькая и немощная я попалась как последняя идиотка в расставленную ловушку. Я поверила. Поверила спасенной мной девушке. Милой, замечательной, доброй, решившей, что платить за спасение не обязательно, зачем? Если на спасателе можно и заработать. После этого я стараюсь не верить никому и никогда, даже если этот кто-то выглядит как невинный младенец.

Эта камера и все что в ней произошло мой самый любимый ночной кошмар, по сей день. А сейчас мне не двадцать с хвостиком! Мне сейчас полновесных сорок три! И я никак не могу здесь находиться, а значит…

Тело скрутило жгучей болью. Щеки стали мокрыми, как тогда. Но я точно знаю, что выберусь. Скоро выберусь.

Руки выкручивало. В тело вгрызались тонкие длинные черви. Кровь толчками выливалась, сочилась из множества ранок. Еще немножко, совсем немножко, какие-то несколько часов и меня вытащат. Как оказалось мир все же не без добрых людей и меня спасли совершенно случайно. Насколько помню, под конец я напоминала кровавый бифштекс, готовый для жарки. Сейчас я старше, я могу терпеть и более сильную боль. Да и этот кошмар зачастил, стал привычным, как утренний шоколад. Поэтому я вытерплю, я смогу. А если это сон, я смогу проснуться.

Зажмурившись, провалилась в воспоминая, стараясь не замечать голос в голове, инородные предметы в теле, само тело, казавшееся сплошным очагом боли.

— Очнись! Открой глазки, милая, — потрескавшихся губ коснулись другие, уверенные и твердые. В глаза смотрели серые, ртутные, мужские, знакомые. — Привет.

— Шери?

— Не ожидала?

— Не так чтобы очень. Объяснишь?

— И все? А где же радость от встречи? — мужские пальцы убрали влажную прядь волос, мешающую рассмотреть пришельца.

— Я рада! Очень! — скривив губы в улыбке, попыталась изобразить великую радость, — Объясняй!

Хмыкнув, он провел руками по железу.

— Лабиринт снов, дорогая. Смертельный лабиринт. Не думал, что такие вещи еще существуют. Тебе повезло, детка, это настоящий раритет.

Наручники и цепи внезапно растаяли, и лишь благодаря своевременной поддержке Повелителя снов, я устояла на дрожащих ногах, с удовольствием замечая исчезновение ран и порезов. Еще несколько секунд и в напоминание о пережитом осталась дикая слабость с отголосками боли.