8-й день недели (СИ) - "Дальний" - Страница 37

- Аа, понятно.

Объяснение Маржаны не было лишено здравого смысла, и Колганов поймал себя на мысли о том, что не столько верит девушке, сколько хочет поверить.

- Разумеется, за то, что бережно хранил рукопись, получишь вознаграждение. Пятьдесят тысяч. Ну, или сколько там по курсу.

Колганов задумчиво почесал подбородок. Несмотря на складную речь очаровательной собеседницы, вовсю терзали сомнения. Пятьдесят тысяч гринов - шикарная сумма. Особенно за то, что ничего не сделал. Он же привык деньги зарабатывать, а не получать за красивые глазки.

- Кола сказал, что его рукопись представляет собой карту.

Маржана чуть не свалилась со стула, хотя даже глазом не повела.

- Какую карту?

Он почувствовал, что уже сболтнул лишнее. Но решил, сказав "а", говорить и "б".

- В том-то и дело, что это рукопись как рукопись, а никакая не карта. Кстати, она у меня с собой.

Волна эмоций вырвалась наружу, взмыла вверх, замерла и неистово обрушилась. Факелы разом задрожали и едва не погасли. Публика за столами недоумённо переглянулась. Девушка положила ладони на стол, чтобы скрыть тремор.

- Покажи мне её.

Голос осип и дрожал.

Колганов выудил из внутреннего кармана сумки несколько тетрадных листов, соединённых между собой обычной канцелярской скрепкой. Маржана завороженно уставилась на рукопись.

- Это? - Она не смогла сдержать возгласа удивления.

- Да. Это то, что передал мне Кола. А ты что ожидала увидеть?

Маржана и сама не смогла бы ответить на этот вопрос. Она ожидала увидеть всё, что угодно: огромную, с истрёпанными от времени краями, карту Острова сокровищ; старинный свиток с остатками сургучной печати; наконец, кусок папируса, за который было пролито много крови. Но никак не банальные тетрадные листы.

Колганов протянул рукопись. Маржана немного помедлила, с интересом её рассматривая, затем взяла. И в этот момент...

Перед его глазами мгновенно воскрес страшный сон, виденный совсем недавно. Закрутился бесконечной вереницей кадров киноплёнки. Только очень быстро: замельтешили люди в костюмах, свечи дрожали аки облако мотыльков, а языки пламени уподобились стае перепуганных рыжих белок...

...Рукопись ярким шаром вспыхнула в руках Маржаны и через мгновение погасла, обратившись в пепел.

Та взвизгнула, и с остервенением принялась дуть на пальцы.

- Вот чёрт!

Вскочила и судорожно схватила сумочку.

- Дико извиняюсь, Егор! Мне нужно ехать к врачу!

- Да, я...

- Не провожайте меня! Ещё раз извиняюсь!

И быстрым шагом направилась к выходу.

Колганов опустился на стул и обхватил отказывающуюся воспринимать происходящее голову руками.

В воздухе стоял стойкий едкий запах. Деревянная столешница дымилась.

Глава 18

Злобно цокая каблуками, Маржана нарезала полукруг в гостиной и уселась напротив Яна Григорьевича. Их взгляды встретились: один виновато-напуганный, ищущий поддержку, второй серьёзно-испытующий.

Обладательница первого взгляда сдалась:

- Пап, ну я сделала всё, что могла.

Тон Яна Григорьевич звенел ледяными осколками, как никогда прежде.

- Не всё!

- Ну кто же знал, что так обернётся? Я поступила, как ты хотел. Выбрала стратегию напора, чтобы не дать ему возможность прийти в себя и включить голову. Преувеличила доходы Бергера, чтобы зацепить за материальное.

- Маржана, ты всё сделала правильно. Кроме одного. Сколько раз тебе говорил, что главное - контролировать себя. - Продолжил он терпеливо. - Стоит только сорваться, пиши пропало. От твоих неконтролируемых эмоций, от нетерпения рукопись сгорела. Да и много ли надо, бумаге?

Ян Григорьевич встал и прошёлся по комнате, нащупывая под одеждой золотой кулон на цепочке.

- Кстати, ты узнала, о чём они разговаривали перед смертью Колы?

- Не успела. Но журналист в курсе, что рукопись является картой.

- И наверняка Егор сказал, что так и не разгадал её.

- Так и есть. Самой пришлось делать вид, что впервые об этом слышу.

Ян Григорьевич нахмурился и промолчал. Карта погибла в огне. Новости хуже не придумаешь. Но есть одно НО. В Мудрых текстах прямо сказано, что Великая битва будет длиться до тех пор, пока холоду и мраку противостоит огонь. Поэтому сама по себе утрата карты ничего не изменит. Просто...

Да, да, так и есть. Так уже бывало ранее. Причём, неоднократно.

...Просто сейчас картой является человек. Этот человек будет жить до тех пор, пока не передаст знания другому. Либо до того момента, как когда сделает свою карту.

Как в случае с Колой.

Маржана, видя задумчивое состояние отца, решилась задать давно интересующий вопрос.

- Пап, а каким образом завещание Михаила Борисовича оказалось в твоих руках? Или оно поддельное?

Ян Григорьевич решил, что скрывать правду смысла нет.

- Когда-то, много лет назад, в Москву приехал молодой журналист Миша Бергер. Такой же провинциал, как твой сегодняшний знакомый. Союз к тому времени распался и времена наступили непростые. Денег катастрофически не хватало, и, чтобы не протянуть ноги, Миша брался за любую предложенную работу. И, надо сказать, выполнял её очень хорошо. Поэтому среди знающих людей вскоре прослыл мастером заказных статей и компроматов. Надо сказать, что поначалу он нервничал и морщился, когда приходилось сочинять откровенную ложь. Совесть протестовала. Но голодный желудок и неплохие гонорары быстро с ней справились. Ему предложили обслуживать одного кандидата в депутаты, работу PR-менеджера в команде политика. Чуть позже Миша редакторствовал в газетёнке-однодневке, восхваляющей этого чиновника и поливающего грязью оппонентов. Кстати сказать, заказчик прошёл в Госдуму и даже отсидел в ней один срок.