Точка просчета. Необременские музыканты (СИ) - Болдырева Ольга Михайловна - Страница 71

Пока Джем рассматривала содержимое комнат, Бейн подремывала, изредка корректируя движение Прыгуна, чтобы тот не поцарапался о дворцовую кладку. В шестом по счету окне горел свет. Сначала Джемма инстинктивно отшатнулась, а затем вспомнила, что капсула находится в режиме невидимости, и уткнулась носом в иллюминатор, решив, что Тарин просто заработался.

Однако комната оказалась не кабинетом, а спальней.

Спустя несколько мгновений Джем зажмурилась и потерла глаза, подумав, что у нее начались галлюцинации.

— Бейн, у меня что-то со зрением.

— Капли дать?

— Проснись и посмотри! — возмущенным шёпотом посоветовала подруга.

Ориел зафиксировала Прыгун в нейтральном положении и тоже заглянула в комнату.

— Занятно.

— Фух, я уж подумала, что мозг начал от недосыпа чудить.

Рядом с шикарным ложе, застеленным ослепительно-белым бельем, поверх которого уже были небрежно брошены камзолы и шелковый платок, прима столичного театра Гашпет высвобождал первого советника Тарина из утягивающего корсета. Простого такого корсета — телесного цвета, с жестким каркасом ребер и затянутой до предела шнуровкой. Пара была так занята процессом, что вряд ли бы заметила марширующий мимо полк драгун.

Хотя вряд ли бы полк не заметил их…

Бейн и Джем с ужасом и восторгом наблюдали за развертывающимся действием, пока не заметили, что корсет (почти развязанный) скрывал аккуратный бюст второго размера, который теперь отчетливо просматривался под нижней рубашкой первого советника.

— Получается, у нас не Тарин, а Тарина, — прокомментировала Джем.

Ориел хмыкнула.

— А платки вокруг шеи завязывает, чтобы никто отсутствие кадыка не заметил.

— Нам же лучше! Пока они заняты друг другом, у нас есть время, чтобы оглядеть кабинет. Ух! Сбор дополнительной информации проходит успешно, — не преминула заметить Джем. — Олдеру с Елентом будет говорить?

— Зачем лишать мужчин прекрасной возможности самостоятельно разгадать тайну господина советника? — усмехнулась Ориел. — И это учитывая, что за три года ни одного слуха не просочилось. Потрясающая конспирация. Чисто из женской солидарности не скажу.

— А Тарине намекнем, что она раскрыта?

— При удобном случае — обязательно.

Следующая комната оказалась проходной между кабинетом и спальней. Джемма и Ориел синхронно выдохнули: обыскивать кабинет и знать, что госпожа советница совсем близко, за дверью, совершенно не хотелось. В любом случае, перестраховка лучше слепого риска. Да и как-то неудобно было бы слушать то, что происходило в спальне Тарины. По крайней мере, Джем — точно. Бейн на это было чихать и кашлять, но, в общем и целом, с позицией подруги она была солидарна.

— Как открывать окно будем? — поинтересовалась Джемма. — Ломать не вариант — услышат.

Девушка с любопытством оглядела препятствие на пути к вожделенным документам: полуциркулярные двойные рамы, объединяющие два оконных проема, почти в точности повторяли земные окна средневековья.

— Слушай, а если лазером? — предложила она и, заметив, что Бейн опять задремала на руле, толкнула подругу.

Ориел душераздирающе зевнула.

— Не сильно ли мы светимся последнее время?

— Есть другие варианты?

— Вернуться в гостиницу и не страдать всякой чепухой.

Джем промолчала, но ее взгляд выразил вселенский укор и печаль. Бейн поморщилась и махнула рукой. Действительно, если оставить это дело на завтра, у них целый день уйдет только на обыск поместья Сергента. А так за пару часов они вдвоем расправятся с самыми больными вопросами и утром предоставят Еленту и Олдеру исчерпывающую информацию. Остановившись на этой мысли, Ориел отстегнулась и прошла во второй отсек. Где-то на верхних полках должен был валяться набор инструментов… Достав портативный лазер, чтобы не тратить заряд комма, и оттеснив подругу, она открыла люк. Джем с готовностью взялась страховать Бейн, чтобы та ненароком не вывалилась из Прыгуна.

Если бы кто-то проходил этой ночью по королевскому парку неподалеку от стен дворца, стопроцентно заработал бы себе инфаркт: на уровне четвертого этажа парила что-то злобно ворчащая себе под нос девушка и подпиливала оконную раму.

— Из нас двоих слон в посудной лавке — я. Так что лезь одна, — прошептала Ориел.

Джемма с опаской глянула вниз, оценила сантиметры, оставшиеся до подоконника кабинета, подождала, пока Бейн не приблизится к окну на минимальное расстояние и, тихо выдохнув, полезла. Подпиленная рама протяжно скрипнула, но, к счастью, кроме девушки, это никто не расслышал.

Ориел, вернувшись в кресло пилота, прикинула время и, потянувшись к консоли, пощелкала тумблерами, отрубая ненужные функции. Зачем им сейчас щит? Только лишнюю энергию сожрет. Не дай Боже, батареи сядут — Макс на пару с Колей Ориел голову открутят. И так они с Джеммой угнали со станции последний рабочий Прыгун. Подумав и посмотрев на подмигивающие огоньки, девушка решительно вырубила все, кроме невидимости и нейтралки, и принялась ждать Джем с добычей.

Оглядев просторный кабинет, Джемма отметила его удачное расположение. Из окна открывался прекрасный вид на башню Покаяния и дворцовый парк, за которым начинались городские поместья дворян. Подумав, как красиво здесь было бы днем (осень раскрасила еще не успевшую облететь листву во все оттенки оранжевого, красного и пурпурного с редкими золотыми проблесками), девушка направилась к высоким шкафам — если Тарина считала исчезновения бедняков нормой, то на столе можно было даже не смотреть. Под рукой госпожа советница держала только актуальные дела.

Яркий свет коммуникатора высветил среди темно-серого сумрака кабинета высокие массивы. Плотная древесина золотисто-желтого цвета с черными прожилками привлекла внимание.

Программа «Наблюдатель» набирала людей не просто идеально владеющих своей специальностью, но обладающих знаниями в самых разных областях науки и просто широким кругозором. Поэтому сейчас Джем с удивлением и восторгом смотрела на что-то очень напоминающее лунный эбен — одну из самых дорогих древесных пород не только на Земле, но и во всей галактике.

— Вот ведь! Если об этом узнают контрабандисты, всю Астрею распилят на ровные брусочки — даже пыли на орбите не останется.

Погладив створку шкафа, Джемма занялась, наконец, его содержимым, мысленно восхваляя перфекционизм советницы. Все пергаменты были разложены по тематикам и годам аккуратными стопочками в отдельных ящиках. Заглянув в очередную коробку, она заметила пометку — символ благотворителей: раскрытую ладонь, держащую перо. Подобный значок был и у Даниэля — Джемма неоднократно поддевала парня, что эта фибула никак с темным одеянием не вяжется. Сергент неизменно улыбался, что добрые дела идут ко всему.

Отбросив неприятные мысли, она вытащила из ящика все документы и принялась перебирать их. Все-таки исчезновение целой стопки бумаг точно привлечет внимание, в отличие от пропажи пары пергаментов. Заодно Джем быстро проглядывала информацию: Тарина отмечала, что поток средств на благотворительность с каждым годом становился все меньше, грозя иссякнуть подобно ручью в засушливое лето. И более того, госпожа советница подчеркивала, что это происходит вовсе не из-за отсутствия желающих вложить средства в богоугодное дело. Наоборот, таковых было предостаточно. Однако в последние полтора года какой-то злой рок настигал всех, кто пытался вкладываться в трущобы. Поэтому остальные богачи предпочитали отдать средства в армию, на строительство нового собора, но никак не беспризорным детям. Сейчас все сосредотачивалось на деятельности пятерых человек: герцогиня Вирон (уже полгода не поднимающаяся с постели из-за странного недуга), престарелая купеческая чета из Черноземелья (резко, всего пару месяцев назад, решившая вернуться на родину после двадцати лет успешной торговли в Бермене). Не последнее место занимали барон Камудзора и граф Сергент. Но и их Тарина отметила как выбывших. Дальше шли характеристики каждого благотворителя.

Приступить к чтению Джем не успела.