Лицо под маской (СИ) - Дашевская Анна Викторовна "Martann" - Страница 31

— Понятно, — он помолчал, потом сказал с деланной небрежностью, — Чинция рассказала вам о том случае, шесть лет назад, так ведь?

— Да, рассказала. Кто это был, вам удалось узнать?

Пьетро досадливо прищелкнул языком:

— Негодяй был в бауте, так что мы не опознали ни голоса, ни внешности; одежда скрывалась под плащом. А на обеде плащи и маски все снимают.

— Беатриче описала герб…

— Да. И я его найду. Герб какого-то старого южного рода, я его не встречал раньше, но мой секретарь сейчас над этим работает.

— Хорошо, — я отпила шампанского из узкого бокала-флейты и спросила о самом важном, — кто из магов будет снимать проклятие?

— Пока не знаю. Там довольно сложный букет из ментальной магии и воздуха, все это дополнено некоторыми формулами магии крови и закреплено рунами. В каждой из этих дисциплин у нас есть сильные маги, но все вместе…

— Я говорила с Лавинией Редфилд…

— И?… — мой собеседник поднял левую бровь.

— Она заинтересовалась и готова прибыть через три дня, принять участие в… операции.

— Прекрасно! Тогда все решается очень хорошо. Джан-Марко Торнабуони ее ученик, они сработают вдвоем лучше, чем кто угодно другой.

В этот момент передо мной остановился высокий мужчина в потрясающе сидящем смокинге и маске с длинным крючковатым носом. Поклонившись, маску он снял, и я увидела серые глаза, загорелое лицо и маленький шрам над правой бровью.

— Вы позволите, синьора, пригласить вас на вальс? — спросил с улыбкой Джан-Баттиста Торнабуони. — Пьетро, бездельник, ты все равно не танцуешь, подержи моего дзанни.

Он, не глядя, сунул Пьетро Контарини свою носатую маску и протянул мне руку.

Мы кружились в вальсе, и мой кавалер, склонившись к моему уху, шептал что-то. Его дыхание шевелило завитки волос, и сердце мое падало куда-то к каблукам, а на губы, я чувствовала, наползала глупая улыбка.

Что это со мной происходит, а? Я видела этого человека всего три или четыре раза, говорила с ним и того меньше, в сущности, только в тот, первый раз, в Ка”Градениго. Мне ничего о нем не известно, кроме мрачных побасенок да имени. Так почему ж я веду себя, словно шестнадцатилетняя девчонка на первом свидании? Хорошо еще, что полумаска хоть отчасти скрывает дурацкий румянец…

Танец закончился, но Джан-Баттиста не отпустил меня.

— Сейчас будет еще один вальс, синьора. Вы подарите его мне? — снова прошептал он мне на ухо.

Сердце пропустило такт, я кивнула, и вновь подчинилась ритму танца и умелым рукам партнера. Оркестр умолк, и пары разошлись по сторонам. Джан-Баттиста негромко сказал:

— Это был последний танец, сейчас выйдут отец и матушка, он примет поздравления и дальше только ужин. Могу я просить вас составить мне компанию за столом?

Я покачала головой.

— Простите, но я должна найти мою подопечную.

— И искать не надо, вон она, вместе с Карло Контарини, — он кивнул вправо.

Да, и в самом деле Беатриче стояла рядом с молодым человеком в знакомой мне серебряной маске. Карло склонился к ее уху и что-то шептал. Мой пристальный взгляд привлек внимание девушки, она повернулась, и, узнав меня, быстро подошла.

— У тебя все в порядке? — спросила я, невольно поддаваясь инстинкту опекуна.

— Все отлично! — голос из-под моретты прозвучал чуть глуховато, но узнаваемо. — Вы не будете возражать, если я сяду ужинать вместе с Карло?

— Нет, не буду, — улыбаясь, я покачала головой. — Только я хотела бы уехать не поздно.

— Конечно, синьора, я буду рядом, — Беатриче присела в реверансе.

В это время толпа зашумела, раздалась, раззолоченный лакей в белом парике распахнул высокие двустворчатые двери, и из них показалась пара, Джан-Лука Торнабуони и его супруга Мелисса. Признаться, пару раз я присутствовала при выходах королевской четы в Бритвальде и в Барсе, так там все было обставлено, может, и попроще…

Я сделала полшага назад и укрылась за спиной высокого и широкоплечего моряка.

— Зачем? — прошептал мне на ухо Джан-Баттиста.

— Не люблю привлекать внимание…

Он хмыкнул и сдвинулся вперед, окончательно закрывая меня от взглядов.

За ужином мой спутник выбрал столик на двоих возле колонны; Беатриче и Карло устроились у нас за спиной, и девушка сняла моретту. Я внезапно сообразила, что не выяснила у Пьетро Контарини одну подробность касательно серебряной маски: а как, собственно, молодой человек ест? Ведь volto не предполагает такой возможности! Поэтому украдкой, краем глаза рассматривала Карло, взявшего в руку бокал с шампанским…

Оказывается, часть маски вокруг рта загадочным образом позволяла губам приоткрываться, так, чтобы можно было положить небольшой кусочек пищи. Ох, чувствую я, эта маска еще устроит нам сюрпризы…

Повернувшись к Джан-Баттисте, я улыбнулась:

— Прошу прощения, я прослушала вашу последнюю фразу!

— Я сказал, что в этой компании вашей подопечной точно ничего не грозит: на Карло навешано такое количество амулетов, что, если встряхнуть, он забренчит, точно посох шамана. Не волнуйтесь!

— Ну, хорошо, не буду, — я отставила бокал, оперлась подбородком на руки и внимательно взглянула на сотрапезника. — Расскажите мне о себе, Джан-Баттиста. Почему вы стали юристом?

— Очень просто, Нора. Как и всех в нашей семье, у меня есть магия воды. Но, помимо этого, боги дали мне еще и Дар. Я запоминаю любой текст с одного взгляда, и могу мысленно сравнивать до пяти документов. Вплоть до запятой. Когда этот Дар обнаружили, отец отправил меня учиться в Падую, а затем в Сорбонну.

— Как интересно! Все-таки одновременно и магические способности, и Дар встречаются нечасто… — протянула я, и вновь опустила глаза, когда мужчина взял меня за руку.

— Нора, я могу вас попросить составить мне компанию в прогулке?

— Пешком? Где же?

— О, нет! На моей личной лодке по моим любимым местам. Я знаю, вы уже бывали на Мурано, но уверен, что сумею показать вам что-то необычное!

— С удовольствием, Джан-Баттиста, но только после того, как закончится эта история с проклятием и маской, — я отняла у него руку. — Вот, кстати, скажите мне, кто такой старшина Торговой палаты?

— Один из нобилей, — с некоторым удивлением ответил он. — Переизбирается раз в десять лет, сейчас это Джованни Касторе.

— Вы с ним знакомы?

— Ну, конечно! В Венеции все знают всех, просто не во всех знакомствах можно признаваться. А почему вы спрашиваете?

Подумав секунду, я решила рассказать. Не все, разумеется — говорить о том, что именно оставил в наследство сестре Ансельмо Виченте, я не собиралась.

— Дело в том, что я хотела бы осмотреть старый порт, что на острове Rimembranze. Но тамошний сторож требует разрешение, непременно подписанное этим самым старшиной.

— Ну, получить такое разрешение — дело одной минуты, но зачем вам понадобились эти заброшенные полуразвалины?

— Вы знаете, я живу сейчас в Ка”Виченте? — дождавшись ответного кивка, я продолжила, — Так вот, мне хочется узнать все о последних владельцах дома, носивших это имя. Я прочитала, что одним из них был моряк, в конце восемнадцатого века имевший контору в порту. Он был последним, кто носил фамилию Виченте, и я думала взглянуть на это здание…

— Необычное желание, синьора, но, пожалуй, понятное… Давайте так: я принесу вам разрешение, а вы возьмете меня с собой в Старый порт?

— Я подумаю, Джан-Баттиста, — улыбнувшись, я подняла бокал. — Итак, за здоровье вашего отца!

Лавиния Редфилд позвонила на мой коммуникатор несколько невовремя. Сигнал раздался в тот момент, когда я рассчитывала количество геля pellis, нужное для того, чтобы покрыть им человеческое лицо трижды: миллиметр для эпидермиса, два для дермы и плюс миллиметр слоя, в который впитаются заклинания и который нужно будет удалить через три дня. Помянув Темного, я записала получившиеся цифры и ответила:

— Добрый вечер, госпожа Редфилд.