Эволюция всего - Ридли Мэтт - Страница 23

Этот процесс наблюдается во всех частях света. Как заметил экономист Эдвард Глейзер, между процветанием и степенью урбанизации существует практически идеальная корреляция: чем более урбанизирована страна, тем она богаче. Если вы разделите все страны мира на такие, в которых большая часть населения проживает в городах, и такие, в которых большая часть населения проживает в сельской местности, вы обнаружите, что страны из первой группы по валовому доходу примерно в четыре раза богаче, чем страны из второй группы. По мере усиления притока сельского населения в города, сопровождающегося их разрастанием, ученые начинают замечать предсказуемый характер развития городов. В том, как они растут и изменяются, есть некий спонтанный порядок. Самая удивительная закономерность заключается в процессе «масштабирования», то есть в том, как характеристики городов изменяются с увеличением их размера. Например, рост количества бензозаправок происходит медленнее, чем рост численности населения. Существует экономика масштабирования, и она одна и та же в разных частях света. То же самое справедливо и в отношении электросетей. Таким образом, вне зависимости от политики государства или мэра города характер изменения городов повсюду один и тот же. В этом смысле города напоминают живые тела. Мышь потребляет больше энергии на единицу массы тела, чем слон. Маленькие города сжигают больше топлива в пересчете на число жителей, чем крупные урбанистические центры. Чем крупнее существо, тем эффективнее оно расходует энергию. При удвоении численности населения города расходы на душу населения снижаются примерно на 15 %.

Противоположные тенденции наблюдаются в отношении скорости экономического развития и внедрения инноваций: чем крупнее город, тем быстрее происходят эти процессы. Удвоение размера города приводит к повышению уровня доходов и благосостояния, количества патентов и университетов, росту численности людей творческих профессий примерно на 15 % вне зависимости от того, где этот город расположен. Это так называемая «сверхлинейная» зависимость. Джеффри Вест из института в Санта-Фе, который открыл это явление, говорит о «суперкреативности» городов. В городах инновационный процесс происходит непропорционально быстро, и чем больше город, тем ощутимее этот процесс. В целом причина ясна. Человек изобретает что-то новое путем комбинации и рекомбинации идей, и чем плотнее сеть взаимодействий, тем больше инноваций. Опять-таки отметим, что это неплановый процесс. До последнего времени никто даже не подозревал о «суперкреативности» городов, так что никакой политики в этом отношении не существует. Это еще одно эволюционное явление.

И это еще одна причина, почему города почти никогда не умирают. За исключением современного Детройта или древнегреческого Сибариса известно совсем немного примеров упадка или полной гибели городов, чего нельзя сказать, например, о коммерческих компаниях.

Одни виды живых существ эволюционируют очень быстро, тогда как другие не изменяются на протяжении сотен миллионов лет. Их называют живыми ископаемыми. Известный пример – латимерия. Эта глубоководная рыба очень похожа на своего древнего предка, жившего 400 млн лет назад. То же самое справедливо для культурной эволюции: какие-то институты изменяются очень быстро, другие сохраняют свою форму столетиями. Великобритания – вполне современная страна. Она владеет всеми современными технологиями, больше многих других стран вкладывает в развитие науки и достаточно быстро меняется в социальном плане (однополые браки, женщины-епископы). Но британские политические институты очень слабо изменились за последние 300 лет. Как пишет социолог Гарри Рансимен в книге «Совсем другая, но во многом такая же», если бы Даниэль Дефо, который описывал жизнь Британии в начале XVIII в., сегодня вернулся в Лондон, он обнаружил бы множество знакомых вещей. Привыкнув к самолетам, смывным туалетам, автомобилям, телефонам, фотографии, пособиям, Интернету, многообразию религий, вакцинации, женщинам-юристам, электричеству и значительно более высоким жизненным стандартам, особенно для бедных, он легко понял бы британскую политику. Страной по-прежнему правит монарх, который так же возглавляет англиканскую церковь, а также выборная Палата общин и назначаемая Палата лордов. По-прежнему существуют партии, фракции, скандалы и покровительство, вполне соответствующие временам правления ганноверской династии[20]. Однако в те дни население Британии и ее валовый продукт на душу населения были сравнимы с показателями для современного Того.

Рансимен – страстный приверженец теории культурной эволюции, которая подразумевает, что новые пути культурного развития возникают постепенно и сохраняются, если подходят обществу, а вовсе не навязываются сверху. Но почему технология, мода, язык, музыка и экономика изменяются так быстро, а политические институты так медленно? В потоке культурной эволюции британские политические институты играют роль латимерии – живых ископаемых, сохраняющихся в переменчивом мире. Безусловно, Великобритания в этом смысле отличается от других стран. В большинстве из них политические институты за последние 300 лет изменились в гораздо большей степени после революций, войн или обретения независимости. И тем не менее политические институты повсеместно изменяются медленнее, чем общество, и их изменения происходят так болезненно, что сопровождаются серьезными потрясениями, называемыми революциями. Например, современный Китай обладает мощнейшей экономикой XXI в., а его политическая система почти не изменилась с 1950-х гг.

Происходит ли эта медленная эволюция политических институтов в сторону концентрирования или децентрализации власти? Сдерживает ли ее обилие частных интересов или боязнь изменений в среде элиты? Я не готов ответить на эти вопросы. Безусловно, трудно заставить людей голосовать за изменение конституции. Когда людям предлагают выбрать продукты или идеи, все хотят нового. Но когда на референдуме обсуждается вопрос о принятии новых политических решений, они руководствуются словами из поэмы Хилэра Беллока[21]: «Держись за руку своей няни, чтобы не быть убитым львами»[22].

Города, институт брака, язык, музыка, искусство – все эти проявления культуры изменяются регулярным и в ретроспективном плане предсказуемым образом, но только никто их не предсказывал и тем более не направлял. Они эволюционируют.

Глава 6. Эволюция экономики

Средний годовой заработок современного человека примерно в 10 или 20 раз выше, чем средний заработок человека, жившего в 1800-х гг. (в зависимости от выбранных оценок и учета инфляции). Это означает, что современный человек может позволить себе приобрести в 10 или 20 раз больше товаров или услуг. Историк экономики Дейрдре Макклоски называет этот процесс «великим обогащением» и «важнейшим открытием истории экономики». Она считает, что в зависимости от того, как вы оцениваете усовершенствование таких изделий, как стальные балки, зеркальное стекло или лекарства, уровень жизни в городах типа Гонконга с 1950-х гг. вырос примерно в сто раз. По оценкам Организации экономического сотрудничества и развития (OECD), при современной скорости развития мировой экономики (а она не проявляет признаков снижения) средняя зарплата человека к 2100 г. может увеличиться в 16 раз по сравнению с сегодняшним днем (что составит 175 тыс. долларов США в год в современных деньгах). Кризис 2008–2009 гг. был лишь кратким эпизодом: за год развитие мировой экономики замедлилось примерно на 1 %, прежде чем вырасти на 5 % в следующем году.