Сто великих операций спецслужб - Антонов Владимир Сергеевич - Страница 23

Из оперативной справки:

Сергей Степанович Небольстин (оперативные псевдонимы «Чайкин» и «Серж») родился в 1894 году в Петербурге.

Выведен внешней разведкой за кордон в ходе эвакуации белых войск из Крыма.

В 1921–1923 годах являлся сотрудником нелегальной резидентуры в Болгарии.

В 1923–1925 годах — на нелегальной работе в Китае.

С середины 1925 года — разведчик-нелегал в Германии. Владелец судоходной компании.

В 1925 году Небольстин зарегистрировал в Гамбурге пароходную компанию. На средства Центра были закуплены две шхуны атлантического класса «Атланта» и «Юпитер» водоизмещением 500 тонн каждая. Экипажи шхун состояли в основном из разведчиков-нелегалов и надежной агентуры. Суда совершали рейсы в Латинскую Америку и в Китай, доставляя грузы в Германию. А оттуда они по различным каналам переправлялись в Советский Союз.

К началу 1930-х годов Советский Союз признало уже более 40 зарубежных государств. По линии Наркомата иностранных дел была отработана надежная связь с советскими дипломатическими представительствами, включая и резидентуры. Надобность в судоходной компании Небольстина отпала. Она успешно выполнила свои задачи и в начале 1932 года была ликвидирована.

В середине 1930-х годов Сергей Степанович Небольстин вернулся в СССР.

Занимал должность инструктора советских портов.

К сожалению, в конце 1930-х годов по ложному навету Небольстин был необоснованно репрессирован. Дальнейшая судьба его неизвестна.

Неожиданно «морская» история, о которой рассказано выше, получила свое продолжение в конце 1950-х годов. А дело было так.

В ноябре 1948 года в США на нелегальную работу прибыл Вильям Фишер (оперативный псевдоним «Марк»). Несколько позже параллельно с ним в Бразилии начала действовать нелегальная пара советских разведчиков супругов Филоненко. Михаилу и Анне Филоненко предстояло обстоятельно обосноваться в Латинской Америке, а затем перебраться в США на помощь Фишеру.

Разведчики очень быстро включились в активную оперативную работу. Михаилу Ивановичу удалось проникнуть в окружение президента Бразилии Жуселино Кубичека де Оливейро, завязать знакомства со многими министрами правительства страны, которых он, будучи коммерсантом, часто приглашал на обеды к себе на виллу.

Филоненко подружился даже с парагвайским диктатором Альфредом Стресснером, наводнившим свою страну бывшими гитлеровцами. Будучи в прошлом офицером германского вермахта и знатоком стрелкового оружия, хозяин Парагвая однажды увидел в стрелковом клубе, как метко стреляет из винтовок и пистолетов элегантный коммерсант, и пришел в неописуемый восторг. В дальнейшем он неоднократно приглашал Михаила поохотиться вместе на крокодилов. В беседах с советским разведчиком «дядюшка Альфредо» был предельно откровенен. Подобной «чести» удостаивались лишь избранные. В результате хорошо налаженной разведывательной работы от нелегалов Филоненко регулярно поступала исключительно важная политическая информация.

Между тем работать становилось все сложнее. В 1957 году в Нью-Йорке был арестован советский разведчик-нелегал Вильям Фишер, назвавшийся при аресте

Рудольфом Абелем, параллельно с которым работали супруги Филоненко. Во избежание их расшифровки и сохранения созданной ими агентурной сети, имевшей выходы на США, Центр принял решение изменить условия связи с разведчиками-нелегалами. Любые контакты с ними через тайники и связных были прекращены. Связь с Центром поддерживалась теперь только по радио. Разведчикам передали новейшую коротковолновую быстродействующую радиостанцию, «выстреливавшую» сообщения в эфир сжатым «пакетом» за несколько секунд. Анне Федоровне пришлось вспомнить свою военную специальность радистки.

В те годы спутниковой связи еще не существовало. А дальность работы радиостанции была ограничена. Сеансы связи не всегда заканчивались успешно. Центр серьезно озаботился вопросом поддержания надежного контакта с нелегалами.

Читатели старшего поколения должны хорошо помнить шлягер 1950-х годов, в котором молодой китобой голосом Леонида Утесова объяснялся с девушкой: «Махнешь рукой, уйдешь домой, / Выйдешь замуж за Васю-диспетчера. / Мне ж бить китов у кромки льдов, / Рыбьим жиром детей обеспечивать».

Песня постоянно звучала в эфире, советская китобойная флотилия «Слава» успешно перевыполняла производственные планы. А у одного из руководителей разведки, вспомнившего о пароходной компании Небольстина, родилась блестящая идея.

Так в составе советской китобойной флотилии, ведущей промысел в водах Антарктики, под видом китобойного судна появился специальный корабль. Мощный узел связи «китобоя» использовался в качестве усилителя и ретранслятора радиосигналов, поступавших от нелегалов Филоненко. Теперь какая-либо задержка в получении информации Центром была исключена. Это были годы «холодной войны», и информация, передаваемая разведчиками, носила тревожный характер: в Вашингтоне вовсю гремели военные барабаны.

Операция «Сынок»

Париж облюбовали не только главари белогвардейской эмиграции, монархисты и националисты различных мастей, эмигрировавшие из России после Октябрьской революции. «Столицу мира» полюбили также и троцкисты. Здесь размещался международный секретариат создаваемого Львом Троцким IV Интернационала. С 1935 года в Париже проживал также сын Троцкого Лев Седов, возглавлявший этот секретариат.

Вскоре Седов начал издавать «Бюллетень оппозиции», в котором активно печатался его отец. Одновременно он установил надежную связь со сторонниками отца в СССР. Троцкий и Седов явились организаторами так называемого IV (троцкистского) Интернационала, учредительный съезд которого открылся 3 сентября 1938 года под Парижем и на котором присутствовал 21 делегат из 11 стран, что свидетельствовало об определенном влиянии троцкистов на международное коммунистическое движение.

С 1936 года разработкой Седова, проходившего в материалах ОГПУ— НКВД под псевдонимом «Сынок», занималась специальная агентурная группа внешней разведки во главе с разведчиком-нелегалом болгарином Борисом Афанасьевым, перед которой была поставлена задача по проникновению в руководящее звено троцкистской организации.

Остановимся на некоторых данных из биографии этого замечательного советского разведчика, которая была характерной для многих чекистов — интернационалистов.

Лев Седов и его отец Лев Троцкий

Афанасьев (Атанасов) Борис Манойлович родился 15 июля 1902 года в болгарском городе Лом в многодетной семье писаря. После смерти отца семья испытывала острую нужду, и с 14 лет Борис трудился чернорабочим на кирпичном заводе, а также на виноградных плантациях. Одновременно учился. Окончил среднюю педагогическую школу. В 1918 году Борис вступил в Рабочий молодежный союз — болгарский комсомол, а в феврале 1922 года — в Болгарскую коммунистическую партию. Вел активную комсомольскую и военно-партийную работу в родном городе, был арестован по обвинению в организации покушения на министра просвещения. В сентябре 1922 года по решению партии он нелегально эмигрировал в СССР.

Проживая в Москве под фамилией Афанасьев, он успешно окончил факультет общественных наук Академии коммунистического воспитания и аспирантуру Коммунистического университета имени Свердлова. Затем до 1932 года находился на партийной и преподавательской работе.

В марте 1932 года Б.М. Афанасьев становится сотрудником Иностранного отдела ОГПУ. В том же году его направляют на нелегальную работу в Вену. В марте 1936 года Б.М. Афанасьев выехал во Францию в качестве руководителя нелегальной группы. Одному из агентов Афанасьева удалось войти в доверие к Седову и даже получать от него интересующую руководства нашей страны информацию.

Однако самым важным агентом в ближайшем окружении Льва Седова был привлеченный летом 1934 года к сотрудничеству с советской разведкой резидентом ИНО ОГПУ в Париже Станиславом Глинским Марк Зборовский (оперативные псевдонимы «Мак», «Тюльпан»), которым Афанасьев руководил весь период своей командировки. Зборовскому удалось внедриться в Международный секретариат IV Интернационала, занять место одного из руководителей его русской секции, стать своего рода личным секретарем Льва Седова, с которым он встречался практически ежедневно, и даже подружиться с его женой Жанной Молинье.