Мэтр - Лисина Александра - Страница 36

— Хотите знать, почему? — внезапно спросил барон, словно прочитав мои мысли. — Рассказать вам, как я дошел до такой жизни? Мне кажется, именно вам будут близки мои цели. Ведь кто лучше сумеет понять некроманта, чем другой некромант?

Я угрюмо промолчал.

— Я не желал всего этого, — так же неожиданно признался барон, обведя взглядом мрачные стены внутреннего двора. После чего отступил на шаг и, перестав давить на защиту, посмотрел на меня с неподдельной тоской. — Поверьте, коллега, если бы была возможность продолжить жить, как прежде, я бы с радостью согласился. Это ведь не то, о чем я мечтал, совсем не то, честно. Вот только понимать это начинаешь…

— …когда становится слишком поздно, — спокойно закончил я, заметив быстрый взгляд барона в сторону своей семьи. — Но теперь ничего не поделаешь: вы стали теми, кем стали, хотели вы этого или нет, думали о последствиях или же были одержимы своей идеей. Это беда всех некромантов, рискующих возвращать к жизни родных и близких. Тоска по прошлому, желание изменить то, что изменить уже нельзя, стремление что-то кому-то доказать, которое, к сожалению, всегда приводит к печальным результатам.

— Мы получили возможность жить дальше, — слабо возразил барон.

Я покачал головой:

— Разве это жизнь?

— Но это лучше, чем ничего, — совсем тихо отозвался он и надолго замолчал.

Словно почувствовав колебания мужа, его супруга, убедившись, что дочь больше не намеревается падать и пачкать свое единственное уцелевшее платье, неслышно подошла и положила руку ему на плечо. Неестественно бледную, все еще изящную, но покрытую некрасивыми темными пятнами руку, при виде которой барон помрачнел и поспешил отвернуться.

Я снова промолчал, решив не травить душу. Но про себя все же задумался о причинах, заставивших хозяина замка применить свое искусство на собственных подданных. И о том, почему все эти люди согласились на долгий, крайне болезненный ритуал, превративший их из людей в слабое подобие самих себя.

— Это началось три года назад, — снова подал голос барон, отведя взгляд и отступив от меня еще на пару шагов. — Лютеция заразилась болезнью, от которой я не смог найти противоядия. Как я уже сказал, история моей семьи насчитывает немало темных страниц, поэтому поначалу я проявлял осторожность и далеко не сразу рискнул обратиться за помощью. Особенно когда выяснилось, что после амнистии члены Совета слишком уж рьяно рыскали но окраинам в поисках людей нашей с вами профессии. Помня о недавней войне, я счел, что доверять им опрометчиво. Поэтому какое-то время пытался справиться с болезнью самостоятельно, читал книги по лекарскому делу и, к сожалению, слишком поздно понял, что не сумею ее остановить. А когда болезнь вошла в финальную фазу, я… У меня действительно не осталось выбора.

— Вы отписали в столицу? — нахмурился я.

— Да, конечно.

— Кому именно? Куда?

— Просто в гильдию, — устало ответил барон. — Я ни разу там не был и не знал, к кому обратиться, поэтому отправил письмо на имя первого помощника главы гильдии. Но поскольку моего имени нет в гильдийных списках, я опасался, что письмо не воспримут всерьез и промедлят, как это обычно бывает, поэтому приложил архивные документы, выданные Советом на отца после наложения на него печати. И на деда, который в свое время числился в Темной гильдии. Быстрого ответа, разумеется, не ждал, но он, на удивление, пришел всего через два дня, и там было сказано, что целители гильдии не выезжают на места, поэтому мне придется привезти Лютецию в Тисру. Я, разумеется, согласился и стал собираться, пока у нее были силы передвигаться. Но еще через день, когда мы уже были готовы выехать, из гильдии пришло второе письмо, где предыдущее распоряжение отменили, а нам велели ждать приезда специально назначенного целителя.

— Имя того, кто подписал бумаги, помните? — быстро спросил я.

— Нет. Это было три года назад, а в моем нынешнем состоянии память на давние события страдает первой, — виновато развел руками барон, и я нахмурился еще больше.

— Что за заболевание было у вашей дочери?

— Болезнь кпоши.

— Системная форма?

— Да.

Я вздохнул. Действительно редкая зараза. И крайне неблагоприятно текущая. Причем от момента появления первых признаков болезни до смерти в одном случае может пройти целых двадцать лет, а в другом — всего месяц. И симптомы настолько разнообразны, что болезнью кпоши ее называют только специалисты, а в простонародье кличут хамелеонкой — за многообразие проявлений, способность поражать жизненно важные органы и длительный скрытый период.

Помнится, однажды мне довелось встретить женщину, у которой единственным проявлением болезни были лишь красные пятна на скулах. И видел двоих мужчин, у которых кожа осталась совершенно нетронутой, но зато серьезно пострадали внутренние органы, из-за чего их жизнь закончилась весьма печально и буквально в считаные недели. Были в практике целителей случаи, когда страдал лишь какой-то один орган. Иногда — два или три. Когда-то случалось, что болезнь, которая, казалось бы, уже одерживает победу, вдруг на какое-то время отступала, но никто не мог сказать, когда она поднимет голову вновь. Поэтому заболевшие независимо от тяжести состояния считались обреченными.

Именно от этой болезни когда-то медленно умирал мой последний учитель. Так что в свое время я выяснил про нее все что мог. Долгие месяцы и даже годы я провел в изучении старых рукописей и лекарских свитков. Испробовал на обессилевшем старике все рецепты и их возможные сочетания. Как среди заклятий, так и среди обычных травяных настоек.

Но все было тщетно. Потому что хамелеонка, как назло, чаще всего привязывается именно к магам. И потому что излечить ее еще не удавалось никому.

Я посмотрел на барона с пониманием:

— Какие вам дали сроки?

— Год, — прошептал тот, стараясь не смотреть на дочь. — Или даже меньше. Но мне удалось замедлить процесс и выиграть еще немного времени. До того момента, когда у меня получилось расшифровать черновики мэтра Валоора и подарить дочери вторую жизнь.

— Вы использовали стазис? — со знанием дела уточнил я.

— Сперва травы — серебрянку, смесь различных настоек и даже слабые яды, чтобы хоть как-то заставить организм сопротивляться, а потом — да, пришлось обратиться к стазису.

— Сколько времени она там провела?

— Шесть месяцев. После чего заболела моя жена, и я был вынужден отвлечься.

Я удивленно замер, кинув пораженный взгляд на молчаливую баронессу.

— Вы хотите сказать, хамелеонка зацепила сразу двух человек в одном доме?!

— Совершенно верно.

Но это невозможно! Болезнь кпоши никогда не бьет в одну цель дважды! Это не простуда — она не передается по воздуху! И если заболел один человек, то, как бы ни тяжела была форма, окружающие могли ничего не бояться.

Некоторые простаки даже начинали открыто радоваться, когда в доме появлялся больной, а иногда и соседи напрашивались какое-то время пожить рядом, чтобы обезопасить себя и родных. Умирающим, конечно, это радости не доставляло, да и эффективность данного метода, честно говоря, была сомнительна, но люди верили.

И, зная, что хамелеонка, как и бешенство, неизлечима, хватались за любую соломинку.

— Да, — мертвым голосом согласился со мной барон. — Я сам знаю, что так не бывает, но тем не менее это случилось. С нами. С нашим домом. И со всеми нашими слугами. Мне пришлось принимать срочные меры, чтобы остановить болезнь в пределах хотя бы этого замка.

Я растерянно моргнул:

— А как же Совет?

— Вы удивитесь, коллега, но никак. Он не захотел помогать.

— Но это невозможно. Из гильдии обязательно должны были отослать сюда весточку! К вам должен был приехать проверяющий, чтобы удостовериться в том, что это именно кпоши, и зафиксировать очередной случай заболевания!

— Он приезжал, — неожиданно оскалился барон. — Незадолго до того, как заболела Мартисса. Все записал, проверил, оставил для нас какое-то экспериментальное лекарство и через пару дней уехал, пообещав, что зараженных больше не будет. Но он ошибся — зараженные все-таки появились. И немало. Я снова отписал в гильдию. Только на этот раз мы не дождались никого, кто мог бы помочь остановить распространение болезни. Понимаете, никого вообще! При том, что письма с просьбой о помощи отправлялись в столицу не один раз! Но оттуда мне ответили лишь однажды, велев не покидать пределов замка и заодно направив сюда несколько воинских подразделений якобы для оказания содействия. На самом деле они лишь следили за тем, чтобы никто из моих людей не вышел за пределы границы! Узнав об этом, я больше не смог ждать. А когда начали заболевать слуги, решил, что терять больше нечего, и обратился к собственному дару.