Ведьмина диета (СИ) - Сорока Ирина - Страница 35

— Мамка твоя только на словах папку отпустила, — шмыгнула носом Лизавета. От неожиданности остановилась, да на лицо взглянула. Подбородок дрожит, глаза, что озера полны слез.

— Что?

— То! Только о своей ведьме рыжей и думает! Сама слышала, как он матушку Серафимой звал!

Вот дела.

У царевны по щекам слезы побежали, попробовала погладить по руке, но та отшатнулась, ладонями вытирать лицо начала.

— Да отец меня никогда не замечал, а твоей жизнью интересовался! — на весь сад, не сдерживаясь, кричала сестрица. — То раненого солдата к вам подошлет, то жену одного из бояр на сносях, а все для того, чтобы про байстрючку свою узнать. Как живет-то там, поживает. А то, что законная дочь старается угодить отцу — неважно!

— Что тут за шум? — подошла к нам Ольха Любимовна. — Кто такую красавицу обидеть посмел? — обняла сестрицу за плечи, да в княжеские покои повела, заговаривая, успокаивая.

— Давай-ка я тебе тоже чаю мятного налью, — подошла Алена, да в глаза заглянула. Такая серьезная стала, словно повзрослела на десяток лет за раз.

— Все хорошо, — грустно улыбнулась в ответ. — Я лучше по саду сама прогуляюсь.

И быстро зашагала обратно к пруду, только заметить успела, как Алена, брата за руку схватила, да головой покачала.

Все верно, природа меня сейчас лучше слов успокоит да мысли, смешавшиеся на место поставит.

Глава восьмая

В путь собрались мы рано. Только забрезжил рассвет, вышла на резное крылечко, а здесь уж и князь с княгиней, да дружинников человек десять на конях сидят.

— Я с вами! — догнала меня Забава.

— Зачем? Подожди в тереме, здесь вроде никто не обижает?

— Интересно, да и может, на что сгожусь, — она сунула в руки рысенка, которого опять забыла в комнате. — На, вот, держи.

Машинально погладила по мягкой шерстке, надо бы назвать как-то малыша.

— Ладно, — говорю подруге, — только, чур, слушаться и любопытный нос не совать, куда не следует.

— Обещаю! — Забава, подпрыгнула от счастья на месте и звонко чмокнула меня в щеку. — Еремей! Ты коня привел?

Повернулась, стоит купец, двух скакунов под уздцы держит. И он туда же? Ему не купцом надо быть, а свободным рыцарем, ищущим приключения, да слагающим баллады.

— Можно и я с вами, — на пороге показалась сестрица. С прошлого утра не виделись.

Махнула рукой, вон уже, сколько народа лишнего набралось, пусть и она едет, коли хочется.

— Садись, — подвел мне белоснежного красавца князь.

— Это что за диво? — погладила по бархатному носу.

— Кобыла твоя. Новая. Садись подержу.

— Зачем? — удивилась, старый мерин, что привез сюда пусть неказист с виду, но еще не один десяток верст отбегает.

— Потому что подарок хочу сделать, глупая, — перешел на шепот князь, чтобы окружающие не слышали.

Почувствовала, как лицо одного цвета с волосами становится.

— Садись скорее, а то так до вечера стоять будем.

Запрыгнула в седло. Кобыла любопытную мордочку ко мне повернула, проверяя, кто же на нее залез. Погладила шею, осторожно одной рукой рысенка удерживая. Ехать с ним верхом неудобно, куда бы пристроить.

— Держи, — княгиня протянула странное лукошко с двумя ремнями, чтобы на спину цеплять. — Специально для твоего питомца приказала сделать. Ну что едем?

— Подождите, — закричал кто-то со стороны конюшен и тут же из прохода появился запыхавшийся Михей с еще одним белоснежным красавцем. — Вот, для царевны, коника оседлал.

Посмотрела на сестрицу, а она словно маков цвет стала. Чего смущаться-то?

Наконец, выехали.

По оживленным даже в столь ранний час улицам пронеслись мы по городу и выехали за городские стены.

Чем дальше удалялись от столицы, тем боле пустынной становилась земля. Зато заброшенные поселки, забытые поля с уже созревшей пшеницей, одичавшие домашние животные попадались все чаще. А еще менялась природа. И совсем не так, как когда ты едешь в дальний край и с удивлением замечаешь. что вместо родных березок здесь чаще растут клены да ясени, все растения становились чужими. и уж не только грибы меняли цвет, а целые рощи радовали радужной расцветкой.

— Не подъезжайте близко к таким деревьям предупредил воевода.

— Почему?

— в таких местах растет странный мох, распространяющий вокруг мыльцу. Если человек вдохнет ее — отравится.

— До смерти? — ахнула рядом Забава.

— Нет, но мучиться долго будет, и есть ничего не сможет.

— А животные как на нее реагируют? — заинтересовалась я.

— По-разному. Некоторые стороной обходят, другие, наоборот, рвутся травку там пощипать, будто слаще и вкуснее обычной.

— А потом болеют?

— Да нет, даже удой у коров увеличивается, только пить такое молоко никто не пробовал. Страшно.

Кивнула и легко соскользнула с седла.

— Куда? Не слышала, что воевода сказал?

— Не-а, — широко улыбнулась и размашистым шагом пошла, исследовать новое диво.

— Глаш, зачем тебе туда лезть? Велимир уже все рассказал, — догнал меня шагов за двадцать от цветной рощи князь, да за плечо схватил, чтобы не убежала.

Разжала его пальцы, погладила, да отпустила.

— Не волнуйся, раз не все звери стороной обходят, значит и мне вреда особого не будет. А проверить я должна. То, что обычные селяне могли пропустить, почувствую, да смогу понять, что происходит.

— Глаша… — простонал князь.

Улыбнулась в ответ, все равно не остановишь.

— Это часть меня, — обвела рукой окружающие поля, да деревья, — такая же, как дышать, есть, видеть… Плохо природе, плохо будет всем ведьмам и мне тоже. Не держи. Хочешь, подожди здесь, но дальше не ходи.

Роща оказалась… обычной. Все внутри говорило о том, что лесок заурядный, только непривычно молчаливый. У такого не спросишь, где растет кизил или где ближе всего бежит ручей.

Присела на камешек стала прислушиваться. Ветер в кронах гуляет, вот мышка суетится возле огромного валуна, под ним у нее устроено гнездо, в котором пищат малыши. Сойка перелетает с ветки на ветку, а Охта старается в стороне держаться.

Сняла корзинку, вытащила рысенка, да на траву поставила. Посмотрим, как вести себя будет.

Принюхался, поскреб лапой разбрасывая вокруг землю вперемешку с мелкими камешками, покрутился, лег, а потом как подскочит, да в ближайшие кусты прыгнет. Бросилась за ним. Вдруг убежит?

— Вот ты где! — сказала, раздвигая колючие плети ежевики, в самой середине зарослей рысенок, урча, как самая обычная кошка трепал остатки гадюки. — Буду тебя звать Агрик. Был такой в древности богатырь-змееборец. Жаль волшебного меча у тебя нет, но может и когти на что-нибудь сгодятся? — улыбнулась, подхватила своего питомца и к остальным заспешила. Здесь-то уже делать нечего.

— Ну что? — спросил князь с тревогой заглядывая в мое лицо.

— Ничего, — пожала плечами и пошла к дороге, на которой ждали остальные спутники.

— Как?

— Вот так. Совершенно обычный лес.

— А то, что цвета странные, так то тоже обычно? — услышал мой ответ Велимир, да решил съязвить.

Смерила воеводу взглядом с головы до пят. Тоже мне умник нашелся. Внутри шевельнулось странное чувство, но отвлекла княгиня.

— Ты, Веля, не язви, ведьмы не так, как остальные, мир ощущают. Если Глаша сказала обыкновенный, значит, неспроста.

Промолчал воевода, только недовольно ухмыльнулся, да коня вперед направил.

— Разведаю пока дорогу.

— Глаш, а правда там странные споры от растений поднимаются?

— Не знаю, не заметила.

— Глаш, а правда… — но очередной вопрос потонул в громком крике, что дальше по дороге раздался.

— Забава с Еремеем ждите здесь, — коротко попросила и лошадку свою в галоп пустила, а потом вспомнив, прокричала. — За сестрицей моей присмотрите, а то влезет еще куда!

Друзья у меня надежные, что велено сделают, можно быть спокойной, лишь бы Лизавета опять чего не учудила.

Отстала я, лошадиных шагов на двадцать, потому последней из леса вынырнула, да и остолбенела.