Записки о галльской войне - Цезарь Гай Юлий - Страница 28

4. При известии о его приближении главный зачинщик возмущения Аккон приказал деревенскому населению сходиться в города. Но еще прежде, чем эта попытка могла быть исполнена, пришла весть, что римляне уже здесь. Тогда сеноны по необходимости оставили свой план и отправили к Цезарю послов с просьбой о помиловании. Доступ к нему они получили при посредстве эдуев, под покровительством которых они состояли издавна. По просьбе эдуев Цезарь охотно простил их и принял их извинения, полагая, что летом надо заниматься предстоящей войной, а не производством следствия. Он потребовал от них сто заложников, надзор за которыми поручил эдуям. Сюда же и карнуты прислали послов и заложников; ходатаями за них были ремы, под покровительством которых они состояли. Им дан был такой же ответ. Затем Цезарь распустил собрание и приказал общинам поставить всадников.

5. Замирив эту часть Галлии, Цезарь обратил все свои мысли и все внимание на войну с треверами и Амбиоригом. Каварину (3) и его коннице он приказал выступить вместе с ним из опасения, как бы его раздражение или ненависть земляков, которую он навлек на себя, не вызвали волнений в его народе. Эти дела были, следовательно, устроены. Что же касается Амбиорига, то Цезарь был уверен, что он воздержится от сражения, но старался отгадать и другие его замыслы. Соседями эбуронов были защищенные сплошными лесами и болотами менапии, которые одни из всех галлов никогда не посылали к Цезарю послов с просьбой о мире. Он знал, что они связаны узами гостеприимства с Амбиоригом, который при посредстве треверов вступил в дружественные отношения также и с германцами. Вот этой-то поддержки и надо было лишить его раньше, чем напасть на него самого: иначе с отчаяния он начал бы искать себе убежища у менапиев или же вынужден был бы пристать к зарейнским германцам. Приняв такое решение, Цезарь послал обоз всей армии в страну треверов к Лабиэну и, кроме того, туда же приказал двинуть два легиона, а сам с пятью легионами налегке выступил против менапиев. Последние, в надежде на то, что самая местность достаточно защитит их, не собирали никаких отрядов, но бежали в леса и болота и туда же перенесли все свое имущество.

6. Поделившись своими боевыми силами с легатом Г. Фабием и квестором М. Крассом, Цезарь быстро навел мосты и двинулся на неприятеля тремя колоннами. Дворы и селения он предал пламени и захватил много скота и народа. Это вынудило менапиев послать к нему послов с просьбой о мире. Он взял от них заложников и заявил, что будет рассматривать их как врагов, если они дадут у себя приют Амбиоригу или его послам. Укрепив здесь свое положение, он оставил у менапиев для наблюдения атребата Коммия с конницей, а сам двинулся против треверов.

7. За это время треверы собрали большие пешие и конные силы и готовились напасть на Лабиэна, который зимовал с одним легионом в их стране. Они были от него уже не более чем в двух переходах, как вдруг узнали, что подошли два легиона, посланных Цезарем в подкрепление. Разбив свой лагерь в пятнадцати милях, они решили ожидать прихода германских вспомогательных войск. Лабиэн, узнав об их замыслах и надеясь, что их необдуманность даст ему случай сразиться, оставил для прикрытия обоза пять когорт, с двадцатью пятью когортами и с большим конным отрядом двинулся против неприятеля и в одной миле от него разбил укрепленный лагерь. Его отделяла от неприятеля трудная для перехода река с отвесными берегами. И сам он не собирался переходить через нее, и враги, по его предположениям, не стали бы переходить. У них со дня на день увеличивалась надежда на приход подкреплений. Тогда Лабиэн открыто говорит на военном совете, что ввиду слухов о приближении германцев он не намерен рисковать собой и своим войском и на следующий день снимется с лагеря. Это скоро было сообщено врагам, так как из большого числа галльских всадников некоторые, естественно, сочувствовали галльскому делу. Лабиэн созвал ночью военных трибунов и старших центурионов, познакомил их со своим планом и, чтобы тем легче внушить врагам мысль о нашей трусости, приказал сняться с лагеря с большим шумом и беспорядком, чем это обыкновенно бывает у римлян. Этим он сделал свое отступление похожим на бегство. При большой близости лагерей разведчики и об этом еще до рассвета донесли врагам.

8. Едва арьергард выступил из лагеря, как галлы начали убеждать друг друга не упускать из рук желанную добычу: было бы долго, говорили они, при такой панике среди римлян, дожидаться помощи от германцев, да и противно их достоинству бояться с их огромными силами напасть на ничтожный отряд, который вдобавок бежит и обременен тяжестями. Поэтому они без колебаний перешли через реку и завязали сражение. Лабиэн, который заранее этого ожидал, продолжал делать вид, что отступает, и двигался не спеша, чтобы все их силы заманить на этот берег реки. Затем, пустив обоз несколько вперед и устроив его на одном холме, он сказал: вот вам, солдаты, желанный случай: враг в ваших руках на позиции, для него затруднительной и невыгодной. Проявите передо мной, вождем вашим, ту же храбрость, какую вы часто проявляли перед вашим императором, и думайте, что он сам здесь и сам на вас смотрит. Вместе с тем он приказывает сделать поворот в сторону врага и выстроиться; для прикрытия обоза он послал несколько эскадронов, а остальную конницу расположил на флангах. Наши немедленно подняли крик и стали пускать в неприятелей копья. Как только те увидели, что мнимые беглецы, против ожидания, идут на них в атаку, они не могли выдержать даже первого натиска, но уже при первом столкновении пустились бежать и устремились в леса. Лабиэн преследовал их с конницей, много перебил, немало взял в плен и, таким образом, через несколько дней снова покорил это племя. Ибо германцы, которые уже шли к ним на помощь, при известии о бегстве треверов вернулись домой. Вместе с ними удалились из страны и родственники Индутиомара, которые были зачинщиками этого возмущения. Кингеторигу, который, как мы говорили, с самого начала и до конца остался верным римлянам, была дана высшая гражданская военная власть.

9. Прибыв из страны менапиев в страну треверов, Цезарь решил по двум причинам переправиться через Рейн: во-первых, оттуда были посланы треверам вспомогательные войска против него, во-вторых, он не желал, чтобы там нашел себе убежище Амбиориг. Сообразно с этим он приказал навести мост несколько выше места своей первой переправы. Так как система сооружения была солдатам знакома и испытана на деле, то эта работа была выполнена при большом усердии солдат в несколько дней. Оставив в стране треверов у моста надежное прикрытие для предупреждения их внезапного возмущения, он перевел остальные силы и конницу на другой берег. Убии, которые еще раньше дали заложников и покорились, прислали к нему с целью оправдания послов и доказывали, что их община не посылала помощи треверам и осталась непоколебимо верной. Они убедительно просили пощадить их и из ненависти ко всем германцам вообще не наказывать невиновных вместо виновных: если Цезарь желает от них еще большего числа заложников, то они готовы их дать. При разборе дела Цезарь нашел, что вспомогательные войска были посланы свебами; поэтому он принял оправдания убиев и стал производить разведку о доступах и дорогах к стране свебов.

10. Тем временем через несколько дней он получил от убиев известие, что свебы стягивают все свои боевые силы в одно место и требуют от подчиненных им племен присылки пеших и конных подкреплений. Тогда он принял меры к обеспечению себя провиантом и выбрал удобную позицию для лагеря. Убиям он дал приказ перевести весь свой скот и движимое имущество из деревень в города – в надежде, что недостаток продовольствия заставит тех грубых варваров принять сражение в невыгодной обстановке. Тем же убиям он поручил почаще посылать к свебам разведчиков и узнавать, что там делается. Они исполнили его приказания и через несколько дней сообщили, что свебы, по получении точных сведений о римской армии, со всеми своими союзными войсками, которые они успели набрать, отступили к самым отдаленным границам своей страны: там есть огромный лес, по имени Бакенский; он идет далеко в глубь страны и служит естественной стеной для херусков и свебов против их нападений и разбойничьих набегов друг на друга: при входе в этот лес свебы и решили выждать приближение римлян.