Благие намерения - Робертс Нора - Страница 9

Садясь в машину, Ева распорядилась:

— Проверь его алиби. Оно выглядит солидно, но мы должны быть уверены, что Стерна можно вычеркнуть из списка подозреваемых. После морга надо будет поговорить с кавалерами Баствик.

— Ты имеешь в виду ее сексуальных парнеров?

— По крайней мере, кое-кого из них. Некоторые окажутся геями, ну и что? Красавчик-гей — лучший друг женщины-профессионала.

— Лично у меня таких не водится, — сказала Пибоди с завистью. — Надо будет исправить это упущение. Хочу такого зверька!

— Ее кавалеров зверьками не назовешь. — Ева жалостливо взглянула на Пибоди. — Ты это серьезно?

— Так говорят.

— Дурацкое слово! На закадычного друга никто из них не тянет. Ты вспомни: «Истинный и верный друг». И квартиру ее вспомни, — продолжила Ева. — Все в ее собственном стиле. Как и офис. Она была не из тех, кто делится. У нее дома ничего не указывает на любовную связь, даже на желание таковую иметь. Скорее, она обходилась услугами профессионалов.

— И не должна была готовить по утрам завтрак, — подхватила Пибоди. — Действительно, очень на нее похоже. Грустно как-то.

— Иметь то, что хочешь, — это грустно?

— Грустно хотеть только платного секса, стильную квартиру и секретаря, который будет оплакивать тебя больше, чем кто-либо еще. Я проверила ее поездки. Она даже мать с сестрой на Рождество не навестила. Вообще не выбиралась из города. Сразу после праздника поспешила на работу. А потом умерла. Печально.

— Жила как хотела.

— От моей работы будет больше толку, если я немножко ее пожалею.

— Как хотела, так и жила, — повторила Ева. — А вот такой смерти мало кто хотел бы. Мне грустно от этого.

— Тут я готова с тобой согласиться.

Ева и Пибоди зашагали по белому тоннелю морга. Обе были готовы к встрече со скелетами: праздники всегда оборачивались пиршеством убийств, смертей от несчастных случаев и самостоятельного сведения счетов с жизнью.

Ева добралась до рабочей комнаты Морриса и, увидев его в иллюминаторе двери, толкнула створки.

Умерла Леанор Баствик в одиночестве, но здесь у нее появилась компания. Моррис склонился над мужским трупом. Лет 25, определила Ева на глазок.

— Не гнушаешься сверхурочными? — спросила Ева, и Моррис выпрямился, держа в руке скальпель.

— С твоей я уже закончил, этот — свежак. Бедняга отправил бывшей видео. Она клянется, что посмотрела его только сегодня утром. Это не исключено: известно, что на Рождество она обручилась с бывшим лучшим другом покойного. Наш неудачливый клиент заливал свое горе смесью дешевой текилы и запрещенных препаратов, а вчера в десять вечера сделал из простыни петлю и отправил чужой счастливой невесте видео, на которой рыдает и угрожает повеситься.

— Это будет ей уроком.

— Уверен, он рассуждал так же. Пока неясно, собирался ли он спрыгнуть с табурета или это вышло по неосторожности. Так или иначе, теперь он здесь.

И Моррис с улыбкой продолжил орудовать скальпелем. На нем были небесно-голубые брюки, серебристая рубашка, безупречно завязанный серо-голубой галстук — все это под прозрачным защитным халатом. На спину падала толстая черная коса.

— Как провела Рождество?

— Неплохо. Поймала преступника, открыла подарки, выпила хорошего шампанского. А ты?

— Навестил родителей, переночевал у них, потом отобедал с Гарнет ДеВинтер и ее очаровательной дочерью. Ребенок добавляет Рождеству пузырьков, твое шампанское и близко не текло! Как твоя родня, Пибоди? Говорят, ты ездила домой.

— Чудесно! Это настоящее волшебство — со всеми повидаться и на несколько часов нырнуть в хаос.

— Хорошо тебя понимаю. Шикарное пальто, честное слово!

— Знаю. — Пренебрегая предостережением Евы, Пибоди снова погладила свой рукав. — Это рождественский подарок моей чудо-напарницы и ее восхитительного спутника жизни.

— Не заставляй меня жалеть о содеянном, Пибоди, — прошипела Ева.

— Это лучшее Рождество в моей жизни!

— Лучше вернемся к нашим подопечным, — поспешно сказала Ева, чтобы у них не ушло полдня на обсуждение сливового пудинга или чего-то еще в этом роде. — Что скажешь? — Она указала подбородком на Леанор Баствик.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Что до момента смерти она оставалась чрезвычайно здоровой женщиной. — Моррис перешел к соседнему столу. — Над ее лицом и фигурой трудились лучшие специалисты. Но без фанатизма, просто высококачественный тюнинг. Часа за четыре до смерти она полакомилась греческим йогуртом и фруктово-зерновой смесью.

— Вот теперь грусти, — сказала Ева, обращаясь к Пибоди.

— За полчаса до смерти она выпила полбокала вина — это как-то повеселее. Следы запрещенных препаратов отсутствуют, вообще не похоже, чтобы она их употребляла. Ранений, полученных при попытке обороняться, нет, признаков насильственного удержания и борьбы — тоже.

Он подал Еве очки с сильным увеличением.

— Видишь вот это? След от шокера, причина отсутствия ранения при самозащите.

— Да. Убийца достает шокер из правого кармана пальто и заходит в квартиру. Она пятится, пропуская его внутрь. Разряд с близкого расстояния, сильное напряжение. Отсюда такая отчетливость следа на коже.

— И несильный удар затылком. Она упала и несильно ударилась. После шокера так происходит чаще всего: человек как бы оседает, а не валится снопом.

— Сколько она весила?

Имея дело с Евой, Моррис привык автоматически переводить значения из метрической системы в американскую.

— Сто фунтов с небольшим.

— Немного. На ногах у нее были шлепанцы на низких каблуках. Каблуки поцарапаны не были, значит, он отнес ее в спальню на руках. В обмороке человек размякает. Скорее всего, он взвалил ее себе на плечо. Потом положил на кровать. Кровать осталась в аккуратном состоянии, ее одежда тоже.

— Ни сексуального насилия, ни признаков недавнего полового сношения.

— Еще один повод взгрустнуть, — пробормотала Пибоди.

— Тем меньше вероятность, что это был кто-то вроде бойфренда: бывший, отвергнутый любовник, — размышляла вслух Ева. — Такой не упустил бы шанса вступить в сношение или вложил бы в само убийство больше личного пыла.

— Она прошла стерилизацию, — сообщил Моррис. — Видимо, это был ее сознательный выбор. Чистая работа! Не похоже, чтобы она когда-то вынашивала ребенка. Она ухаживала за своим телом. Состояние мышц свидетельствует о регулярных упражнениях. Как я уже говорил, следов злоупотребления запрещенными препаратами и спиртным не обнаружено.

— Как она жила, понятно. А как умерла?

— Я согласен с вашим выводом, сделанным на месте преступления. Удушение. Прочная тонкая проволока, я бы назвал это рояльной струной. Удавка, наброшенная сзади.

Ева прищурилась.

— Сзади, а не лицом к лицу?

— Нет. Когда это делается сзади, есть больше упора. Угол раны говорит о том же. Убийца зашел сзади, усадил ее, накинул через голову проволоку, закрутил ее и стал тянуть. С изрядной силой, порвав ей глотку.

— Ясно. — Выводы Морриса не вызывали у Евы сомнений. Она обошла тело, запоминая услышанное. — Итак, ты кладешь ее на кровать. Пальто снял — не хочешь испачкать его кровью, в нем же потом выходить. Пальто громоздкое, а тебе нужна свобода движений. Перчатки не снимаешь — вернее, натягиваешь другие, тонкие или герметические. Возможно, на тебе защитная шапочка, герметических перчаток у тебя в коробке целый набор. Открываешь коробку, достаешь шапочку и перчатки, облачаешься, берешь свою удавку…

— Защитная шапочка и герметические перчатки — способ не оставить на кровати и на теле никаких волокон, — подсказала Пибоди.

— Верно. План составлен заранее, на продумывание деталей потрачено изрядное время. Наступает самый важный момент: ты залезаешь на кровать и придаешь бесчувственному телу сидячее положение, так тебе удобнее.

Обойдя тело, Ева встала у изголовья.

— Проволока тонкая и острая. Следовало бы заранее загнуть ее концы, чтобы было за что ухватиться и держать. Ты не собираешься причинять ей боль, тебе не нужно видеть, как наступает смерть — где тут личная неприязнь? Зачем видеть лицо, когда превращаешь человека в мертвый предмет? Достаточно ощущать, как врезается в тело проволока. О сексе речи нет, об удовольствии тоже — только о правосудии. Все происходит быстро.