Фабрика звёздной пыли (СИ) - Косухина Наталья Викторовна - Страница 47

- Тебе смешно, да?! А, между прочим, это ты во всём виноват! Чем ты две недели занимался, почему сразу их не вычислил?! Ты хоть понимаешь - я клиента обманул, заверив, что жена ему не изменяет!

- Почему же обманул, он ведь наличием соперника интересовался, а о сопернице речи не шло! - Арбенин с трудом сдержал очередной приступ веселья. - Ладно, виноват! Я как-то упустил из вида возможность однополой любви, вот и не проверил, чем она в маникюрном кабинете занималась.

- Ты ничего не должен упускать из вида! За что я тебе плачу?!

- Понял, исправлюсь. А наши дамы пока... э... кувыркались, ничего интересного не сказали, в смысле по делу?

Антон закатил глаза:

- Какое там по делу! Они вообще не разговаривали, одни охи да вздохи - я чуть не оглох! Правда, мне, представившись журналистом, удалось поговорить с её соседкой - очаровательной, милой, а главное болтливой бабулей. Она обеих сестёр с детства знает: отец у них спился, а мать погибла несколько лет назад и Нина младшей девочке обеих родителей заменила. В общем там любовь и полное взаимопонимание царили, а когда с Машей эта беда случилась (она после передозировки в клинике оказалась), старшая сестра была вне себя от горя и на каждом углу кричала, что отомстит за неё.

- Кому?

- А вот это выяснишь сам. Костенко у нас на данный момент главная подозреваемая, поэтому продолжишь за ней следить. И смотри мне, Ватсон, ещё раз что-нибудь упустишь - станешь Лейстредом, а в ментовке сам знаешь, какая зарплата.

Май знал это слишком хорошо, поэтому возражать не стал и молча вышел из кабинета.

- Привет, Золушка, как тебе работается? - поприветствовал Арбенин помощницу, придирчиво оглядевшись по сторонам.

Особых изменений в лучшую сторону он пока не заметил, разве что пыли меньше стало.

- Ошибаетесь, Золушка по сравнению со мной - белоручка! - сердито заявила девушка. - У неё работы поменьше было. Как вы умудрились превратить квартиру в комнату страха?! Здесь ведь жить невозможно!

- А я и не живу - так, ночую иногда. Ну и как трудовые успехи? Что-то я особых сдвигов не вижу!

Ангелина вспыхнула от обиды. Она уже успела испортить вчерашний маникюр и испачкать одежду.

- Я пыль везде вытерла и паутину смела! Евроремонт сделать, извините, не успела!

- А здесь, почему грязно? - Арбенин подвёл девушку к большому громоздкому комоду. - Нужно было отодвинуть и убрать.

- Ещё чего! Не буду я ничего двигать!

- Это почему? - насмешливо поинтересовался Май.

Он вообще-то не рассчитывал на генеральную уборку квартиры, просто хотел преподать мисс зазнайке урок, ну и подразнить лишний раз - уж очень ему нравилось наблюдать за её реакцией. В чёрно-белой, расписанной по минутам жизни помощника детектива не было места беззаботному беспечному веселью, но эта девчонка забавляла его, как может забавлять говорящий попугай или диковинная зверюшка.

- Я не собираюсь двигать тяжести!

- Почему? - настаивал Май.

- Потому что я - девушка! - с достоинством объяснила Ангелина, не понимая, почему помощник Холмса вдруг затрясся от смеха.

- Ого! Это веская причина! Нет, бывает же такое: москвичка в двадцать лет и девушка! Скворцова, тебя в книгу рекордов занести надо!

- Не цепляйтесь к словам! Я не в этом смысле! - Ангелина залилась горячим помидорным румянцем, мечтая придушить нахала.

К сожалению, силы были не равны, да и верёвки поблизости не наблюдалось.

- Жаль! Значит, если в этом смысле - не девушка? - продолжал веселиться Май и дочь генерала Романова, никогда не отличавшаяся безграничным терпением, не выдержав, запустила в наглеца только что вымытой тарелкой, которая попала прямо в цель.

Май, охнув, схватился за голову и, кинувшись к девушке, рывком прижал её к стене:

- С ума сошла! Вот бешеная, у тебя же выраженная склонность к насилию - ты опасна для общества!

- Это вы опасны! - в тон ему возразила Ангелина, с вызовом глядя на обидчика. - Кто вам дал право меня оскорблять?! Что я вам сделала?! Почему вы постоянно надо мной издеваетесь!

Май, не ожидавший подобного натиска, слегка растерялся:

- Да кто тебя оскорблял?! Тоже мне принцесса на горошине - слова сказать нельзя! Я же просто пошутил, а ты сразу врукопашную!

- Меня достали ваши грязные пошлые шутки! Да, я согласилась работать с вами, но только работать, а не выслушивать бесконечные издёвки! Я, между прочим, живой человек, если вы не заметили!

За жарким блеском праведного гнева в больших глазах девчонки таилось неподдельное отчаяние, и Май сдержался, почувствовав лёгкий, но вполне ощутимый, пинок совести, которая проснулась, пожалуй, впервые за несколько лет.

- Ладно, остынь, а то закипишь! - Арбенин отпустил Ангелину, и, устало, прислонившись к стене, терпеливо объяснил: - Тебе пора научиться смотреть на жизнь не через призму своих иллюзий, потому что реальность от них несколько отличается. Я понимаю, ты выросла в теплично-оранжерейных условиях тётушкиной заботы и все двадцать лет вращалась в очень узком кругу избранных и одобренных ею же особ. Ты даже работала исключительно дома, давая уроки музыки опять же под чутким присмотром тёти. А теперь вдруг сразу попала в большую взрослую жизнь, где всё не так как дома и в романах. Не все мужчины здесь похожи на благородных рыцарей, а красавицы - на прекрасных фей. Но, поверь, я веду себя вполне прилично. Другой на моём месте, возможно, не ограничился бы одними шутками и перёшел к более решительным действиям.

- Каким, например? - уточнила девушка, почти успокоившись.

Май невольно залюбовался её вздёрнутым носиком, разметавшейся русой чёлкой, пушистыми ресницами, настороженным, но доверчивым взглядом. Такой взгляд бывает только у начинающих взрослеть детей, тех, которые уже успели разочароваться во взрослых, но в глубине души всё ещё верят в Деда Мороза. И, похоже, разрушить эту веру придётся именно ему. Чёрт, с попугаем всё же проще! Мужчина шумно вздохнул, отгоняя наваждение, и скрылся в спальне, бросив на ходу:

-Например, затащил бы тебя в постель!

Ангелина вспыхнула, но, подумав, признала правоту начальника.

- Ладно, допустим, вы меня убедили, и всё равно, могли бы вести себя более вежливо! - сказала она примирительным тоном.

- Это ещё почему? Ах да, чуть не забыл, ты ведь у нас - девушка! - усмехнулся Май, выходя в коридор с небольшой спортивной сумкой через плечо. - Хорошо, постараюсь не забыть об этой твоей особенности!

- Ну, вот опять! - возмутилась Ангелина, убедившись, что пословица "горбатого могила исправит" - не пустой звук, а действительно народная мудрость.

- А что я такого сказал? - искренне удивился Май. - Не слишком ли ты привередлива, малышка?

- Я вам не малышка, у меня имя есть!

- Помню я твоё имя, оно мне не нравится - долго выговаривать, а время, как известно, деньги. Давай как-нибудь покороче!

- А мы с вами, Май Всеволодович, на брудершафт не пили, чтобы покороче было! - с достоинством заявила Скворцова.

- Чего?! - Арбенин посмотрел на неё с нескрываемым интересом, так, словно впервые увидел. - А ты, Скворцова, надо признать, редкий экземпляр!

Фраза прозвучала довольно двусмысленно.

- Это комплимент или оскорбление? - на всякий случай уточнила Ангелина.

- Комплимент, - помолчав, признался Май. - Но служебные романы у нас в агентстве не приветствуются, поэтому с брудершафтом спешить не будем.

- Я и не собиралась! - снова зарделась Ангелина.

Карие глаза начальника насмешливо блеснули.

- Но напрашивалась!

- Я просто хочу, чтобы вы называли меня по имени, а не придумывали пошлые прозвища!

- Да что в них пошлого?! - Май скорчил обиженную гримасу. - До сих пор никто не жаловался. Нормальным девушкам обычно нравится, когда их называют детками, зайками и малышками! Вот, кстати, полчаса назад общался с незнакомой медсестрой в одной элитной клинике, пару раз назвал её зайкой, потом солнышком и всю нужную информацию она преподнесла мне на блюдечке с голубой каёмочкой!