Тигриный лог (СИ) - "AlmaZa" - Страница 103

Почитав учебники, я легла раньше обычного, но уснуть так и не получалось. Шепот пожухлых трав и листьев, тревожимых октябрьским ветром, фоном украшал мои думы о жизни. Создавалась какая-то депрессивная обстановка одинокого человека средних лет, такой отброшенной на бордюр событий я себя чувствовала, ненайденной, не нашедшей саму себя. Но мне только восемнадцать! Я успею определиться, многое испытать… но всё это будет мелким и дешевым, если не станет связанным с Тигриным логом.

Какая-то тень шевельнулась у моей двери, и она открылась. Я дернулась, садясь.

- Кто здесь? – тень остановилась, не ожидав, что я могу не спать. Когда же я начну видеть в темноте?! – Зажги свет!

Тень вытянула удлиненную часть себя, коснувшись ею выключателя. Лампочка загорелась, и я увидела Рэпмона. Мне стало не по себе. Он убрал руку от тумблера.

- Ты чего тут? – насторожилась я.

- Да поговорить… - неловко замялся он.

- А днем не мог?

- Да времени не было… а при других боюсь лишнего ляпнуть. Я не мастер шифровок, - он указал на стул. – Можно сесть? – прищурившись, я измерила расстояние. Зная неукротимое либидо товарища, не хочу находиться в пределах опасной досягаемости. Нужно пространство про запас.

- Только стул не двигай. Пусть там и стоит. – он уселся, как проситель к важному чиновнику, или призывник на медкомиссии, не знаю, кто себя ведет более неуверенно.

- Я хотел прощения попросить. Ну, как перед девочкой, - пробубнил он. Явно не привык извиняться.

- Как перед девочкой? Это как? – приподнялась я на подушке, ощутив превосходство. По тону было ясно, что сегодня угрозы он не излучает.

- За всякое, в смысле… что тебе невольно пришлось видеть и слышать, - он даже глаз не поднимал, крутил большими пальцами, скрестив все остальные, и пялился на них. – И что накинулся на тебя. Затмение какое-то нашло. Это было так неожиданно! Найти тут девушку… Я очень возбудимый, поэтому так…

- Ничего, я забыла, - отмахнулась я, радуясь, что он осознал неправоту.

- Правда? – уточнил он, вознеся брови на середину лба. Такой умильный, ямочки на щеках прорисовались.

- Ага.

- Тогда это… - он поднес ко рту кулак и прочистил горло, поелозил на стуле. Осторожно перевёл на меня грустные и вкрадчивые глаза. – Может, замутим?

- Чего?! – ахнула я, округлив свои. – Ты в своём уме? Это запрещено, вообще-то.

- А мы тайно, никто не узнает, - заверил парень, словно это что-то меняло для Будды или другого какого-нибудь нашего верховного управляющего. А если его не было, то для нашей совести это тоже сомнительно.

- Рэпмон! – грозно прикрикнула я, вразумляя. Дверь опять открылась и, держась за ручку, на пороге очутился Джин. Молча, он оглядел обстановку. Посмотрел на товарища, на меня, изучил наши лица, позы, местонахождение.

- Всё в порядке? – спросил он у меня.

- Да, всё хорошо, - я не стала обманчиво улыбаться и кивнула на Рэпмона. – Ему не спится и он решил поболтать, но мы уже поговорили, так что можешь забрать его в общежитие.

- Пошли, - позвал его Джин и молодой человек, медленно и неохотно, поднялся.

- Ну, попытка не пытка, - сказал он непонятную для Джина фразу и пошаркал на выход. Там он обернулся ко мне: - Но ты имей в виду. Если что. – и вышел, оставив шлейф недооцененного очарования.

- О чем он? – Мне не хотелось углубляться перед сном в перипетии отношений с братьями.

- Да так, ни о чем, - я опустила подушку на место и легла, уставившись в потолок. – Спасибо, что зашел. Ты хотел что-то, или так?

- Показался подозрительным свет в твоём окне в столь поздний час. Ничего больше, - он начал делать шаг назад, чтобы выйти спиной, прикрыв за собой. Я резко приподнялась, опершись на локоть.

- А ты чего сам не спишь?

- Голова спать мешает, - многозначительной полуулыбкой ответил Джин.

- Я вот тоже… ворочалась… думала о всяком. А ты о чем?

- Ну уж нет, я усвоил урок, что моя прямота до добра не доводит, - каким-то заиндевелым смехом кратко посмеялся он. – Промолчу на этот раз.

- А как же быть во всём честным? – повела бровью я. – Ты придерживался этого правила.

- А я и не намерен тебе врать. Но молчать тоже не запрещалось, - Джин отвесил головой поклон. – Спокойной ночи!

Ишь ты! Галантный кавалер. Говорил, что я ему нравлюсь, а сам не попытался задержаться подольше, поговорить со мной, приблизиться… Но если я ему разонравилась, то что он делал под моими окнами? Эти мужчины – все мужчины, - загадка! Пожелав ему того же, я отвернулась от входа. По крайней мере, за мной всегда приглядывают. Можно спать.

Примечание к части *С 1910 года по 1945 год Корея была колонией Японии.

** имеется в виду Вторая мировая и Корейская война 1950-1953 гг., окончившаяся делением на Северную и Южную.

10 октября

- У нас какой-то столик избранных, - изрек Шуга, задержавшись возле меня после обеда, когда остальные уже вышли из трапезной. – Ты оказалась девочкой, Джей-Хоуп лучшим учеником, Ви сам по себе объект забавный. Я… ну тоже понятно. За столиком избранных случайно не оказываются. По фэн-шую сели, поймали положительные влияния. Вот думаю, от Рэпмона ждать талантов, или он забрел по недоразумению к даровитым?

- Вы все здесь уникальные и даровитые, - обошла я его с последней стопкой посуды и, поставив возле раковины, принялась за мытьё. – Каждый человек, по сути, неповторим.

- То есть, ты хочешь сказать, что мы вчетвером не избранные? – прищурился друг. – Я так не играю.

- Шуга, ты должен избавиться от самомнения. Чем ты на уроках слушаешь? – укорила я его.

- Нормально я слушаю! Все братья равны, мы все не должны друг перед другом выделываться – и я не выделываюсь, заметь, при ком-либо - мы все заботимся об общине, а не о себе. Но ты представь, живём мы тут такие, экологически чистые, невинные, прекрасные, почти ниндзя, всё умеем, всё можем, мудрые, как бабуины. Как можно при этом думать, что мы равны с кем-то там, внизу, не из монастыря? Жалкими греховодниками и блудодеями с подножья Каясан!

- Шуга, - сунула я ему тарелку, чтобы не стоял без дела. – Никакой гордыни тут! Самоотречение – вот что нужно.

- Да шучу я, - засмеялся он, послушно принявшись помогать. – А с этим самоотречением трёхнуться впору. Ну как можно совершенно избавиться от собственных желаний и хотелок? Я пытаюсь, правда. Но нельзя же из мыслей, привыкших формулировать предложения через «хочу», искоренить это слово? Это как разучиться думать совсем, только при этом я всё-таки должен вроде как умнеть, а не тупеть.